Колючий хлыст полоснул Зависть между лопаток, прямо там, где он прятал крылья. Обжигающий морозник просочился в его плоть, но боль лишь усиливала его ярость.
Зависть развернулся, пронзил грудь псоглавца и вырвал его бьющееся сердце. Он бросил его другим тварям из Киадара, проголодавшимся во время битвы. Их голод не ведал границ: когда их охватывала жажда крови, они пожирали собственные отрезанные конечности.
Он поднял клинок и оскалился, стоя перед принцем вампиров. Этому требовалось положить конец.
Быстро. Но Зависть все равно устроит из этого отменное шоу.
– Ну что, сыграем?
– Я заставлю эту маленькую сучку кончить, а затем высосу ее досуха, – злобно усмехнулся Зарус.
Зря он это сказал.
Даже несмотря на истощение, Завистью двигала вся его бессмертная сила. Он полоснул вампира по шее.
Рана получилась поверхностной – предупреждение о том, что Зависть все сдерживает себя.
Он снова ударил, на этот раз вонзив клинок в плоть до самой кости.
Зарус взвыл.
Зависть не обращал внимания на то, что лезвия, намазанные ядом морозника, разрывают его плоть.
Его голодный взгляд был устремлен на одну-единственную цель.
Он засадил кинжал в правое колено вампира и раздробил ему кость. Усмешка наконец-то стерлась у Заруса с лица. Кривясь от боли, он попятился назад.
Забавы были окончены. Только один из них уйдет с этой арены, и это точно будет Зависть. В глазах Заруса застыл страх.
Вампиры быстро восстанавливались, но костям требовалось время, чтобы срастись.
Зависть ударил снова и сломал ему вторую коленную чашечку. Кость разлетелась на осколки.
Зарусу больше не встать на ноги.
Киадара кружили над ними обоими. Капли их слюны разлетались вокруг и падали на песок, шипя кислотой. Зависть на мгновение отвлекся, и один из рогов минотавра насквозь пронзил его плечо.
Рана не затягивалась.
Зависть стиснул зубы, взмахнул клинком и пронзил грудную клетку Киадара, несмотря на нестерпимую боль.
Полученная им рана закровоточила сильнее. Зато, по крайней мере, Киадара рухнул, дергаясь и истекая кровью.
Зарус призвал двух других на свою сторону, чтобы образовать жалкую линию защиты. Его колени, скорее всего, не заживут, пока он не напьется крови и не отдохнет минимум сутки.
Но сутки ему прожить не суждено.
Оставшиеся в живых Киадара рычали и визжали.
Зависть еще крепче сжал рукоять.
Полупантера или полусокол. В конце концов, не имело значения, с кого начать. Зависть не чувствовал удовлетворения, уничтожая этих существ, которые происходили от богов. Это была бесполезная жертва.
И еще одна причина, по которой он готов был убить этого вампира, не ценившего жизни других.
«Не убивать», – напомнил он себе. Последний удар должен был нанести другой. Пускай Зависть – бездушный демон, но Зарус – гнилой ублюдок. Его двор заслуживает лучшего.
Пантера взревела. От ее рыка завибрировала земля.
До этого момента Зависть не обращал внимания на толпу. Он отключился от зрителей и сосредоточился на лязгании клинка, который пронзал, разрывал и кромсал плоть. Но теперь он услышал насмешки зрителей, их призывы к кровопролитию.
Им было все равно, чья именно кровь прольется.
Ему хотелось снова отыскать на трибунах Камиллу, убедиться, что она до сих пор в безопасности, но он не стал. Алексей получил от него инструкции, и если нарушит их, то ему не сносить головы.
Пантера кружила около Зависти, медленно приближаясь к нему.
Сокол издал пронзительный крик, чтобы отвлечь его. Они решили напасть сообща.
Раны на спине кровоточили. Падая на землю, капли крови Зависти превращались в золото. Монстры почуяли кровь, и их глаза почернели.
Зависть был демоном, но в нем текла кровь богов. Даже за то, чтобы ее попробовать, стоило бы умереть. По крайней мере, так ему говорили.
– Знаю, я красавчик. И что, вы теперь до утра будете стоять там и раздевать меня глазами?
Они прыгнули одновременно, и каждый нанес удар. Зависть едва ускользнул от клыков пантеры, но с мечом сокола ему повезло меньше. Он воткнулся ему в бок, задев ребро.
Из-за морозника рана причиняла вдвое больше боли. С каждым проклятым вдохом дышать становилось тяжелее. Золотая кровь Зависти смешалась с красной и черной кровью его противников и первой жертвы.
Черт вас всех побери… У него… кружилась… голова…
Пантера использовала его рассеянность, чтобы сбить Зависть с ног.
Песок забился в раны на спине. Пантера скрежетала зубами у его горла. Попадая на кожу, ее слюна шипела, как капли воды на горячих камнях.
Зависть отбросил пантеру через всю арену. Тело ударилось о каменную стену с такой силой, что зверь упал замертво, свернувшись в клубок.
Зависть не пожалел и сокола, последнего из чудовищ.
Он бросился в атаку. Сперва он выколол соколу кинжалом один глаз, затем второй, после чего оторвал голову и отбросил ее в сторону, тяжело дыша. Морозник продолжал жечь кожу. Хотелось поскорее промыть раны. И завершить уже этот бой.
