– Прайрат?
Священник, у которого были железные нервы и он даже не вскрикнул бы, если бы получил удар топором по голове, тем не менее почувствовал, как сердце у него забилось быстрее.
– Ваше величество, – ровным голосом ответил он.
Элиас, непреднамеренная насмешка на литейщиков внизу, был в черном плаще с капюшоном, закрывавшим лицо. В последнее время он неизменно одевался именно так, во всяком случае, когда покидал свои покои, – и всегда носил на боку меч в ножнах. Приобретение этого клинка подарило королю такое могущество, каким обладали лишь немногие смертные, но ему пришлось заплатить за него немалую цену. Красному священнику хватило мудрости, чтобы понимать, что заключение подобных сделок дело очень тонкое.
– Я… не могу спать, Прайрат, – сказал Элиас.
– Ну, это вполне объяснимо, мой король, – ответил священник. – На ваши плечи легла огромная тяжесть.
– Но ты помогаешь мне… во многом. Ты уже видел осадные машины? – спросил король.
Прайрат кивнул, но потом сообразил, что Элиас мог не разглядеть в темноте его жеста.
– Да, сир, – сказал священник. – Я бы с удовольствием поджарил Инча, он настоящая свинья, а не надсмотрщик, в одной из его печей. Но мы построим машины, сир, не сомневайтесь.
Король довольно долго молчал, поглаживая рукоять меча.
– Наглимунд должен быть раздавлен, – наконец сказал Элиас. – Джошуа выступил против меня.
– Он больше не ваш брат, сир, теперь он враг, – заявил Прайрат.
– Нет, нет… – медленно проговорил Элиас, впавший в глубокую задумчивость. – Он мой брат. Вот почему я не должен позволить ему идти против меня. Мне это представляется очевидным. Разве не так, Прайрат?
– Конечно, ваше величество.
Король поплотнее запахнул плащ, словно спасаясь от холодного ветра, но идущий снизу воздух от работавших горнов был горячим.
– Ты уже нашел мою дочь, Прайрат? – неожиданно спросил Элиас, поднимая голову.
Священник смутно разглядел, как вспыхнули глаза короля, – лицо оставалось в тени пещеры капюшона.
– Я уже вам говорил, сир, если она не отправилась в Наббан к семье матери – а наши шпионы так не думают, – тогда она в Наглимунде с Джошуа.
– Мириамель. – Король выдохнул имя дочери, и оно поплыло вниз по каменной лестнице. – Я должен ее вернуть! Должен! – Король вытянул руку перед собой, и его пальцы сжались в кулак. – Она единственный кусок здоровой плоти, который я спасу из сломанной оболочки дома моего брата. Остальных я растопчу в пыль.
– Теперь у вас есть сила, мой король, – сказал Прайрат. – И могущественные друзья.
– Да. – Верховный король медленно кивнул. – Да, это правда. А что слышно от охотника Ингена Джеггера? Он не нашел мою дочь, и он не вернулся. Где он сейчас?
– Он преследует мальчишку, ученика волшебника, ваше величество, – ответил Прайрат. – Для него это стало… личным делом. – Священник взмахнул рукой, словно стараясь избавиться от неприятных мыслей о черном риммере.
– Слишком много усилий потрачено на то, чтобы отыскать мальчишку, который, как ты говоришь, знает много наших тайн. – Король нахмурился, и его голос стал резким. – Я бы хотел, чтобы не меньше сил было отдано на поиски моей плоти и крови. Я недоволен. – На миг его глаза в тени капюшона гневно вспыхнули.
Он повернулся, собираясь уйти, но в последний момент остановился.
– Прайрат? – голос короля снова изменился.
– Да, сир?
– Как ты думаешь, я стану спать лучше… когда Наглимунд будет уничтожен и я верну дочь?
– Я уверен, сир, – ответил Прайрат.
– Хорошо. В таком случае я получу еще больше удовольствия.
Элиас скрылся в темном коридоре. Прайрат не шевелился, но прислушивался к звуку удалявшихся шагов короля до тех пор, пока они не слились с ударами молотов Эркинланда, чей монотонный грохот доносился из глубин пещеры.
Глава 34Забытые мечи
Воршева сердилась, кисть дрожала у нее в руке, и на подбородке появилась красная линия.
– Видишь, что я наделала! – сказала она, и раздражение усилило ее акцент, характерный для тритингов. – Ты поступаешь жестоко, когда меня торопишь. – Она вытерла рот платком и начала все заново.
– Клянусь Эйдоном, женщина, есть более важные вещи, чем проблема раскраски губ. – Джошуа встал и принялся расхаживать по спальне.
– Не нужно так со мной говорить, сэр! И не ходи у меня за спиной… – она взмахнула рукой, пытаясь найти подходящие слова, – туда и обратно, туда и обратно. Если ты должен вышвырнуть меня за дверь, как обычную женщину, следующую за солдатами, дай мне хотя бы привести себя в порядок.
Принц поднял кочергу и подошел к камину.
– Тебя никто не собирается выгонять за дверь, миледи, – заявил он.
– Если я твоя леди, – нахмурилась Воршева, – то почему я не могу остаться? Ты меня стыдишься.
– Потому что мы будем говорить о вещах, которые тебя не касаются, – ответил Джошуа. – Возможно, ты не заметила, но мы готовимся к войне, и я сожалею, если причиняю тебе неудобства, – проворчал он, встал и поставил кочергу на место. – Пообщайся с другими леди. И радуйся, что тебе не нужно делить со мной бремя забот.
