– О, я не сомневаюсь, что Прайрат каким-то образом до них добрался, – сказал Джошуа. – Мне с прежних времен в семинарии Братства Усириса известно о его порочной жажде древних запретных знаний. – Он с горечью покачал головой. – Но Элиас, пусть он и смел, как медведь, никогда не доверял тайнам старых книг и лишь посмеивался над учением. И очень боялся разговоров о духах и демонах. Все эти качества усилились после смерти его жены. Интересно, что он думает об ужасе, который выпустил на свободу ради такой сделки. Возможно, теперь он о ней жалеет – какие жуткие у него союзники! Бедный, глупый Элиас…
Снова пошел дождь, и, когда Стрэнгъярд вернулся с герцогом, оба промокли после вынужденной прогулки через длинный двор замка. Изгримнур остановился в дверном проеме покоев Джошуа, переступая с ноги на ногу, точно нервная лошадь.
– Я только что навещал жену, – объяснил герцог. – Она и еще несколько женщин успели уехать до приезда Скали к тану Тоннруду, ее дяде. Она привезла с собой полдюжины моих людей и два десятка женщин и детей. И обморозила пальцы, моя бедная Гутрун.
– Я сожалею, что мне пришлось оторвать тебя от нее, в особенности если она пострадала, – извинился принц, поднимаясь, чтобы пожать герцогу руку.
– Ну, тут от меня пользы немного, – ответил Изгримнур. – С ней ее девочки, они помогут. – Он нахмурился, но в его голосе слышалась гордость. – Гутрун сильная женщина. И родила мне сильных сыновей.
– И мы придем на помощь твоему старшему, Изорну, можешь не беспокоиться. – Джошуа подвел Изгримнура к столу и протянул ему манускрипт Моргенеса. – Однако я опасаюсь, что нас ждет не одна битва.
Когда герцог прочитал «Фатум мечей» и задал несколько вопросов, он снова просмотрел страницы.
– Тут есть стихотворение, верно? – наконец, сказал он. – Вы думаете, оно является ключом ко всему?
– Если вы имеете в виду ключ, который запирает дверь, – сказал Ярнауга, – то да, мы на это рассчитываем. Мы должны найти мечи из пророчества Ниссеса, мечи, что остановят Короля Бурь.
– Но ваш мальчик утверждает, что у Элиаса уже есть меч ситхи, – я сам видел у него незнакомый клинок, когда он сказал, что я могу уехать в Элвритсхолл. Большой необычный меч.
– Нам это известно, герцог, – заметил Бинабик. – Мы должны найти два других.
Изгримнур с подозрением нахмурился, повернувшись к троллю.
– И что ты хочешь от меня, маленький человечек? – спросил герцог.
– Только твоей помощи, в какой бы форме ты ни захотел ее предоставить, – ответил Джошуа, протягивая руку, чтобы похлопать Изгримнура по плечу. – Кстати, Бинабик из Иканука здесь по той же причине.
– Вы что-нибудь слышали о судьбе Миннеяра, меча Элврита? – спросил Ярнауга. – Должен признаться, что мне бы следовало это знать, ведь цель нашего Ордена состоит в том, чтобы собирать подобную мудрость, но Миннеяр давно исчез из известных нам историй.
– Я знаю о нем от своей бабушки, она была прекрасной рассказчицей, – сказал Изгримнур, который прикусил усы, вспоминая. – Он по линии Элврита достался Фингилу Кроваворукому, а от Фингила его сыну Хьелдину. После того как Хьелдин вывалился из башни – и мертвый Ниссес остался лежать внутри, – меч вместе с короной риммеров и владычеством в Хейхолте захватил лейтенант Хьелдина Икфердиг.
– Икфердиг умер в Хейхолте, – смущенно заговорил Стрэнгъярд, протянув руки к огню в камине. – Сожженный король, так его называют в моих книгах.
– Он умер в пламени огненного дракона Шуракаи, – сказал Ярнауга. – Его поджарили, как кролика в тронном зале.
– Итак… – задумчиво сказал Бинабик, пока робкий Стрэнгъярд дрожал после слов Ярнауги, – Миннеяр либо остался внутри стен Хейхолта… либо огненное дыхание Красного дракона его уничтожило.
Джошуа встал и подошел к камину, где остался стоять, глядя в мерцающее пламя. Стрэнгъярд отошел в сторону, чтобы не мешать принцу.
– Два ставящих в тупик варианта, – сказал Джошуа, состроил гримасу и повернулся к отцу Стрэнгъярду. – Ты не принес мне сегодня хороших вестей, мудрый архивариус. – Отец Стрэнгъярд заметно помрачнел. – Сначала ты сказал, что единственная наша надежда в том, чтобы найти три легендарных клинка, а теперь утверждаешь, что два из них находятся у моего брата – если они вообще существуют. – Принц в смятении вздохнул. – А как же третий? Неужели Прайрат режет им мясо?
– Шип, – сказал Бинабик, усаживаясь на краю стола. – Меч великого рыцаря по имени Камарис.
– Выкованный из звездного камня, уничтожившего храм Ювениса в старом Наббане, – сказал Ярнауга. – Конечно, он отправился в море вместе с великим Камарисом, когда волна утащила его за борт в заливе Фираннос.
– Вот видите! – прорычал Джошуа. – Два у моего брата, а третий в крепких объятиях океана. Мы прокляты еще до того, как начали.
