– Скорее всего, у тебя будет всего один шанс.
Гордыня одарил его искренней улыбкой.
– Это больше, чем было у меня с утра.
Он выбежал в коридор и исчез за углом.
Похоть с задумчивым выражением лица вышел из тени.
– Ставлю на Витторию.
Зависть фыркнул.
– Без шансов. Гордыня выберет Люсию. Он всегда выбирал Люсию.
В угольно-черных глазах Похоти вспыхнуло озорство.
– Заключим пари?
Зависть взглянул на брата.
– Сейчас? А о чем вы заключили пари с Чревоугодием?
– О том, что ты окажешься упрямым придурком. Ты веками жил по своему проклятому правилу. Я думал, это верная победа.
– Похоже, моя казна скоро войдет в легенды так же, как и мой член. – Зависть ухмыльнулся, а его брат нахмурился. – Я принимаю твое пари. Гордыня вернет Люсию. Виттория останется с оборотнем.
– Или с новым принцем-вампиром.
Зависть усмехнулся.
– Блейд не возьмет в жены богиню смерти. Он уже сказал, что выберет себе невесту среди вампиров.
Похоть обнял его и направился обратно ко входу.
– А я слышал кое-что другое. Наш друг втайне любит потанцевать с истинной смертью.
– Дом Мщения и остров Злобы как единый фронт…
Зависть вздрогнул при мысли об этом.
– Попробуй сыграть на своем обаянии, пока нам всем не пришлось худо. Если Виттория тебе не поддастся, возможно, нам удастся убедить Волка соблазнить ее. Черт, может быть, она даже оставит себе оборотня, фейри и вампира.
Похоть фыркнул:
– Только посмотри на себя! Уже строишь козни. Вот поэтому ты мой самый любимый брат.
Камилла вышла в холл, взглянула на них и покачала головой.
– Что бы ты ни замышлял, остановись.
Она холодно посмотрела на Зависть, и проклятое желание снова вспыхнуло у него внутри.
– Я серьезно. Сегодня никаких игр.
Рот Зависти скривился в злобной ухмылке.
Игры будут, и еще какие!
Но этим вечером он прибережет их для спальни.
Там, где в них так любит играть его хитрая маленькая невеста.
Зависть и Похоть вошли в тронный зал и встали позади Камиллы. Бал был в разгаре. Повсюду разносили инкрустированные изумрудами подносы с «Темным и греховным». В центре возвышался фонтан вина из демон-ягоды. Оно темной сверкающей волной струилось вниз по башне из кубков. Весь Дом Зависти кружился в танце.
Похоть отправился флиртовать с демоницей у стола с закусками. На тарелках лежали похожие на жемчуг деликатесы и другие чудеса морей.
Отделавшись от брата, Зависть встал в темом уголке.
Он усмехнулся, когда увидел, как Банни трется о ноги Гнева. Военный генерал быстро огляделся по сторонам, а затем почесал маленькую львицу за ушком. Эмилия наградила мужа и его новую подругу насмешливым взглядом.
Взгляд Зависти упал на Камиллу, которая, прокладывая себе путь сквозь толпу, направлялась к трону. Его сердце замерло, когда она поднялась по ступеням. Камилла отыскала Зависть взглядом через весь зал и села на его трон с улыбкой на устах, которая обещала много интересного.
Позже, когда будет выпит последний коктейль и удалится последний гость, Зависть обнимет ее и закружит в танце по тронному залу.
Тогда он воплотит в жизнь все ее фантазии.
Семьдесят
Зависть вел Камиллу за руку. Глаза ей закрывала плотная повязка; по всему телу бежали мурашки.
За завтраком Зависть невзначай упомянул, что ее ждет сюрприз, а затем просто отпил кофе, словно только что не заинтриговал Камиллу до смерти, вынуждая ее строить сотни догадок. Когда она потребовала подробностей, он просто лукаво подмигнул.
Когда они закончили есть, Зависть завязал ей глаза. Камилла мысленно обратилась к той ночи, когда он сделал точно так же, а затем везде ее целовал.
Ее будущий муж знал, как лучше всего свести ее с ума.
Сильные мышцы у Зависти на руках напряглись, когда он повел Камиллу по другому коридору. Шли они медленно, а вот ее сердце бежало галопом.
Сначала Камилла пыталась мысленно проследить путь, составляя карту той части Дома Зависти, куда он ее отвел. Но она быстро сдалась, когда ей показалось, что в некоторых местах они проходили по два раза, а потом и вовсе пошли по коридорам, которые еще не были ей знакомы.
– Мы пришли? – спросила она с нетерпением.
Когда Зависть ответил, в его голосе улыбка.
– Почти.
Он был так же взволнован, как и она сама.
Зависть удивил Камиллу. В течение нескольких недель после того, как он узнал правду о том, кто она, он раскрывал перед ней свою нежную романтическую сторону, когда они оставались наедине. Зависть ухаживал за Камиллой с безрассудной страстью, словно хотел наверстать упущенное за все годы, в течение которых не позволял себе влюбляться. Камилла верила, что он не притворяется: он захотел стать таким ради нее.
Подарки, прогулки в саду, разговоры обо всем и ни о чем, ночи, полные страсти… Зависти хотелось познать разум Камиллы, тело и душу.