Воршева резко повернулась к нему лицом.
– Другие леди меня ненавидят! – сказала она, прищурив глаза, и прядь черных волос упала на щеку. – Я слышу, как они шепчутся о шлюхе Джошуа из луговых земель. И я ненавижу их – северные коровы! В землях моего отца их бы выпороли за такое… такое… – она пожала плечами, не в силах совладать со все еще чужим языком, – такое неуважение! – Ей пришлось сделать глубокий вдох, чтобы справиться с дрожью.
– Почему вы так холодны ко мне, сэр? – наконец, снова заговорила она. – И зачем привезли сюда, в эту северную страну?
Принц поднял голову, и на мгновение его суровое лицо смягчилось.
– Иногда я и сам себя об этом спрашиваю. – Он медленно покачал головой. – Прошу тебя, если тебе не нравится общество придворных дам, позови арфиста, пусть споет для тебя. Пожалуйста. Я не желаю вступать сегодня в споры.
– И ни в какой другой день. Кажется, ты совсем меня не хочешь – зато разные старые вещи, да, да, они тебе интересны! Ты и твои древние книги!
Терпение Джошуа подошло к концу.
– Да, сегодня мы будем говорить о событиях, которые произошли давно, но они важны для нашей нынешней борьбы. Проклятие, женщина, я принц этой страны и не могу уклоняться от своих обязательств!
– У тебя это получается даже лучше, чем ты думаешь, принц Джошуа, – холодно ответила она, накидывая на плечи плащ.
У двери Воршева обернулась.
– Я ненавижу то, что ты думаешь только о прошлом – старые книги, старые сражения, старая история… – она скривила губы, – старая любовь. – Она вышла и захлопнула за собой дверь.
– Спасибо вам, принц, за то, что пригласили нас в свои покои, – сказал Бинабик, на круглом лице которого застыла тревога. – Я бы не стал вас просить, если бы не считал мое дело важным.
– Конечно, Бинабик, – ответил принц. – Я и сам предпочитаю говорить в более спокойной обстановке.
Тролль и старый Ярнауга отодвинули жесткие стулья, чтобы сесть рядом с Джошуа за стол. Отец Стрэнгъярд, который их сопровождал, тихо расхаживал по комнате, разглядывая гобелены. Несмотря на долгие годы, проведенные в Наглимунде, он впервые попал в личные покои принца.
– Я все еще не пришел в себя после того, что услышал вчера, – сказал Джошуа и указал на листы пергамента, которые Бинабик перед ним разложил. – А теперь вы говорите, что мне следует узнать еще кое-что? – По губам принца скользнула короткая грустная улыбка. – Должно быть, бог наказывает меня, реализуя мой кошмар – управление замком во время осады, – а потом усложняет все еще больше.
Ярнауга наклонился вперед.
– Надеюсь, вы помните, принц Джошуа, мы говорим не о кошмаре, а о мрачной реальности. Мы не можем позволить себе думать о ней, как о фантазиях.
– Мы с отцом Стрэнгъярдом несколько дней изучали архивы замка, – сказал Бинабик. – С тех самых пор, как я здесь появился, мы пытаемся понять, что такое Фатум Мечей.
– Иными словами, речь о сне, про который ты рассказал? – спросил Джошуа, лениво перекладывая листы, лежавшие перед ним на столе. – Того, что приснился тебе и юноше ночью в доме женщины-ведьмы?
– И не только о нем, – сказал Ярнауга, и его глаза стали похожи на осколки голубого льда. – О ночах до того, как я покинул Тунголдир, – тогда мне также приснился сон о великой книге. «Дю Сварденвирд» – так было написано на ней огненными буквами.
– Конечно, я слышал о книге священника Ниссеса, – кивнув, ответил принц, – когда учился вместе с братьями ордена Усириса. Она была знаменитой, но уже давно не существует. Надеюсь, вы не собираетесь сказать, что нашли ее в нашей библиотеке?
– Нет, но не из-за того, что недостаточно старательно искали, – ответил Бинабик. – И если книга все еще существует, из всех мест, кроме разве Санцеллан Эйдонитиса, ее следовало искать здесь. Стрэнгъярд сумел собрать поразительную библиотеку.
– Вы очень добры, – сказал старый архивариус, продолжавший смотреть на стену с гобеленами, чтобы никто не заметил недостойного румянца удовольствия, который появился на его щеках, он не хотел лишиться репутации хладнокровного историка.
– На самом деле, несмотря на все наши со Стрэнгъярдом усилия, именно Ярнауга частично решил проблему, – продолжал Бинабик.
Старик наклонился вперед и постучал костлявым пальцем по пергаменту.
– Это оказалось большой удачей, которая пойдет на пользу всем нам. Моргенес однажды прислал мне вопрос о Ниссесе – который, как и я, был риммером, – чтобы я помог заполнить пробелы в его описании жизни вашего отца, короля Джона. Боюсь, я не слишком ему помог, но рассказал все, что знал. Однако я не забыл про его вопрос.
– И, – возбужденно заговорил Бинабик, – нам опять повезло: единственное, что Саймону удалось сохранить перед пожаром в покоях Моргенеса, был… этот манускрипт! – Он схватил пачку листов пергамента короткой смуглой рукой и помахал ею над головой. – «Жизнь и правление короля Джона Пресбитера», Моргенеса Эрсестриса. В некотором смысле доктор все еще с нами!