– Не вызывало сомнений, что манускрипт Моргенеса погибнет вместе с ним в пожаре, – сказал Ярнауга, и его голос стал суровым. – Кто бы мог подумать, что он окажется у нас, преодолев опасности и отчаяние, чтобы мы смогли прочитать пророчество Ниссеса? Однако манускрипт уцелел. И попал к нам. Надежда есть всегда.
– Прошу меня простить, принц, но остается только одно, – сказал Бинабик, с мудрым видом сидя на краю стола. – Нам следует вернуться в архивы и начать новые поиски, пока мы не отыщем ответ на загадку Шипа и других клинков. И отыскать его мы должны быстро.
– Да, очень быстро, – согласился Ярнауга, – нам нельзя терять драгоценного времени.
– Всеми средствами, – сказал Джошуа, пододвигая свой стул к камину и усаживаясь на него. – Мы должны спешить, но мне страшно – кажется, что времени уже не осталось.
– Проклятье, проклятье и еще раз проклятье, – выругался Саймон, швыряя еще один камень с бастиона в пасть ветра. Казалось, Наглимунд стоит в огромной пустоте, заполненной серой пеной, а гора вздымается из стены метавшегося на ветру дождя. – Проклятье, – добавил он, наклоняясь, чтобы найти еще один камень на влажной стене.
Санфугол повернул к нему голову, его капюшон давно промок и превратился в сырую шапку.
– Саймон, – сердито сказал он, – ты не можешь получить все сразу. Сначала ты проклинаешь их за то, что они потащили тебя за собой, точно мешок коробейника, потом богохульствуешь и швыряешь камни потому, что тебя не пригласили на дневной совет.
– Да все я понимаю, – сказал Саймон, посылая следующий метательный снаряд вниз. – Я и сам не уверен, чего хочу. Я вообще ничего не знаю.
Арфист нахмурился.
– А я бы хотел знать, зачем мы сюда пришли? Неужели не нашлось места получше, где ты мог чувствовать себя несчастным и брошенным? Здесь холодно и мокро, как в заднице землекопа. – Он некоторое время стучал зубами, надеясь вызвать в собеседнике жалость. – Почему мы здесь?
– Потому что ветер и дождь прочищают мозги, – заявил Тайгер, возвращавшийся к двум приятелям вдоль бастиона. – Нет лучшего средства после ночной выпивки. – Маленький шут подмигнул Саймону, который догадался, что Тайгер давно сбежал бы вниз, если бы не наслаждался видом Санфугола, который дрожал, кутаясь в красивый серый плащ из бархата.
– Ну, – прорычал арфист, несчастный, точно промокший кот, – ты пьешь, как молодой, Тайгер, или как человек, впавший в детство, – и меня уже не удивляет, что ты бегаешь по стенам для развлечения, в точности как мальчишка-вор.
– О, Санфугол, – сказал Тайгер, и на его морщинистом лице появилась улыбка, пока он наблюдал, как очередной снаряд Саймона упал в пруд, который из-за долгого дождя появился на месте внутреннего двора замка, – и ты туда же… Эй! – Тайгер махнул рукой. – Кажется, это герцог Изгримнур? Я слышал, что он вернулся. Эй, герцог! – крикнул шут и помахал массивному мужчине внизу. – Изгримнур прищурился сквозь дождь. – Герцог Изгримнур! Это Тайгер!
– Да неужели? – закричал в ответ герцог. – Будь я проклят, это действительно ты, старый сын шлюхи!
– Идите сюда, поднимайтесь к нам! – позвал Тайгер. – Расскажите последние новости!
– Не стоит удивляться, – насмешливо заявил Санфугол, когда герцог побрел по залитому водой двору к винтовой лестнице, ведущей наверх, – что единственным человеком, кроме старого безумца, готовым сюда подняться по доброй воле, будет риммер. Наверное, для него здесь слишком тепло, ведь сейчас не идет дождь со снегом или град.
Изгримнур устало улыбнулся и кивнул Саймону с арфистом, потом повернулся, пожал морщинистую руку шута и по-дружески похлопал его по спине. Он был настолько выше и массивнее Тайгера, что походил на мать-медведицу, ласкающую медвежонка.
Герцог и шут обменивались новостями, Саймон швырял камни и слушал, а Санфугол стоял рядом, всем своим видом являя терпеливое и безнадежное страдание. Как и следовало ожидать, разговор с риммером перешел от обсуждения общих знакомых и приятных вещей к более мрачным темам. Изгримнур говорил о серьезной угрозе войны и тенях, собиравшихся на севере, и Саймон почувствовал, как холод, который пронизывающий ветер странным образом рассеял, возвращается.
Когда герцог приглушенным голосом начал рассказывать о Правителе Севера, а потом отказался продолжать, заявив, что о некоторых вещах не стоит говорить открыто, холод стал еще глубже проникать внутрь Саймона. Он смотрел в туманную даль, на темный кулак бури, что завис за дождями на северном горизонте, и почувствовал, как снова соскальзывает в путешествие по дороге сна.
…Обнаженные отроги скалистых гор в ореоле сине-фиолетового и желтого пламени. Королева в серебряной маске на ледяном троне и скандирующие голоса в скалах… Черные мысли давили на него, расплющивая, точно обод широкого колеса. Он точно знал, будет совсем просто пойти в темноту, в тепло, что таилось за холодом бури…
Все так близко… так близко…
– Саймон! – произнес голос у его уха.
Рука схватила за локоть. Он опустил взгляд и с удивлением обнаружил, что край бастиона находится всего в нескольких дюймах от его ноги, а внизу, во внутреннем дворе замка, плещется вода.