Зависть подождал, пока Камилла заснет покрепче, и вновь взглянул на нее. Она лежала на боку, свернувшись калачиком. Плащ был плотно подоткнут под острый подбородок.
Сон не шел к Зависти, и он сомневался, что вообще сможет уснуть. Не страшно – он предпочитал оставаться начеку. Лишь немногие существа в этом лесу осмелились бы сюда вторгнуться, но тем не менее игра продолжалась. Он не знал точно, сколько времени прошло, когда Камилла внезапно развернулась к нему. Она сжимала в руках плащ, словно старалась не провалиться в сон.
Серебряные волосы рассыпались вокруг ее головы, словно ангельский ореол. Длинные темные ресницы на золотистых щеках казались маленькими полумесяцами.
Она выглядела умиротворенной и совершенно спокойной. Как будто мужчина рядом с ней был рыцарем, а не злобным принцем.
Зависть не припоминал, чтобы кто-нибудь настолько перед ним раскрылся.
Он медленно протянул руку, чтобы заправить распущенный локон Камиллы за нежное ушко. Ее губы приоткрылись, из них вырвался довольный вздох. Она пребывала в глубоком сне и была полностью расслаблена. Он должен был позавидовать ее умиротворению, но почему-то не смог.
Он знал, что отныне Коридор Греха не проявит к ней снисхождения.
Зависть снова перекатился на спину, устремив взгляд в потолок.
Все его тело напряглось в ожидании.
Он попытался сосредоточиться на том, какой будет следующая подсказка. Решение загадок и победа в игре – вот его единственная забота. И тем не менее… чем дольше он думал, зачем Леннокс настоял на том, чтобы Камилла сопровождала его, тем больше ему не нравилось, что ее вовлекли в игру.
Ее надо было оставить в Уэйверли-Грин.
Если бы Зависть был лучше, чем есть, он так бы и поступил. К черту последствия!
Дыхание Камиллы сбилось.
Он громко сглотнул.
И началась долгая ночь.
Теперь ее ровное дыхание сменили вздохи непрерывного наслаждения. А когда они переросли в тихие стоны, он сжал руки в кулаки.
Зависть попытался сосредоточиться на мокром снеге за окном и завываниях ветра, его порывах, постукивающих в дверь. Что угодно, лишь бы не думать о том, как он был у нее между ног, а она стонала точно так же. Даже попробовать ее на вкус оказалось опасно – это и близко не насытило Зависть.
Словно в ответ, Камилла забилась в плаще и повернулась, обнажив при этом шею. Что-то тихо шепча, она придвинулась к его теплому телу. Она покачивала бедрами, пока ее пухлая маленькая попка не уперлась в его бок и не потерлась о бедро.
Она, несомненно, подвергалась испытанию похотью.
Зависть сосредоточил все внимание на проклятом потолке, попыталась сосчитать точки на древесине. Камилла снова зашевелилась и принялась гладить себя. Несмотря на то, что Зависть был укрыт ее плащом, он чувствовал движения ее рук как свои собственные. Сначала они скользили по бедрам, затем остановились на дрожащем животе и на бюсте. Тут она обхватила пальцами свои пышные груди и, несомненно, получала удовольствие от того, как соблазнительно их сжимала.
Зависть эгоистично надеялся, что она видит его в своих порочных снах. Вспоминал ощущения, когда он сделал так, что она кончила.
Несмотря на все старания Зависти быть джентльменом, его член встал.
Чего бы он ни отдал, чтобы раздвинуть Камилле ноги и погрузиться в нее, чтобы двигать бедрами в такт, пока они оба не рассыплются на части! Коридор Греха испытывал не его, но в тот момент он был готов поклясться в обратном.
Зависть поднес кулак ко рту и укусил себя, но боль только обострила его стремление к удовольствиям.
Камилла сбросила плащ и потянулась, подняв юбки и показав нежную кожу. Ее прикрывали лишь шелковые чулки, и она была создана для поклонения.
Он больше не мог устоять. Он с восхищением смотрел, как она вращала бедрами и приподнимала их, растворившись в ласках невидимого любовника. Ее легкие вздохи переплетались с шорохом юбок. При каждом ее движении от постели исходил запах сосны. Словно против воли, Зависть почувствовал, как обхватил свой член и принялся поглаживать его поверх брюк в таком же ритме.
Камилла медленно открыла глаза и, к его удивлению, уставилась прямо на него. Увидев, что он возбужден, она встала на колени и изящным маневром села на него сверху. Юбки вздымались, когда она взялась руками за его плечи. Выше чулков ее бедра были обнажены, и он почувствовал, какие они гладкие там, где она прижалась к нему.
– Камилла, – предупредил он, внезапно насторожившись. – Проснись!
Она улыбнулась ему, опустив веки. Это был самая чудесная, коварная и зловещая улыбка, который он когда-либо видел.
– Кто сказал, что я сплю, Ваше Высочество?
Тридцать
Возможно, это было и не совсем правильно, но Камилле тоже нравилось мучить принца, неподвижно лежащего рядом с ней.
После всей лжи и уловок он заслужил, чтобы над ним позабавились. Особенно после той выходки, что заставила ее ревновать. Камилле потребовалось несколько минут, чтобы осознать, что он с ней делал. Она полностью сосредоточилась на том, чтобы попытаться не ревновать его к бывшим любовницам, но все было тщетно.
