– Мы очень многим ему обязаны, – торжественно произнес Ярнауга. – Он предвидел приближение темных дней и сделал многочисленные приготовления – хотя о некоторых мы до сих пор ничего не знаем.
– Но сейчас важнее всего, – вмешался тролль, – является другое: его жизнеописание Престера Джона. Вот, взгляните! – Он вложил листы в руку Джошуа.
Принц начал их просматривать, потом поднял голову и слабо улыбнулся.
– Чтение архаичных и запутанных записей Ниссеса возвращает мою память к студенческим дням, когда я проводил время в архивах Санцеллан Эйдонитиса. – Принц грустно покачал головой. – Конечно, они завораживают, и я молюсь, чтобы когда-нибудь у меня появилась возможность изучить полную работу Моргенеса, однако я все еще не понимаю. – Он поднял страницу, которую читал. – Здесь описание того, как был выкован клинок Скорбь, но я не вижу в нем никакой новой информации по сравнению с той, что нам сообщил Ярнауга. Зачем нам этот манускрипт?
Бинабик, с разрешения Джошуа, забрал манускрипт.
– Нам следует быть внимательнее, принц Джошуа, – сказал он. – Моргенес цитирует Ниссеса – и тот факт, что он действительно изучал, по крайней мере, часть «Дю Сварденвирда», лишь подтверждает находчивость Моргенеса – он повторяет слова Ниссеса, когда тот говорит о двух другихВеликих мечах. Еще двух, кроме Скорби. Вот, позвольте мне прочитать отрывок.
Бинабик откашлялся и начал:
– Первый из Великих мечей в своей исходной форме появился с Небес тысячу лет назад.
Усирис Эйдон, которого Мать Церковь называла Сыном и Воплощением Бога, висел уже девять дней и девять ночей на Древе Казни, на площади перед храмом Ювениса в Наббане. Ювенис являлся языческим богом правосудия, и император Наббана был полон решимости вешать ужасных преступников, которых его суд приговорил к смерти, на ветвях дерева Ювениса. Поэтому и висел Озерный Усирис, виновный в кощунстве и мятеже, поскольку он объявил, что Бог Един. Головой вниз, как подвешивают тушу быка.
И вот пришла Девятая ночь, великий Грохот и полоса огня, и несущая смерть Молния с небес обрушилась на землю и уничтожила храм, превратив в тысячу обломков. Когда зловоние и пламя развеялись, оказалось, что тело Усириса Эйдона исчезло, и прогремел оглушительный крик: Господь вернул Его на Небеса и наказал врагов, хотя кое-кто говорил, что терпеливые последователи Усириса сняли Его тело и сбежали во время наступившей суматохи. Этих неверующих быстро заставили замолчать, и Слово о чудесах стало быстро распространяться по всем кварталам города. Так началось падение языческих богов Наббана.
В дымящихся развалинах храма остался лежать огромный Камень, над которым поднимался пар. Эйдониты объявили, что это языческий алтарь, расплавленный мстительным огнем Единого Бога.
Я, Ниссес, считаю, что это была пылающая Небесная Звезда, упавшая на землю, как уже случилось во время События.
От расплавленного камня взяли огромный кусок, императорские кузнецы посчитали его подходящим и выковали из него великий Клинок. В память о бичующих ветвях, что сдирали кожу со Спины Усириса, звездный меч – как и следовало ожидать – получил имя ШИП, и в нем была заключена великая магия…
– Таким образом, – продолжал Бинабик, – меч Шип стали передавать от одного правителя Наббана другому, пока, наконец, он не попал к…
– К сэру Камарису, любимому другу моего отца, – закончил Джошуа. – Существует множество историй про Шип, но я до сих пор не знал, откуда взялся сам меч… если стоит верить Ниссису. В этом отрывке есть что-то от ереси.
– Те его утверждения, которые удалось проверить, ваше высочество, оказались истинными, – заметил Ярнауга, поглаживая бороду.
– И тем не менее, – сказал Джошуа, – что все это значит? Когда Камарис утонул, его меч пропал.
– Позвольте поделиться с вами еще одним фрагментом сочинений Ниссеса, – ответил Бинабик. – В нем говорится о третьем куске нашей головоломки.
Второй из Великих мечей появился из-за моря, он приплыл через соленый океан с запада Светлого Арда.
В течение нескольких лет морские пираты регулярно являлись из далекой холодной страны, которую называли Ийсгард, но после грабежей возвращались обратно.
А потом в их стране произошла какая-то трагедия или катастрофа, жителям Ийсгарда пришлось оставить свои земли и вместе с семьями на лодках перебраться в Светлый Ард, чтобы осесть в Риммерсгарде, на севере, на моей земле, далеко от места их рождения.
Когда они сошли на берег, король Элврит поблагодарил Удуна и других языческих богов и приказал, чтобы железный киль его корабля перековали в меч для защиты его народа в новых землях.
В результате киль передали двернингам, скрытной и умелой расе, они отделили Чистые и Важные металлы способами, которые хранили в тайне, и выковали длинный сверкающий меч.
Но потом, когда они стали обсуждать плату, король Элврит и мастер двернингов поссорились, король убил кузнеца и забрал меч, не заплатив за него, что в дальнейшем привело к многочисленным бедам.
