Что ж, я могла по-прежнему хотя бы получать оргазмы. Хватит с меня и этого.
– Ты в порядке? – спросил Найфейн мрачным голосом, и я почувствовала сожаление в нашей внутренней связи.
– В полном. Мне просто не хватало пощечины от реальности, чтобы очнуться, но теперь я готова двигаться дальше.
Он ничего не сказал, и мы миновали границу леса и въехали в деревню, порядки в которой так меня возмутили.
Глава 17
Внезапно проблема разделения на социальные слои приобрела гораздо больше смысла. Перед нами возвышались большие двухэтажные дома, окруженные широкими участками в основном возделанной земли. Вдоль мощеных дорожек цвели прекрасные цветы, а уличные фонари были оснащены лампами со свечами внутри. Очевидно, кто-то ходил по вечерам, зажигал их и заменял огарки. Кто оплачивал все это?
Впереди пересекалось еще больше мощеных дорожек, они превращались в целый лабиринт между домами.
Адриэль подъехал к нам и посмотрел на Найфейна, явно раздумывая, как поступить дальше.
– Мне нужно встретиться с их сельским советом и обсудить причины моего приезда, – решительным тоном заявил Найфейн.
Я перекинула ногу через спину жеребца и спрыгнула на землю прежде, чем принц смог бы удержать меня. Жестом я велела Дэбни спешиться вслед за мной.
– Судя по всему, ее матери осталось недолго. Дальше мы пойдем пешком.
Найфейн повернулся на своем коне, чтобы бросить на меня взгляд.
– Ты сопровождаешь меня. Есть определенные правила, установленные каждой деревней после наступления проклятия…
– Без обид, ваше королевское высочество, но засуньте все правила себе в задницу. Как мы только что обсудили, я не дворянка, которой ты можешь командовать. Я всего лишь простолюдинка. – Я пожала плечами и схватила Дэбни, увлекая ее за собой. – Пойдем скорее из этого квартала. У меня от вида этих домов начинается сыпь по всему телу.
– Господин… – Адриэль переводил взгляд с Найфейна на меня.
– Иди с ней. Убедись, что она… – Он повел плечами. – Вообще-то, нет, пойдем со мной. Присмотришь за лошадьми. Ты все равно не смог бы ей помочь.
– Так держать, господин! Продолжайте унижать мое мужское достоинство, заставляя меня проводить долгое время рядом с вами, из-за чего, скорее всего, я обделаюсь поносом еще до конца дня. Замечательное решение. Я буду с нетерпением ждать своей окончательной деморализации.
– Поменьше болтай, Адриэль, – прорычал Найфейн. – У меня от твоей болтовни голова раскалывается.
– Да, господин. – Адриэль округлил глаза и скорчил мне красноречивую гримасу, молящую: «На помощь».
Я не стала тратить время даром и дернула Дэбни за рукав.
– Пойдем скорее. Мне нужно собрать кое-какие ингредиенты, но сначала я хочу увидеть твою мать.
Мы побежали трусцой по окраине красивого квартала. Окружающие нас дома постепенно становились все меньше. Дворы выглядели не такими ухоженными. Ставни – не такими яркими. По ту сторону грунтовой дороги, изрытой колеями и ямами, жилища были не намного больше какой-нибудь лачуги.
– Помоги мне Богиня, вот это кардинальная перемена! – пробормотала я, сворачивая на узкую улочку, по которой едва смогла бы пройти лошадь, не говоря уже о повозке.
– Вы, наверное, живете в каком-то хорошем месте. У нас в этой части селения не так уж много всего есть.
– И это была самая процветающая деревня в королевстве до наступления проклятия?!
Я увидела в окне одного из домов маленькую девочку, ее лицо было грязным, а волосы растрепанными. По крайней мере, здесь все еще рождались дети.
– Вторая по значимости, по-моему? Я никогда не была в других. Не могу представить более красивую деревню, чем наша. Я имею в виду… ее центр.
– У вас тут даже есть центр, а? Похоже, моя деревня – самая бедная, и у нас есть только площадь. Мы живем небогато, но даже самые бедные из нас имеют больше, чем это. Это… – Меня охватил гнев, и я стиснула зубы. Это было неприемлемо, вот что это было. В этой деревне не ощущалось сплоченности людей. Они не объединили силы, чтобы заботиться друг о друге. Они отвергли самых слабых членов общества и повернулись к ним спиной, даже не предоставив им лекарства для больных.
– К черту это дерьмо, – сказала я, когда девочка свернула с затоптанной грядки сорняков и перешагнула через дыру в крыльце ветхого строения. Оно было не намного больше, чем навес. – К черту все это дерьмо. У нас в деревне есть несколько пустующих домов. Можешь переехать туда.
– Нам нельзя посещать другие деревни. Демоны убьют нас. Насколько мне известно, только принц может заходить в разные деревни, да и то он делает это скрытно.
– Сомневаюсь, что демонам не насрать на тебя с высокой колокольни, если честно. Без обид.
Девочка посмотрела на меня так, словно у меня вырос третий глаз, затем перевела взгляд на мою одежду.
– Я никогда не слышала, чтобы такая прекрасная леди…
– Выражалась так, как я? – Я ухмыльнулась и отмахнулась от нее, толкнув шаткую дверь. – Не обращай внимания на мою одежду. Принц настоял, чтобы я принарядилась перед посещением деревень. Какое-то время я носила его подростковые наряды. До этого я ходила в простой мужской одежде, сшитой моей мамой или братом.
