— За тобой нет слежки и на тебе нет магии.
Я обернулся и увидел Таниссу:
— Давно следишь?
— Слышала свое описания для трех ничтожеств. Ты мог бы и не посылать их на смерть.
Я отмахнулся от этой темы и задумался с чего начать диалог с дроу. Я проник в замок за информацией и получил немногим больше, чем надо:
— Король Марк неплохо справляется. В замке весьма даже приятно находиться, а также я подслушал пару крайне инте… диалогов, что демонстрируют отточенный талант правителя у Марка.
— Лича. Под видом короля Марка скрывается Песчаный Лич.
Я не понял:
— А?
— Ты должен помочь мне проложить маршрут к цели. Неважно, смогу я сбежать или нет. Важно убить лича.
Я облокотился спиной о грязную стену и посмотрел вверх:
— Какой в этом смысл?
— Мы дали слово!
Я указал на дроу:
— Ты!
Повисло неприятное молчание. Я усмехнулся и с излишней пафосностью проговорил:
— Я дал посмертную клятву верности королю Марку.
В темном переулке, на лице скрытом маской, в одних лишь глазах я смог узреть настоящую бурю эмоций. Руки дроу дернулись к оружию, но в последний миг она сдержалась:
— Ты поклялся служить ему⁈
Голос дроу выдал эмоции девушки. Она явно с трудом могла принять мои слова. Я отвел взгляд ввысь:
— Если лич сможет привязать мою душу к себе, я буду верен ему на века!
Дроу зашипела:
— Как ты мог⁈ Ты понимаешь, что это значит⁈
Я наклонил голову в ее сторону и, посмотрев в глаза, спросил с иронией:
— Ты правда допускаешь мысль, что мою, проданную на две третьих душу некой Тьме, сможет заполучить какой-либо лич? Танисса…
Я позволил себе улыбку:
— Джандарка, ты ведь не глупая. Что Тьма сделает с тем, кто попытается забрать ее?
Танисса зарычала:
— Да кем же надо быть⁈ Чтобы так… так… распоряжаться своим словом! Своей душой! Собой⁈
Я снова уставился ввысь, пожал плечами и скучно проговорил:
— Человеком. Дать кому-либо клятву с условием, тонкостей которого он не знает и не сможет соблюсти.
Меня разобрал горький смех:
— Надо быть честным человеком. Который говорит правду.
Вдруг вырвалось горькое:
— А ведь там, прямо как дома…
Отлип от стены и почти приказал:
— Танисса, мы покидаем Эллимато. Здесь наши дела завершены.
— Лич все еще жив.
Я ее поправил:
— Лич мертв… Нет, не так. Именно лич уничтожен. Жив король Марк.
— Король Марк и есть лич! Я дала слово его убить!
— А Карл ценой своей жизни выбрал сохранить ему жизнь. Чье желание для нас имеет большее значение: Карла или Марка?
Танисса задумалась. Вопрос был провокационным для нее, и дроу требовалось разобраться в себе. Вывод она сделала по-своему любопытный:
— Лич отдаленно виноват в моем заключении. Лич виноват в смерти принца Марка. Лич виноват в смерти Карла. Месть ему — самый очевидный выбор.
Я решил поиграть словами вместе с Таниссой:
— Ну в первом случае допустим, ты права. И то, это слишком отдаленно. С Марком уточним. Лич его отравил, и чисто формально Марк мог жить еще невероятно долго. Возможно, вечно. Он совершил суицид, своими руками отдав тебе гримуар. Карл кстати тоже совершил глупость, самостоятельно решив убиться об лича.
Танисса выдохнула и упрямо обрезала мои словесные изыскания:
— Я дала слово, что убью лича. Я это сделаю.
Я хотел было возразить, но дроу не дала произнести:
— Песчаный Лич — это личность, обладающая определенными знаниями. Мне не важно, в каком он обличье, состоянии или образе. Именно личность. Дух. Душу песчаного лича я должна отправить в небытие. Этот мой долг магу Нилогринлошу. Я не могу поступить иначе.
Стало скучно от обещаний, клятв и прочего. Мой мир научил меня, что словам верить нельзя. Только дела и боль могут хоть что-то значить, и то не всегда. Я решил глянуть на острие:
— А если я пойду против тебя?
Танисса ответила столь буднично, что меня пробрало и заметно охладило:
— Я давно перестала обращать внимание на препятствия между мной и целью.
Я указал на выход из города, там, где не будет этого идиотского диалога:
— Давай сваливать.
Танисса сузила глаза. Вдруг глаз Джандарка слегка дернулся. Она сняла маску, демонстрируя открыто свое любопытство:
— Я все не могла уловить искажения. Твои действия на протяжение всего нашего знакомства очень прагматичны. Пусть ты и не выбирал свои цели самостоятельно, к указанным тебе целям ты шел целеустремленно. Первый раз ты действовал эмоциональнее обычного с мелким наследником Лорда Цангоша. Потом общение с его дочерью и лордом Стамом было невероятно… прагматичным. В следующий раз ты действовал необычно при встречи с церковью. Отец Марит вызвал у тебя не совсем обычную реакцию. С Волком ты не разговаривал. Отец Бернард своим присутствием заставлял тебя эмоционально дергаться. И сейчас на протяжении всего времени… ты как будто не в себе.