В честь их прибытия в новую страну Элврит назвал меч Миннеяр, что означало «Год Памяти».
Тролль закончил чтение и подошел к столу, чтобы выпить воды из кувшина.
– Итак, Бинабик из Иканука, два могущественных меча, – сказал Джошуа. – Быть может, ужасный год размягчил мой мозг, но я не понимаю, какое значение это для нас имеет.
– Три меча, – поправил Ярнауга, – считая Джингизу Инелуки – клинок, который мы называем Скорбь. Три великих меча.
– Вы должны прочитать последнюю часть книги Ниссеса, которую цитирует Моргенес, принц Джошуа, – неожиданно заговорил Стрэнгъярд, только сейчас присоединившись к разговору. Он взял пергамент, который Бинабик оставил на столе. – Вот, послушайте, пожалуйста. Последняя часть из стихотворения безумца.
Когда вырастет иней на лепестках гвоздик,
прочитал вслух Джошуа, —
И в Колодце почернеет вода,
А тени пойдут вдоль дорог любых…
Три меча вернутся тогда.
Когда выползут буккены из-под земли,
Гюне спустятся с гор сюда.
Страх поселится в мирных снах твоих…
Три меча вернутся тогда.
Чтобы ход Судьбы успеть изменить,
Туману времени стать чистым, как вода.
Если начать рано, можно все упустить…
Три меча вернутся тогда[3].
– Я думаю… я понимаю, – сказал принц с растущим интересом. – Кажется, это пророчество относится к нашим дням – как если бы Ниссес каким-то образом знал, что Инелуки вернется.
– Да, – сказал Ярнауга, причесывая бороду пальцами и глядя через плечо Джошуа, – и получается, если все пойдет правильно, Три меча должны встретиться снова.
– Мы считаем, принц, – вмешался Бинабик, – что если Короля Бурь можно победить, то только в том случае, если мы найдем три меча.
– Три меча, о которых говорит Ниссес? – спросил Джошуа.
– Да, получается так, – кивнул Бинабик.
– Но если то, что видел Саймон, правда, Скорбь уже в руках моего брата. – Принц нахмурился, и на его бледном лбу появились морщины. – Жаль, что нельзя просто войти в Хейхолт и забрать у него меч, тогда нам не пришлось бы прятаться здесь, в Наглимунде.
– О Скорби нам следует тревожиться в последнюю очередь, принц, – сказал Ярнауга. – Сейчас нам необходимо найти два оставшихся. Я получил свое имя за тренированный взгляд и зоркость глаз, но даже я не могу видеть будущее. Возможно, мы сумеем отыскать способ забрать Скорбь у Элиаса или он совершит какую-то ошибку. Нет, для нас сейчас важнее Шип и Миннеяр.
Джошуа откинулся на спинку стула, скрестил ноги и прижал пальцы к закрытым глазам.
– Это напоминает детские истории! – воскликнул он. – Как простым людям выжить в такие времена? Холодная зима в месяц ювен… восставший Король Бурь, который, на самом деле, мертвый принц ситхи… а теперь еще и отчаянные поиски давно утраченных мечей – безумие! Безрассудство! – Он открыл глаза и выпрямился. – Что мы можем сделать? Я верю во все, что здесь сказано… значит, и я безумен.
Принц встал и начал расхаживать по комнате. Остальные наблюдали за ним, довольные, что, несмотря на слабость надежд, им удалось убедить Джошуа увидеть правду.
– Отец Стрэнгъярд, – наконец, заговорил Джошуа, – вы не разыщете герцога Изгримнура? Я отослал пажей, чтобы мы могли говорить без посторонних ушей.
– Конечно, – сказал архивариус и так поспешно вышел, что его просторные одежды взметнулись вокруг худого тела.
– Не имеет значения, что произойдет, – продолжал Джошуа, – но мне сегодня придется дать многочисленные объяснения на Раеде. И я бы хотел иметь рядом с собой Изгримнура. Бароны знают его как практичного человека, а ко мне все еще относятся с подозрением из-за долгих лет, проведенных в Наббане и моих странных интересов. – Принц устало улыбнулся. – Если безумные вещи, рассказанные вами, окажутся правдой, значит, наша задача еще сложнее, чем когда-либо. Если за моей спиной будет стоять герцог Элвритсхолла, полагаю, бароны последуют его примеру – хотя и не думаю, что разделю с ними последнюю часть полученной информации, пусть она и предлагает хоть какую-то надежду. Я не верю в способность некоторых лордов сохранить столь поразительные вещи в секрете.
Принц вздохнул.
– Иметь одного лишь Элиаса в качестве врага было плохо. – Он встал, глядя на пылающий камин. Его глаза заблестели, словно наполнились светоотражающей жидкостью. – Мой бедный брат.
Бинабик поднял голову, удивленный тоном принца.
– Мой бедный брат, – повторил Джошуа. – Теперь и он оказался в кошмаре – Король Бурь! Белые Лисы! Я думаю, он не понимает, что делает.
– Кому-то должно быть известно, что они делают, принц, – заявил тролль. – Хозяин Стормспайка и его подручные не станут, как мне кажется, переходить от дома к дому, точно уличные торговцы, продающие всякие мелочи.