Зависть ослабел сильнее, чем хотел признавать.
Однако Зарус пытался отползти, волоча за собой искалеченные ноги.
Зависть подошел и вонзил клинок в руку Заруса, пригвоздив его к земле. Затем присел перед раненым вампиром, небрежно опершись руками о колени. Эта поза причиняла Зависти такую боль, какой он еще ни разу не испытывал. Однако на его лице это никак не отражалось.
Как же просто было бы оторвать Зарусу голову и предать ее огню прямо сейчас. Но игра висела на волоске, так что Зависть ждал, несмотря на мучительные раны. Собиратель Страха отдал вполне четкий приказ.
Он на мгновение задумался: знал ли вампир с самого начала, что́ сегодня оказалось на кону?
Даже если знал, Зарус согласился. Неблагие непревзойденно разжигали самолюбие. Они делали так, что победа представлялась неизбежной.
– Гордыня – великий разрушитель как людей, так и чудовищ, – цыкнул Зависть. – Что бы ни предлагал король Неблагих, тебе следовало отказаться. У тебя была прекрасная жизнь. Кровь. Любовники. Целый двор служил тебе и тебя ублажал. И все же ты осмелился выступить против Принца Ада.
Зарус кашлял черной кровью, но на лице у него застыла злобная маска неповиновения.
– Она… никогда… не будет… твоей.
В груди Зависти заворочалось нечто, причиняющее даже больше боли, чем морозник.
– Леннокс говорил тебе, что так будет? – спросил он. – Что тебе предстоит побороться не просто за корону?
Ярость вспыхнула в ледяных глазах Заруса.
– …обещал… свою… дочь.
– Очень надеюсь, что он уточнил, какую именно. У него куда больше отпрысков среди полукровок-полуживотных, чем у любого из человеческих богов. Он мог пообещать тебе священную корову.
Разорванный язык Заруса высунулся наружу, словно он наслаждался своим последним ударом.
– …одну… из четырех.
Зависти нахмурился.
В Диком Дворе жили четыре кровных Неблагих наследника: два принца и две принцессы. Ходили слухи, что каждый из них обладает магией великой силы.
Для Заруса это действительно стало бы достаточным стимулом, чтобы поставить все на карту.
Он не просто объединил бы свой двор с Неблагими фейри. Грозная и могущественная принцесса смогла бы держать врагов подальше от берегов его острова.
Однако любая принцесса Неблагих так же порочна, как и ее родители. В конце концов, она покончила бы с принцем-вампиром просто ради забавы. Или, что более вероятно, отобрала бы его земли для своих темных фейри.
Леннокс никогда и никому не предлагал ничего ценного, если не ожидал выгоды для себя. Либо Зарус об этом не знал, либо его это не волновало. Вероятно, он думал, что поймает принцессу в ловушку своего ядовитого очарования.
Зарус булькал собственной кровью, пытаясь сказать что-то еще.
Зависть полагал, что в этом заключалась некая поэтичная справедливость.
Он поднял голову и увидел Блейда в пещере недалеко от арены. Наконец-то, черт возьми. Морозник обжигал настолько болезненно, что теперь Зависть почти упал на колени. Ему нужно было как можно скорее возбудить в ком-нибудь свой грех и пополнить запасы истощенных сил.
Стиснув зубы, Зависть поднял обмякшего Заруса.
Малиновые глаза Блейда сверкали гневом, когда он шагнул вперед. Настало время короновать нового принца.
Зарус, наконец, осознал суть происходящего. Цепляясь за руки Зависти, он прошептал:
– Пощади… Сдаюсь!
– Тебе не следовало нападать на моего брата и издеваться над своим народом, – тихо сказал Зависть. – Но худшим твоим ходом было похитить Камиллу. Никогда не трогай то, что принадлежит мне.
Все внимание Блейда было приковано к Зарусу. Его клыки сверкали в лучах неспешно восходящего солнца. Одновременно изящным и жестоким движением Блейд вырвал принцу горло, а затем высоко поднял голову, отделенную от теля. Зависть почувствовал, как толпа оцепенела от потрясения.
Блейду игры были чужды. Он всегда наносил мощные и четкие удары, рассчитанные с поразительной точностью.
Зависть направил чары на трупы, распростертые на песке, и разжег из них костер.
Блейд поднес голову принца к огню и держал ее там, пока пламя не сожгло ее дотла. Зарус был таким древним, что его бумажная кожа вспыхнула, как хворост.
Истерия толпы накрыла победителей, как мрачный туман. Раздались крики ужаса, но их оборвал голос Блейда.
– Тишина! Кровью, – он указал на обгоревшую голову своего предшественника.
– Лезвием, – он прижал оружие к сердцу.
– Силой. Я занял Бессмертный Трон.
Зависть наблюдал за толпой. Похоже, народ это не убедило.
Блейду нужно будет переманить всех на свою сторону, прежде чем шок пройдет и объявится еще один наследник.
Блейд тоже это знал.
Он вытащил два изогнутых кинжала и медленно повернулся вокруг себя, глядя на трибуны.
– Склонитесь перед своим новым принцем. Или погибнете от моего клинка.
Напряжение густым дымом повисло в воздухе. Солнце медленно поднималось. Вскоре вампирам придется отступить в тень. Но стража Блейда стояла на всех выходах.