Я в ответ кольнул в пальцем в ранку:
— Это говорит крайне хладнокровная дроу, что сейчас носится, словно безумная, желая смерти другому?
Танисса задумалась и честно ответила:
— Я из своего желания сражаться с сильным врагом дала слово магу Нилогринлошу, что убью Песчаного лича. Лесные эльфы своими жизнями пожертвовали, и я смогла удовлетворить свою жажду. А после убила их ради спасения своей жизни. Все произошедшее стало крахом моей жизни. И вот, мне сообщают о том, что лич выжил.
Потом она чуть замолчала и спросила:
— Думаю, я имею право на излишнюю эмоциональность⁈ Теперь твоя очередь.
Я не торопился с ответом, лишь мелкодушно предложил снова:
— Давай просто отсюда свалим.
— Объясни, что с тобой происходит и я…
Тут ей явно потребовалось время на то, чтоб произнести следующее:
— Подумаю о том…
Дроу стало сложнее:
— Уйти прочь…
Она выдохнула и быстро себя поправила, приводя свой внутренний мир в состояние покоя:
— Оставить убийство Песчаного Лича на другое время.
Я смотрел ввысь и думал о многом и ни о чем конкретно:
— Власть…
Мысли прыгали, словно шальные из стороны в сторону, не давая даже своих образов:
— Мир все равно…
В голове творилась каша:
— Кто я⁈
Тут резко пришлось взять себя в руки. Задержать надолго дыхание и восстанавливать его по капли. Когда наконец в голове появились первые признаки порядка:
— Все, что ты перечислила — это мои реакции на те или иные атрибуты власти и их использование.
Я повернулся к дроу:
— Власть не может быть белой или черной. Чисто белая власть уничтожит себя излишками благородства, чисто черная сожжет себя жестокостью. Настоящая истинная власть — это умение повелевать огромной безумной глупой толпой разом и отдельными ее сложными элементами. Это всегда сложнейшая система мер, весов и противовесов. Поэтому я чувствую себя уверенно рядом с теми, кто понимает, что в его руках. Мне становится просто в обществе тех, кто держит в руках подобный инструмент и понимает его суть. Как лорд Стам и глава Валонир.
Чуть перевел дыхание и продолжил:
— Те же личности, что не понимают этого, вызывают у меня иррациональные эмоции. Марит, к примеру. Обладавший толпой рыцарей и бежавший с ними прочь. Мелкий лорденыш, не способный в силу своего возраста рассмотреть самые радужные перспективы.
Я развел руки:
— А теперь посмотри вокруг. Королевство на грани краха. Есть невероятно богатый на опыт правления король. И его свита, что знает об этом. Есть неприятная черта его биографии, которая ценой жизни истинного настоящего созидателя теперь в прошлом. Что мы видим⁈
Я упрямо сверлил взглядом дроу:
— Ради капли лишней власти люди готовы подставить под удар все вокруг. Танисса, я не люблю политику ни в каком виде. Неважно, будет ли это мелкий святоша из деревушки на окраине в двадцать жителей или невероятный епископ Кирилл. Барон, что сходит с ума от того, что умирает его супруга, или лич, обладающий всей полнотой власти, но вынужденный на пальцах объяснять подчиненному простые вещи.
Тут я слегка уточнил:
— Да. Лич невероятно обходителен в общении, как для монстра.
И снова вернулся к своей речи:
— Ты говоришь месть за Карла? Или завершение дел прошлого? А я говорю — не лезем. Пусть эти пауки сами сожрут друг друга. Лучше мести за барда не сыскать.
Танисса указала на меня:
— Отвечай, что произошло в замке.
Я молчал. Не хотелось говорить. В итоге я просто уселся у стены в грязь и проговорил то, что старался отрицать всей душой:
— В замке было легко. Не надо думать. Не надо волноваться. Лишь работа, еда и сон… Я вдруг вспомнил дом… Я не… не… не хочу рушить это. Ведь туда можно вернуться.
Танисса замерла, переваривая мои слова:
— Ты так описывал свою прошлую жизнь…
В ее голосе сквозили сомнения, которые я развеял, злясь, с трудом понимая на кого:
— Верно. Моя жизнь была столь стремительна, что я не заметил, сколь сильно по ней скучаю. Сколь сильно я устал. Я не заметил…
Танисса подошла ближе и протянула мне руку:
— Вставай. Это лишь первая слабость. Первые сомнения. Стремления к прошлому. Такое случается, когда воин впервые выдыхает, только начав учиться.
Я поднял взгляд:
— Как ты справилась?
— Никак. Мать не давала нам с сестрой и мгновения отдыха. Когда мы смогли впервые вздохнуть, в нас уже было сломано все живое.
— И как ты тогда существуешь?
— Следую. От цели к цели, не раздумывая больше ни о чем.
Я грустно опустил голову:
— Это не так. Ты видишь и понимаешь намного больше многих, кого мы встретили в путешествии.
Наконец, взялся за ее руку и поднялся:
— Прочь отсюда?
— К цели!
Я горько оскалился:
— Ради чего⁈ Ты не сможешь повлиять на судьбу или историю мертвецов. Ни Нилогринлош, ни Марк, ни кто-либо еще из прошлого не вздрогнет от произошедшего. Мы лишь сломаем судьбы ныне живущих людей этого королевства.