– Я принес вести с Дикого Двора, Ваше Высочество.
От его тона у Зависти мурашки побежали по спине.
– И?
Шпион протянул ему сложенный кусок пергамента.
Зависть просмотрел отчет и скомкал его в кулаке.
– Черт возьми!
Шестьдесят семь
– Вы готовы? – раздался в спальне Камиллы голос Волка.
Она вышла из-за богато украшенной ширмы, одетая в платье в пол из шелка цвета серой лаванды.
А когда Камилла надела на голову цветочный венок, она вся от макушки до пят превратилась в принцессу Неблагих. Она повернулась, чтобы полюбоваться в зеркале серебряным каффом на одном из удлиненных ушей. На изящном украшении были вырезаны крошечные луны и звезды – ода ее наследию.
Несколько дней назад Камилла перестала носить темно-зеленые наряды. Принц Зависти так и не предпринял никаких попыток связаться с ней с тех пор, как ушел, не сказав ни слова, даже о том, как он на нее злится.
Какими же глупыми были надежды Камиллы в те первые несколько ночей. Она думала, что он отправится к себе, спасет свой двор, а затем вернется.
Они разругаются.
Потом поцелуются.
И примутся за игры, которые оба так любят.
Наверняка Зависти было что сказать, после… всего, через что им пришлось пройти. Камилла думала, раз он освободил ее в жестокой игре Леннокса, то значит, что принц ее простил. Или, по крайней мере, готов выслушать. Дать шанс объясниться, признаться, как Камиллу мучила совесть, пока она хранила все в тайне.
Но как же она боялась, что Зависть отреагирует именно так, как он в итоге и отреагировал.
Его молчание говорило само за себя. Принц Зависти никогда не вернется. А Камилле нужно было жить дальше, помочь Эйдену, ее брату, установить временную власть, а затем вернуться домой, в галерею «Вистерия».
Ей так не хватало любимого дела, обожаемой кошки и лучшей подруги Китти…
Когда Волк увидел Камиллу, на мгновение у него отвисла челюсть.
По меркам Уэйверли-Грин платье было вопиюще неприличным: оно идеально облегало каждый изгиб ее тела. По меркам Дикого Двора – наоборот, довольно скучным. Но Камиллу не интересовали куртуазные игры. По крайней мере, не сейчас и не здесь. Все могло бы сложиться совсем по-другому, если бы мать не похитила ее, не запечатала почти всю ее магию и не воспитала дочь как человека. Может быть, если бы Камилла выросла здесь, среди фейри, она стала бы такой же отвратительной, как ее старшие брат и сестра.
Волк снова посмотрел на нее. Желтые глаза потемнели. Его намерения были вполне ясны.
Благословенная отсрочка длилась лишь мгновение. Затем Волк перешел к делу.
– Эйден не может вечно править вместо твоего отца, – сказал он. – Мы даже не знаем, способен ли он править вообще. Однажды ночью твой брат просто снова отправится на какой-нибудь карнавал и исчезнет.
– Ну, пока наша мать не соблаговолит вернуться, особого выбора у нас нет. Или ты не согласен? – проворковала Камилла самым нежным голосом, на какой только была способна.
– Ваша мать может больше не вернуться, принцесса.
Такой же спор состоялся у них на прошлой неделе, и это начинало утомлять. Камилла хотела вернуться в Уэйверли-Грин. У нее не было никакого желания оставаться здесь и помогать в управлении Диким Двором. Она не была заинтересована и в том, чтобы стать королевой. Королевство Неблагих десятилетиями прекрасно обходилось без нее.
– Ты же знаешь, я не хочу здесь оставаться, – сказала Камилла. – Мой брат скоро женится, у него появится наследник, и проблема решится сама собой. Его сын или дочь будет править двором до тех пор, пока наша мать не вернется, если это все-таки произойдет.
За прошедшую неделю Волк помог Камилле навести чары на всех, кого пытал король, прежде чем отправить их всех домой. Это было необходимое зло, и оно стало лишь одним из многих трудных решений, которые ей пришлось принять после смерти Леннокса.
Волк хотел, чтобы Камилла подчинила Дикий Двор, пока ее развращенные старшие брат с сестрой ничего не успели понять. Она же сразу предложила Эйдену занять трон. У него имелись свои недостатки, но он тоже провел какое-то время среди людей.
– Ты собираешься и дальше жить в одиночестве в Уэйверли-Грин? Ты же понимаешь, что это совсем не то, что тебе нужно. Здесь у тебя есть друзья, семья. Я.
Он задел ту струну, которая всегда причиняла Камилле боль. Она не хотела остаться в одиночестве.
– Мы могли бы стать парой на всю жизнь, – предложил Волк. – Я помог бы тебе здесь освоиться. Возможно, сейчас ты меня не любишь, но аппетит приходит во время еды.
– Ты упускаешь из виду тот факт, что я не хочу здесь оставаться.
– Среди фейри? – уточнил он. – Или вообще в Подземном мире?
Волк закинул удочку. Он хотел знать, что Камилла думает о принце Зависти.
Но это было слишком сложно. Ей хотелось то написать ему письмо с извинениями, то нарисовать огромного осла с его головой, чтобы Зависть воочию увидел, в кого превратился. Но чем дольше Камилла бездействовала, тем больше сомневалась.
Возможно, сдаться было лучшим вариантом. Отпустить все и забыть.