Но как только она собрала все воедино и раскусила его, она разозлилась на себя за то, что была втянута в его игру. Он даже слишком развеселился, пока разжигал ее ревность, нашептывал ей волнующие и дразнящие слова, вызывал в ней предвкушение и жажду.
Камилла была обескуражена, вот именно, обескуражена тем, как мокро стало у нее между ног при одной лишь мысли о его распутных приказах.
Поэтому, когда она почувствовала проверочный укол похоти, она решила использовать ее по максимуму. Раз уж Зависть хотел шоу, она ему покажет…
Влияние греха уже давно ослабло. Камиллу удивило, что Зависть даже не заметил этого.
Хотя, чувствуя его отклик на ее возбуждение, она чуть не забыла о своем плане дерзкой расплаты. Он уперся в нее своим твердым членом так жестко и заманчиво – трудно было вспомнить, где именно лежали границы ее игры.
Если у нее вообще еще были границы.
Камилла гадала, как далеко они с Завистью зайдут, если будут притворяться, что ни один из них не осознает: Коридор Греха не управляет их действиями.
Очередная порочная игра.
Камилла заскользила руками вверх по бокам, погладила нижнюю часть груди, а затем обвела пальцами вокруг тугих бутонов посередине. Корсет туго сжимал ее формы. Она чувствовала, как груди прижимаются к вырезу и готовы выпрыгнуть через край, вздымаясь с каждым вздохом.
Она приподнялась, а затем медленно двинулась вниз по его телу. Она растворялась в ощущении необузданной силы, плотно свернутой под ней.
Вся эта грубая мужественность, вся эта животная грация буквально вибрировали от едва сдерживаемого желания.
Возможно, это началось как игра, но она не притворялась, что возбуждена.
Сдавленный стон вынудил Камиллу посмотреть на принца. Она натолкнулась на его пристальный взгляд и измученное выражение лица.
Зависть схватил ее за бедра, обхватил их сильными ладонями, как будто не мог решить, прижать Камиллу к себе или поднять и перенести подальше.
Она дерзко оглядела его, радуясь, что он так… впечатлен ее шоу.
– Камилла.
Ее губы дрогнули. Голос Зависти был низким и немного хриплым.
Она полагала, что немногие из смертных обращали игру Принца Зависти против него самого.
– Хотите узнать, о чем я только что вспомнила, Ваше Высочество? – спросила она. И снова принялась вращать бедрами, трущимися об его великолепный член.
– Нет.
«Лжец», – подумала она.
– Ночь у Вексли, когда мы упали с матраса на пол вот так. На мгновение мне стало интересно, что бы вы сделали, если бы я наклонилась.
Так она и сделала. Губы Камиллы приблизились к его губам, и она ощущала его резкие вдохи.
– Я хотела проверить, так ли вы порочны на вкус, как я надеялась.
Он сглотнул, а она легким движением языка провела по контуру его губ. Форма мечты: полные, соблазнительные, созданные для поцелуев.
– Надо было, правда же? Попробовать вас той ночью, – прошептала она ему на ухо и тут же ощутила, как по его телу побежали мурашки.
Ей казалось, он больше не дышит. Казалось, что ему больно.
Напряжение между ними ранило. Оно усиливалось, и Камилле хотелось вырвать его, как нить.
– Я хочу, чтобы вы честно ответили на два вопроса, Ваше Высочество. Вы сделаете это? Ради меня?
Он быстро взглянул на нее, прямо ей в глаза, а затем на губы. Он кивнул, едва заметно, легким наклоном головы.
– Вам понравился мой вкус? – спросила она елейным голоском.
Он выругался и еще крепче схватил ее за бедра, утратив самообладание.
– Да, – выдавил он.
– Вы о нем вспоминаете?
Она погрузилась в него, попав в точку, где обоим пришлось задержать дыхание. Камилла поняла, что ей стоит быть осторожной. Ее тело пульсировало на его теле.
Зависть не ответил на ее вопрос. Она наклонилась, покусывая его губу.
– Вы обещали ответить.
– Да. Я, черт возьми, думаю об этом, – он вымученно усмехнулся. – Постоянно.
– Спасибо за вашу честность.
Внезапно она поднялась, перекинула ногу обратно и снова мирно улеглась на кровати.
Она одарила Зависть победоносной улыбкой и поправила плащ, готовясь ко сну.
– Желаю вам снов, столь же дивно греховных, как ваш язык, Ваше Высочество.
Зависть заскрежетал зубами. Челюсти сжались так, что раздробили бы камень.
Камилла возликовала в душе и добавила:
– Скажу честно, вы должны знать: возможно, я тоже об этом думала.
Утро началось с очередной мощной бурей.
Камилла потянулась, встала и сразу почувствовала усталость, но была готова узнать, что еще ее ждет в этом королевстве.
Принц молча надел плащ и пробился сквозь свежую ледяную корку на двери хижины. Казалось, он был напряжен больше обычного. Но она не могла сказать, в чем причина – в маленькой ночной игре в соблазны или в том, что все его мысли были заняты большой, настоящей игрой.