Его порочная сторона, которую она любила не меньше, никуда не делась. Эта сторона возбуждала ее и питала натуру фейри, как не удавалось больше никому и ничему. Взгляд Зависти все так же угрожающе сверкал. Он по-прежнему владел всеми чувствами Камиллы. Они трахались так же часто, как занимались любовью, и были ненасытны.
Камилла гадала: он просто неутомим или наполовину Неблагой? Когда бы она его ни захотела, Зависть был готов сделать все, что она пожелает, и даже больше. Их игры остались такими же соблазнительными и невероятно греховными, как и прежде.
Наконец они остановились. Камилла напряглась, пытаясь расслышать хоть что-нибудь, чтобы понять, где они оказались. После того, как к придворным вернулась память, в замке обычно царил приятный гул.
Тишина затянулась. Хотя где-то вдалеке Камилле послышался звук, похожий на слабый звон колокольчиков.
Губы Зависти коснулись ее уха, и она вздрогнула от удовольствия.
– Готова?
Камилла закусила губу и кивнула.
В воздухе повисло ожидание, от которого ее пульс участился. Чертов демон наслаждался моментом, зная, что ее раззадоривает неизвестность.
Неужели он собирался заняться с ней здесь любовью? А может, это новое платье? Или картина? А…
Повязка упала с глаз.
Перед ними сияла огромная серебряная дверь. Отражения в его гладкой поверхности искажались множеством вырезанных на ней рун.
Камилла пробежала взглядом по двери, над ней и вокруг нее. Ее украшали лозы глицинии, настолько живые, что их легко было бы принять за настоящие, если бы они не были серебряными.
Внимание Камиллы привлекла единственная часть, сделанная не из серебра – изумрудный замок в форме сердца. Она шагнула вперед и провела по двери рукой.
Звук, похожий на звон колокольчика, стал громче.
– Она великолепна, – сказала Камилла. – Куда она ведет?
Зависть не ответил, и она повернулась к нему.
Он держал золотой ключик, тоже в форме сердца, с крошечным изумрудом. У нее перехватило дыхание. Это был ключ ее отца. Ключ от Сильверторна.
– Ты вернул его, – прошептала она.
– Этот ключ стоит держать подальше от Дикого Двора. Но я решил сохранить его на тот случай, если тебе захочется его использовать.
В глазах защипало. Зависть подумал об этом еще до того, как она согласилась снова быть с ним. Лишь надеялся, что так она и поступит.
Зависть обнял Камиллу и поцеловал в макушку. Он прижимал ее к себе, пока она плакала, а потом поцеловал снова и отступил назад, протягивая ключ.
– Готова к приключениям, зверушка?
Она вставила ключ в замочную скважину и повернула. Серебро расплавилось, и перед ними открылся длинный узкий коридор. Камилла точно знала, куда он ведет. Не на Сильверторн-лейн. Все оказалось намного лучше.
Она схватила Зависть за руку и увлекла его за собой в туннель, гадая, как ему удалось.
Они оказались в студии ее отца.
Камилла удовлетворенно вздохнула. Все лежало точно так же, как в тот день, когда она покинула это место. Прошел месяц или два с тех пор, как она была там в последний раз, но казалось, что внутри у самой Камиллы все изменилось.
Она облачилась в чары – не такие хорошие, как у ее матери, но позволяющие выдать себя за человека – и пошла к себе домой.
Поговорив с прислугой и заверив, что все в порядке, Камилла затащила Зависть в спальню, а затем обвила его руками и долго-долго целовала, пока у них в легких не кончился воздух.
– Спасибо, – прошептала она, касаясь его губ своими. – Это лучший в мире подарок.
Зависть провел пальцами по лицу Камиллы, заправил прядь серебристых волос ей за ухо и поцеловал ее в нос.
– Твоя галерея, твои воспоминания о твоем смертном отце – я знаю, как важен для тебя этот город. Я не хочу, чтобы ты жертвовала хоть чем-то ради того, чтобы остаться в Доме Зависти.
Он огляделся. Взгляд его остановился на кровати, затем на двери в купальню.
– Теперь можно проводить здесь дни и возвращаться домой по вечерам.
– Ты тоже будешь возвращаться в Уэйверли-Грин?
Он улыбнулся.
– Так часто, как смогу.
– А если я захочу переночевать здесь? – спросила она и потянула его за лацканы.
Зависть дал ей подвести себя к кровати.
Молниеносным движением, почти незаметным для человека, он уложил ее на спину. Его член был тверд и готов к делу.
– Уверен, мы и здесь сможем придумать что-нибудь приятное.
Камилла улыбнулась, расшнуровывая его брюки.
– Уверена, что сможем.
Когда Зависть вошел в нее и начал двигаться глубокими ритмичными толчками, от которых Камилла теряла всякий контроль над собственным телом, она почувствовала, что они действительно выиграли все.
Семьдесят один
– Возможно, вчера я забыл упомянуть еще об одном сюрпризе.
Зависть остановился у двери, пропуская Камиллу вперед.
– Эта студия – твоя. Ты можешь работать здесь в любое время, – сказал он. – Знаю, в Уэйверли-Грин у тебя есть и студия, и отцовская галерея. Но я хочу, чтобы и здесь, в моих владениях, ты чувствовала себя как дома.