тия назад Гнев не стал вмешиваться, когда мастер игры в первый раз обманул Зависть. За это тот брата так и не простил. Если тогда кто-то и мог поставить Леннокса на место, то это был Гнев. Но он предпочел дипломатию. Это стало краеугольным камнем их разногласий. Так Зависть начал играть наименее любимую из своих ролей – коварного, бессердечного злодея.
Помимо враждебности, с недавних пор Зависть делал вид, что захотел украсть то, чего жаждал его брат. Однако никто не знал, что шпионы Зависти прознали о местонахождении двух пропавших богинь. Именно эти ценные сведения привели к неизбежному разрушению проклятия. Зависть отчаянно старался подтолкнуть всех к действию, используя все доступные средства. Он всегда думал о своем дворе и участи подданных.
Никто не подозревал об истинной мотивации Зависти. Все видели в нем лишь завзятого игрока. И это его вполне устраивало.
Демон войны ухмыльнулся.
– И я по тебе скучал.
Гнев швырнул Зависти мешок. Воздух тут же наполнился ароматами сахара и сливок.
– Хотя не так сильно, как моя жена.
Зависть заглянул в мешок. Странное чувство слегка смягчило его недовольство.
Эмилия приготовила для него канноли. Он долго смотрел на мешок, но не увидел никакого подвоха. Ничего, кроме… дружелюбия. Эмилия обожала готовить и кормить тех, кто был ей глубоко небезразличен. Зависть и правда тронуло то, что теперь это распространялось и на него.
Он поборол желание попробовать кусочек, когда заметил, как пристально на него смотрит Гнев.
Зависть закрыл мешок и небрежно бросил его на стол.
– Благодарность, – весело заявил Гнев. – Какое непривычное для тебя чувство. Я передам твою благодарность. Эмилия с чего-то решила, что вы с ней теперь друзья.
Приятное ощущение в груди болезненно разрослось, но Зависть тут же его подавил.
– Разве ты не должен быть дома и присматривать за своей извращенкой-женой? Слышал о ваших кандалах…
– Она поехала навестить сестру.
Золотой взгляд Гнева сковал его. В нем не осталось ни капли веселья.
– А если твои шпионы будут и дальше следить за моей женой, я этого так не оставлю!
Зависть вздохнул.
– Вопреки распространенному мнению, никого не волнует ваша сексуальная жизнь. Нечего заваливать жену на любую твердую поверхность за пределами замка, если вам нужно уединение, как смертным.
– Твоих шпионов не должно быть в моем кругу, в этих палатах…
– Зачем ты явился?
Зависть прервал его, чтобы сменить опасную тему. Гнев пристально посмотрел на него. Он знал наверняка, что задумал его брат.
– Где твои придворные? В коридорах было тихо.
У Зависти сжался желудок. Прямо от входной двери до самого кабинета Гнева сопровождал Алексей. Было рискованно пускать брата ко двору, но если бы Зависть ему отказал, подозрений было бы не меньше.
Алексей охранял коридор, чтобы отвлечь оттуда сбитых с толку придворных и удержать их подальше от бдительного взгляда демона войны.
– На верхней террасе недавно открылась новая выставка о Железном веке.
Это не было ложью. В отличие от человека, любой принц-демон почувствовал бы обман. Зависть тщательно подбирал слова, чтобы Гнев не ощутил ни капли неправды.
Гнев окинул его внимательным взглядом. Он был достаточно умен, чтобы понять: что-то не так. Однако прямой лжи, которую легко было бы выявить, не было. К счастью, Гнев недавно посещал Дом Зависти. Даже если сейчас у брата появились какие-то подозрения, тогда двор Зависти выглядел практически нетронутым. Гнев и представить не мог, какой чудовищный оборот дела приняли с тех пор.
Зависть принял тот самый скучающий вид, к которому привыкли его братья.
– Если хочешь заставить Эмилию ревновать, уверен, ты найдешь здесь кого-нибудь себе по вкусу. Вскорми мой грех и развлекись как следует.
Гнев смерил его взглядом, который означал, что Зависть зашел слишком далеко.
– Тебе нужно выплеснуть гнев. Я почуял его из своего Дома.
Зависть действительно кипел от злости. Но ему не нужна была помощь. Ему нужно было отыскать в Доме Лени следующую подсказку, и он устал от того, что братья вечно лезут не в свое дело. В конце концов один из них поймет, почему он так взвинчен. Он хотел выпроводить Гнева прочь, пока тот не стал очередной проблемой.
Ожидая, пока заживет рана в груди, Зависть осмелился спуститься вниз, на кухню. Дым поднимался из дверей, змеясь по коридорам и лестничным клеткам. В огне лицом вниз лежал демон. Зависть не сразу понял причину его смерти.
Он отыскал Франклина, своего дворецкого, который бродил кругами, но все же взял себя в руки и поклонился принцу. Даже он ненадолго забыл, кто такой Зависть.
Это означало лишь то, что его память с каждым днем затуманивалась все сильнее. Скоро Франклин не вспомнит, кто он и какую важную роль играет при дворе. Зависть отправил его в покои и приказал как следует отдохнуть, а затем сам прибрался на кухне.
Как только он смыл с себя запах горелой плоти, как получил запрос от Гнева. А теперь тот настаивал:
– Ну же? Тебе хочется подраться, брат? Или думаешь, тебе под силу попытаться захватить мой трон?