Так Камилле хотя бы не придется беспокоиться о том, что однажды Зависть снова уйдет.
Раздался стук в дверь, а за ним – мяуканье.
Камилла промчалась мимо Волка, чтобы открыть. Она улыбалась всего второй раз с тех пор, как явилась в королевство, где родилась.
– Китти! Банни!
Кэтрин опустила кошку на пол и обняла Камиллу. Затем она сделала шаг назад, чтобы осмотреть Волка.
– Я помешала? – спросила Китти с очевидной надеждой.
Камилла фыркнула.
– Вовсе нет.
Волк покачал головой.
– Какой обесценивающий тон, дамы. В мире смертных давно не слышали легенд обо мне? Кажется, нужно это исправить.
– Как ты здесь оказалась? – спросила Камилла, не обращая на Волка внимания. – О, Китти, тебе ведь не пришлось тоже покинуть Уэйверли-Грин?
– Вообще-то пришлось. Мои чары развеялись вместе с твоими. И в весьма неподходящий момент.
Леди Кэтрин откинула волосы назад, открывая острые уши фейри.
– Мне потребовалось некоторое время, чтобы объяснить все Уильяму, но он на удивление хорошо это воспринял. С тобой все в порядке?
Камилла пожала плечами.
Десять лет назад, когда Прим Ройс оставила Камиллу, Китти поручили уговорить ее вернуться домой в Дикий Двор. Камилла отказалась, но Леннокс приказал Китти остаться, чтобы присматривать за ней.
Вопреки ожиданиям короля, они подружились, но решили держать в тайне то, кто они на самом деле, и никогда этого не обсуждать.
Теперь, стоя здесь, во всей своей Неблагой красе, Камилла поняла: Китти никогда не забывала о доме.
– Банни закатила истерику похлеще Уильяма. Думаю, она тоже устала от своих чар.
Камилла улыбнулась. Кошка приняла свое истинное обличье и превратилась в прекрасную маленькую серо-белую фейри-львицу.
– Ты можешь рассказать мне, – сказала Китти удивительно мягким голосом. – Обо всем. Мы же были близки, не так ли?
Камилла выдохнула и кивнула.
– Конечно.
Она не знала, с чего начать. Отчасти ей казалось, что Китти предпочитает находиться в блаженном неведении о грязных делах Неблагих. С другой стороны, Камилла беспокоилась, что ее родители все еще используют Китти в своих целях. Ее могли послать сюда разнюхивать и шпионить. Леннокса и его игры было не остановить.
Вслух же Камилла сообщила:
– Вексли теперь вампир.
Китти смотрела на нее целую минуту, а затем разразилась смехом.
– Как?
Камилла рассказала ей.
– Но я… вообще-то, я его убила.
– Ты обезглавила его и сожгла? – Кэтрин посмотрела на нее округлившимися глазами, в которых смешались восхищение и ужас.
– Не совсем. Только обезглавила.
Казалось, Волка это огорчило.
– Если не сжечь его и не развеять пепел, вероятно, он выживет. Вампира нелегко убить.
Камилла почувствовала странное облегчение. Хоть Вексли и был кошмаром наяву, но так на ее совести стало на одну смерть меньше.
Китти все равно была поражена новостями.
– Хотя ему это подходит, – признала она. – Смертный, движимый жаждой разврата, теперь одержим жаждой крови.
– Даже когда он гостил у вампиров как смертный, это… все равно был Вексли.
Китти рассмеялась.
– Пожалуйста, скажи мне, что он спал с суккубом.
– Он держал ее за хвост и… – Камилла вздрогнула. – Уверена, ты и сама это представляешь. Кровь и похоть при дворе вампиров – вот это зрелище.
– Кстати о похоти, – сказала Китти нарочито небрежно. – До меня дошел весьма занятный слушок. Кажется, твой лорд Синтон – принц Зависти. Пожалуйста…
Она схватила Камиллу за руки и продолжила:
– Прошу, скажи мне, что у тебя был с ним дикий демонический секс.
Мысли Камиллы тут же перенеслись в тронный зал. Китти подскочила.
– Значит, был! Ой! Кажется, я одной мысли об этом завидую. Как все прошло? Я слышала, у него огромный член. Это правда?
– Пожалуйста, не отвечай, – пробормотал Волк.
Китти буквально подпрыгнула.
– Ой! Умоляю, скажи, что Зависть в постели так же хорош, как о нем говорят. Ходят слухи, что над его кроватью висит портрет, своего рода… визуальный стимулятор. Ты продала бы душу за еще одну ночь с ним?
Камилла прикусила нижнюю губу. Над кроватью Зависти действительно висел его портрет, но он не шел ни в какое сравнение с оригиналом. Хоть она и остерегалась признавать это во всеуслышание.
– Я…
– Мне тоже любопытно, Камилла, дорогая, – протянул низкий голос из дверного проема. – Вы бы сделали это? Продали за меня душу?
Услышав его голос, Камилла обернулась и прижала руку к груди.
Зависть стоял в дверях, плотно прижав к телу огромные блестящие крылья.
С перьев падали тяжелые алые капли.
Пару ужасающих мгновений Камилла не могла понять, чья это кровь.
Зависть прошел в ее покои, взглянул на Волка, затем на Китти. Он будто и не удивился, когда увидел ее в истинном облике. Львицу он рассматривал чуть дольше, и Камилла могла поклясться, что у него на лице промелькнуло веселье.