ездия, совсем как волки с его татуировки.
Камилла сделала завершающий ход в игре, а Зависть этого даже не понял.
Другая его половина состояла из тревоги. Ей хотелось защитить Камиллу, вытащить ее из этого двора кошмаров. Ее настоящего дома. Ее настоящей семьи.
Эта сторона тревожила Зависть гораздо больше. Она тоже была холодна, но иначе: ледяная точность расчета и четкий план. Но на этот раз он ничего не мог поделать с ходом игры.
Чашу Памяти скоро доставят, и, как только это произойдет, Зависти придется покинуть Дикий Двор.
Ему стоило бы уйти.
А еще ему стоило бы не оглядываться назад и не тратить ни минуты драгоценного времени на лживых фейри. Эта игра стала худшей в его жизни. Он попался на ложь.
Но Камилла… уйти от нее было не так легко.
Зависти еще предстояло выяснить, что именно она знала и насколько была вовлечена в игру. Ему хотелось бы сжечь все мосты и бросить Камиллу с ее родственничками. Но он не чувствовал с ее стороны лицемерия. Она не хотела рисовать Проклятый Трон, отказывала ему снова и снова. Это тоже входило в ее план или она все-таки была с ним честна?
– Кровь богов!
Вот что происходит, когда удовольствия смешивают с делами. Зависть не понимал: неужели его сентиментальность, его проклятая привязанность к художнице мешают ему мыслить здраво и вынуждают искать что-то хорошее там, где его нет?
Камилла – Неблагая, и не простая, а дочь короля и королевы темных фейри. Не считая ее магических способностей, она умеет создавать на холсте целые миры. Насколько же могущественной она стала теперь, когда Леннокс стер печать, сдерживающую ее чары, и она полностью восстановила силы?
Зависть фыркнул. Неудивительно, что в ту ночь, когда Камилла соблазнила его на массаж, она была так уверена в себе. Она прекрасно знала, что ему не увидеть печати под волосами.
А что, если ее главной целью было вернуть себе истинный облик? И она согласилась помочь Зависти именно затем, чтобы в полной мере восстановить свое волшебство? Звучало заманчиво и вполне понятно.
Возможно, Зависть был для нее лишь средством достижения цели. А может, преходящей блажью.
Эта мысль причиняла боль. Это он обычно оставлял любовниц, которые его хотели. Теперь он не просто ощутил это на своей шкуре – обида терзала его, словно дикий зверь.
Но… похоть Камиллы, ее страсть были искренними. Зависть чувствовал, как она его хотела, и знал, что месть семье тут ни при чем. Все это было по-настоящему.
И это тоже часть ее истинной натуры.
– Черт!
Зависть провел рукой по волосам. Он не знал, друг она ему или враг.
Хотя ее отец…
Зависть пробил кулаком стену. Выдернув руку обратно, он уставился на кровоточащую рану, постепенно приходя в себя.
Леннокс был мастером хаоса. Он питался страстями тех, кого он провоцировал и опускал до своего уровня.
Зависть не собирался скатываться по спирали. Он оказался здесь не затем, чтобы подпитывать магию этого придурка.
Он сел на край кровати, пытаясь привести мысли в порядок и рассуждать трезво.
Зависть постарался взглянуть на ситуацию всего лишь как на очередную головоломку, которую нужно решить. И у него уже имелось достаточно деталей. Если ему удастся отринуть эмоции, то он соберет их воедино.
– Факты, – напомнил он себе. – Перечисли все факты.
Леннокс – биологический отец Камиллы. Но она его так не называет. Зависть помнил, с какой любовью она рассказывала о Пьере, как гордилась его мастерской с потайными дверями и переходами. Помнил, с какой болью Камилла вспоминала о его смерти. Он не почувствовал в этом ни капли лжи.
Зависти уже казалось, что Леннокс включил Камиллу в список игроков не для того, чтобы поиздеваться над ним, а затем, чтобы заманить ее обратно в Дикий Двор. Она одна из четырех наследников и наследниц Неблагих. Возможно, Леннокс хочет, чтобы она управляла одним из меньших дворов. А может, просто злится, что мать Камиллы украла его безделушку.
– Не мой двор – не моя проблема, – пробормотал про себя Зависть.
Но он обманывал самого себя.
Камилла наверняка обо всем знала. Должно быть, уже потом она догадалась, кто ее настоящий отец. И все же она продолжала помогать Зависти. Она дошла вместе с ним до самого королевства фейри, зная, что ее ждет и насколько Зависти ненавистны короли Неблагих.
Хотя она делала это вовсе не по доброте душевной, как выяснилось. Проклятый Трон похитил ее талант и принудил вступить в игру. Этой деталью Камилла с Завистью не поделилась. Еще одна королевская особа из Неблагих выставила его глупцом.
Что за черт! Он поимел у себя на троне принцессу Неблагих.
Заклятый враг, самый ненавистный из всех, овладел им у него во дворце.
И Зависти это понравилось. Вот что беспокоило его больше всего. Он даже не стал делать вид, что смог бы от этого отказаться. Он проклинал весь свой круг, потому что привязался к этой умной и необыкновенной женщине, которая снова и снова давала ему отпор.
Неудивительно, что она так горела от страсти. Такая уж у нее натура: искать яркие эмоции, чтобы подпитать ее собственную силу.
Однако дело было не только в подпитке.