– Поверь, я не собираюсь претендовать на твой грех. В отличие от тебя, мне не нужно драться, чтобы взять себя под контроль. Нон дукор, дуко. Я не ведомый, я веду.
Гнев не шевельнулся, но Зависть все равно почувствовал, как ему хочется нанести удар.
– Возмездие Домов вызовет достаточно разногласий, если снова начнется. Твоей игре не стоит разжигать распри в наших рядах.
Зависть не поддался на его уловку насчет Возмездия Домов. Не считая обрывков сплетен от Похоти, его ушей еще не достигали слухи о таинственных владениях Смерти. Виттория стала на удивление молчаливой с тех пор, как забрала всех оборотней и вернулась в свой Дом.
– Я серьезно, – рыкнул Гнев так грозно, что затрясся пол. – Нам достаточно проблем с ведьмами и совсем не нужны проблемы с фейри, которые возникнут только потому, что ты не в состоянии сам с ними справиться. Когда ты перестанешь играть в эти игры?
Раздражение Зависти росло. Гнев понятия не имел, в какой заднице окажутся они все, если он проиграет. Он не виноват, что остальная часть королевства сошла с ума. Это была не его ошибка, и он больше не собирался брать на себя вину.
– В той последней стычке ведьмы были практически уничтожены. Ты знаешь не хуже меня, что пройдут десятилетия, пока они снова начнут представлять реальную угрозу. И когда же наступит мир? Сурси, так называемая Первая Ведьма, бессмертна. Мы могли бы стереть с лица земли всех ведьм, но она породит еще больше. Мир – явление недостижимое, и тебе это прекрасно известно.
Гнев сжал кулаки, но Зависть было не остановить.
– Может, Гордыня и ненавидел Сурси, но он ни за что не позволил бы причинить вред матери своей жены. Твое стремление к миру спровоцирует ту самую войну, которой, по твоим же словам, ты хочешь избежать. Гордыня атакует твой круг без раздумий. Он думает только о том, как бы найти Люсию. Кому, как не тебе, знать, каково это? Итак, демон войны, мне и впрямь стоит поверить в то, что ты вдруг возжелал гармонии? И это когда тебя самого питает гнев?
Зависть улыбался во весь рот. Он еще не закончил разжигать грех брата. Вовсе нет.
– Если один враг падет, на его месте появится другой. Таковы все пути Подземного мира. И тебе это нравится. Именно из-за однообразия мира мы и пали, если помнишь. Ты сам выстроил путь к своему трону, как и все мы. Никто не останется побежденным или поверженным навсегда. И никто не останется на вершине вечно.
Пол в кабинете Зависти загрохотал от легендарной ярости Гнева.
– Это угроза?
Зависть лениво перевел на него взгляд. Он знал, как это бесит брата.
Возможно, он и впрямь нарывался на драку.
– Ты явился сюда только затем, чтобы докучать мне глупыми разговорами о мире, или для визита была более серьезная причина?
Казалось, Гнев взвешивал про себя плюсы и минусы того, чтобы ударить Зависть, но в конце концов взял себя в руки. Со свойственной ему дипломатией.
– Похоть сказал, что женщина, которой ты заинтересовался, не поддалась его влиянию.
Похоть скоро получит кинжалом по яйцам!
– Похоже, это проблема Похоти. Я никем не интересовался.
Гнева посмотрел на него еще внимательнее. Про себя Зависть выругался. Он солгал. Демоны искусно искажали правду и играли словами, но никогда не лгали открыто.
Зависть ни за что не расскажет, на что он пошел, чтобы преодолеть проклятие. Ни о боли. Ни о цене. Он не знал, понадобится ли ложь в игре, но планировал заранее и искал, пока не обнаружил древнюю легенду, которая позволила воплотить это в жизнь.
Он лучше погибнет Истинной Смертью, чем раскроет кому-либо эту тайну.
– Ложь.
Гнев подкрался ближе. Его грех разгорелся с новой силой.
– Как?
– Ты же не ждешь, чтобы я поделился с тобой своими секретами. Зачем спрашивать?
– Тебе небезразлична эта женщина?
– Я заинтригован ее талантом, – честно сказал Зависть. – Сам знаешь, как сильно я жажду чего-то особенного.
– Позволь мне перефразировать: тебя волнует, не причинят ли этой женщине вреда?
Пульс Зависти участился. Гнев это услышит, он всегда настроен на охоту. Область между лопатками горела от внезапной необходимости выпустить крылья. Но он не мог их вызвать: потерял крылья при крахе своего двора.
– Ты уже утомил меня своей чушью. Но да, я был бы расстроен, если бы ей причинили вред. Игра призвала ее, так что для меня она имеет определенную ценность.
Гнев прищурился и окинул Зависть оценивающим взглядом.
– Решение не отвечать на вопрос прямо ничем не хуже ответа, Этан.
Его брат был исключительно хитер, когда ему это было нужно.
– Может, стоит положить конец этой игре? Женщина может пострадать.
Зависть не смог бы остановить игру, даже если бы этого захотел. А Гнев вел себя так высокомерно, будто Зависть понятия не имел, в какой опасности оказалась Камилла. От этого ему захотелось наброситься на брата.