– Но вы такая красивая!
– Ты ничего не можешь поделать с лицом, с которым родился. Это не делает мне какой-либо чести. А теперь веди меня к матери.
Она провела меня через тускло освещенную каморку в дальнюю спальню – на самом деле, в единственную спальню. Там стояли пустая койка и кровать больной. На кровати лежала женщина, ее рука была отброшена в сторону, дыхание – поверхностное. Она не открыла глаза и ничем не показала, что заметила наше присутствие.
Я пощупала ее пульс, затем потрогала лоб. Высокая температура. Однако лицо женщины не было землистым. Она не хрипела. Не кашляла.
– У нее еще есть время. Вряд ли это служит большим утешением, но у нее есть в запасе… как минимум пара месяцев.
Девушка судорожно втянула носом воздух и задержала дыхание, ее глаза заблестели от слез.
Я положила руку ей на плечо.
– Прости. Я не сиделка у постели больного. Я – странная девица, которая разговаривает сама с собой во дворе, а заботу о больных перекладывает на плечи других. Теперь ты видишь почему. Пара месяцев – это очень хорошая новость. Я думала, что все гораздо хуже. Это не так. На данный момент мы можем поправить здоровье твоей мамы, это не трудно, ясно? А затем мы вылечим ее окончательно. Ты не потеряешь ее.
Девочка вытерла скользнувшую по щеке слезу и кивнула.
– Ясно.
Я погладила ее по плечу. Мне нужен был Хэннон. Он был второй половиной нашей целительской команды.
Я уперла руки в бедра и огляделась по сторонам. В этой комнате не было камина.
В гостиной угли под маленьким котелком в очаге давно остыли. Я указала на него.
– Почему не разводите огонь?
– У нас нет денег на растопку. Мама сейчас не работает, а я мало получаю за свое шитье…
Я кивнула, вышла из дома и оглядела улицу.
– А что насчет ваших соседей? В какой ситуации они находятся?
– Э-э…
Я направилась к соседнему дому, без церемоний открыла дверь и заглянула внутрь.
– Дело государственной важности. Послание от правого яйца принца!
В гостиной никто не сидел. В единственной спальне в задней части дома стояли три кровати, на одной из которых лежал мужчина. Он едва дышал. Жидкость скопилась в его легких. Ему оставалось недолго.
– Вот дерьмо.
Я выбралась наружу и направилась к следующему дому. Дэбни следовала за мной, похоже, не зная, что еще делать.
– Сколько людей в этой деревне болеют сильнее, чем твоя мать?
– Не знаю. В нашем квартале их около дюжины.
Я ворвалась в следующий дом. Маленький мальчик, игравший с двумя кубиками на полу, поднял на меня глаза. Скользнув взглядом по моей одежде, он замер.
– Где твоя…
– Что такое? Мы заплатили налог. – Женщина в горчично-желтом фартуке выбежала из кухни так торопливо, что не успела смахнуть муку со щеки. Она хмурилась, и глубокие морщины пролегли на ее лице, а под глазами виднелись мешки. Женщина вытерла со лба испарину. Кто-то застонал в глубине дома.
– Черт возьми, вы тоже больны! Неужели вся эта гребаная деревня больна?!
Поведение женщины изменилось, на лице появилось отчаяние.
– Я не больна. Мне не нужно лекарство. Оно необходимо для Руфуса. Пожалуйста, помогите ему.
Больной лежал в одной из двух спален и кашлял в салфетку. Я остановилась рядом с ним и забрала салфетку, напугав его. Никакой крови. Его щеки пылали, а глаза покраснели.
– Нет, он протянет еще месяц или даже больше. – Я прошла мимо женщины, не обращая внимания на ее растерянное выражение лица, затем остановилась у двери и обернулась. – Есть ли у кого-нибудь поблизости возможность развести большой огонь? Нам нужен котел на большом огне, в доме или на улице – не имеет значения.
– Э-э… вам нужна Марианна, которая живет в угловом доме. У нее на заднем дворе есть котел. Говорят, она танцует обнаженной в лунном свете. Она не в своем уме.
– Вообще-то, все идет к тому, что она станет самым популярным человеком в этой части деревни. – Я встретила Дэбни у двери. – Покажи мне ее дом.
В угловом жилище на три комнаты мы никого не обнаружили. Задняя дверь была открыта, дверной проем закрывала ширма. Основную часть двора Марианны занимали здоровые зеленые растения, которые тянули листья к яркому бело-желтому солнцу. Сбоку над кострищем висел большой котел. Над ним была установлена небольшая крыша, поддерживаемая четырьмя врытыми в землю столбами.
– Марианна, не так ли? – спросила я, обнаружив женщину у задней двери.
Она вздрогнула и встала. Марианна выглядела немного старше меня, у нее были большие карие глаза и маленький носик. Капли пота блестели на ее темно-бронзовой коже, а большая дыра на потрепанных штанах позволила мне мельком увидеть ее колено.
– Я уже заплатила налог, – сказала она с мелодичной интонацией в голосе. Держу пари, она умела петь. Наверное, делала это, когда танцевала обнаженной в лунном свете.