Нутро подсказывало Зависти: то, что произошло между ними, было взаправду. Как и боль, которую он чувствовал…
В дверь тихо постучали. Зависть распахнул ее, готовый целовать или убивать.
– Волк.
Глаза фейри мрачно сверкнули.
– А ты ждал кого-то еще?
– Убирайся к черту.
Волк скрестил руки на груди, глядя на Зависть сверху вниз. Взгляд охотника был полон высокомерия.
Зависть представил себе, с каким удовольствием врезал бы ему до хруста костей и сбил бы с него всю спесь.
– Ты мне не нравишься, – просто сказал Волк. В ответ Зависть мрачно посмотрел на него.
– А Камилла мне очень нравится. Мне нравится ее душа, ее творчество. И мне нравятся звуки, который она издает прямо перед тем, как кончить.
Зависть стиснул челюсти и сжал кулаки. Если он ударит Волка, Леннокс снова отложит доставку его приза.
Двор Зависти. Все, о чем ему стоило сейчас думать, – спасение своего двора.
– Давай уже к делу, Волк.
– Я хочу ее. А я добиваюсь того, чего хочу. И получаю от этого удовольствие.
Взгляд Волка вспыхнул.
– Она сама, похоже, хочет тебя, но это не беда. Лично я думаю, что она забудет о тебе. Когда-то и я ей нравился. А когда ты уйдешь, я останусь. Утешу ее.
Про себя Зависть начал вести обратный отсчет. Он думал о павших демонах. О том, что его двор гибнет.
О том, до чего приятно было бы чувствовать, как кровь Волка стекает по кулаку.
– И когда она тоже меня захочет, я снова окажусь в ее постели. Буду доставлять ей удовольствие.
Зависть хотел было захлопнуть дверь перед лицом Волка, но тот поставил башмак на порог и не дал ему этого сделать. Зато его нога все-таки хрустнула, и это действительно было приятно.
– Мне что, устроить парад? – хмыкнул Зависть.
– Когда ты уберешься из этого двора, – сказал Волк, – я хочу, чтобы ты думал о том, что здесь останется. Вернее, кто. А еще помни, что есть тот, кто гораздо умнее тебя. И он точно не уйдет в момент, когда все пошло не так и сказка перестала быть идеальной.
– Может, еще немного мудрости?
– Если обидишь мою принцессу, – тихо прорычал Волк, – я тебя выслежу, демон.
Грех Зависти тут же вспыхнул ярким пламенем.
– Твою принцессу? Камилла никогда не будет твоей, фейри!
На лице Волка появилась насмешка.
– Да, но я навсегда останусь ее первым. А теперь ее отец хочет, чтобы мы снова были вместе. Кто я такой, чтобы перечить королю? Он предложил мне сопроводить Камиллу в суд, а затем взять ее прямо перед всеми. Напомнить, как мы с ней развлекались.
Тонкий слой льда молниеносно покрыл всю комнату – стены, потолок, мебель. Стрелка на внутренней шкале Зависти перевелась с гнева на Камиллу на желание уничтожить любого, кто ей угрожал.
– Что вы об этом думаете, Ваше Высочество? Стоит ли мне напомнить ей, как все было? А заодно стереть с ее кожи следы вашей демонической скверны?
Волк поднял голову, сузив глаза.
– Думаешь, теперь, когда она вернула свой истинный облик, она будет трахаться еще яростнее? – поддразнил он и присвистнул. – Когда встречаются двое Неблагих… ты и представить себе не можешь, как становится горячо. Страсть одного отражается в другом, как два зеркала, которые поставили друг напротив друга. Скорее бы снова наполнить спермой ее красивый ротик!
Волк осознанно провоцировал его, и Зависть это понимал. Но ему было плевать.
Зависть приблизился к фейри, выпустив на волю всю ту тьму, благодаря которой он и стал Принцем Ада.
– Камилла моя.
Волк улыбнулся.
– Тогда почему бы тебе не вытащить голову из задницы и не найти ее? Леннокс скоро пошлет за ней. На твоем месте я бы позаботился о плане заранее. Король не благоволит к смертным, а Камилла нынче ведет себя скорее как человек, чем как фейри.
Веселое выражение стерлось с лица Волка, и он продолжил:
– То, что я сказал раньше, остается в силе, демон. Только попробуй причинить ей боль, и я заставлю тебя пожалеть об этом.
Он вышел обратно в коридор.
– А теперь пойдемте, Ваше Высочество. Я отведу вас к ней.
Зависть колебался. Он не хотел, чтобы с Камиллой что-то случилось, но он не был готов с ней увидеться. Он ни разу не был чьим-то героем. И не знал, как им быть.
Волк с ухмылкой оглядел его.
– Ты ее не заслуживаешь.
– Я и не говорил, что заслуживаю.
Волк на мгновение умолк, а затем сказал:
– Кажется, я забыл упомянуть… Леннокс вызвал вас. Он ожидает вас при дворе ровно через тридцать минут.
Не оглядываясь и качая головой, Неблагой ушел.
Шестьдесят три
Камилла смотрела на свое отражение в зеркале. Оно казалось ей знакомым и чужим одновременно.
Лицо практически не изменилось. Пожалуй, только глаза стали чуть ярче, цвета отполированного до блеска серебра. Волосы переливались так ослепительно, как никогда раньше, словно лунный свет в холодную зимнюю ночь.