Камилла осмотрела освещенный свечами зал. На полу лежал один развернутый холст, второй был расправлен на матрасе, который Зависть велел принести.
Вся дальняя стена представляла собой сплошное окно. Железные решетки заменили на серебряные с таким же вьющимся филигранным узором.
Деревянный стеллаж поднимался на шесть метров к потолку.
Он был наполнен холстами в рулонах, кистями, карандашами, мелками, акварелью, углем, альбомами для рисования, глиной, ножами и всеми возможными инструментами, которые только душа пожелает. Все это Камилла могла использовать, чтобы создавать картины и лепить в свое удовольствие.
В студии имелись позолоченные зеркала, фрукты и другие предметы, с которых можно было бы написать натюрморт. Еще тут стояли стулья, мольберты и табуретки. Тысячи рам разных размеров и форм аккуратно лежали стопками.
– Идеально.
Множество ваз было переполнено цветами гардении, жасмина и глицинии. Их ароматы сопутствовали всему лучшему при дворе новой семьи Камиллы.
Зависть знал, как она любит глицинию, но знал и о том, что ей не хочется окончательно обрывать связь со своим двором.
Хотя Камилла совершенно ясно дала понять, что не желает править. Пока.
Невозможно было предсказать, что их ждало в будущем, – если только не узнать у Семи Сестер-прорицательниц с их нитями судьбы или у Тройного Лунного Зеркала, способного видеть сквозь время. Придется подождать, чтобы увидеть, что принесет им завтрашний день.
Эйден еженедельно отправлял Камилле письма, пытаясь убедить ее, что ей необходимо уравновесить власть в их королевстве, напоминающем пятиконечную звезду. Когда их мать пропала, а отец погиб, два двора остались без правителей. Вообще-то даже три, поскольку Оникс пребывал в заточении.
Камилла не хотела надевать королевскую мантию.
Зависть поддержал бы любое ее решение. Но сейчас было не время беспокоиться о будущем. Этот вечер посвящался только им двоим.
Ведра краски со всеми оттенками серебристого, фиолетового, синего, желтого, белого и зеленого выстроились в линию вдоль стен. Это были цвета их дворов и любимых растений Камиллы.
Повсюду мерцали свечи.
– Этим вечером мы напишем особенную картину.
Серебряный взгляд Камиллы метнулся к Зависти. В ее глазах вспыхнуло коварство.
– Да? – спросила она невинным голоском.
Будто еще не догадалась, что именно он задумал. Он смотрел, как Камилла расстегивает пуговицы на корсаже, ожидая его дальнейших распоряжений. Но только в этой комнате. Камилла взяла бы Зависть за яйца, если бы он попытался командовать ей за пределами спальни.
Он усмехнулся.
– Сними платье.
Шелк растекся у ее ног.
Зависть любовался ее обнаженной фигурой, соблазнительной золотистой кожей, затвердевшими сосками и мягкими изгибами. Теперь Камилла не всегда носила белье, и Зависть постоянно гадал, что же сегодня у нее под одеждой – кружево или одно лишь тело. И ему это очень нравилось.
Зависть кивком указал на матрас с холстом. Камилла отступила назад и остановилась, когда ее ноги коснулись края.
Он обмакнул палец в серебряную краску, провел по выпуклости ее груди, обвел вокруг острого соска, затем обозначил линию вниз к пупку.
От прохладного прикосновения кожа Камиллы покрылась мурашками, дыхание стало прерывистым.
Другой палец Зависть обмакнул в более светлый серебристый оттенок, а затем провел руками вверх по ее бедрам. Камилла молча смотрела на него голодным взглядом. Она хотела, чтобы Зависть сделал ее тело своим холстом, и хотела этого уже довольно давно. Этим вечером они оба получат желаемое.
Он окинул взглядом ведра с зелеными тонами и окунул обе руки в тот, который лучше всего подходила к его глазам. Краска капала с пальцев. Камилла издала легкий вздох, когда Зависть шлепнул ее ладонями по нежной попке, оставив метку именно там, где ему хотелось.
– Садись, любимая.
Взгляд Камиллы засверкал. Она подчинилась, убедившись, что не промахнется мимо холста, развернутого на кровати.
Зависть разделся, наслаждаясь тем, как ее пульс учащается с каждым предметом одежды, который он медленно снимал. Когда брюки упали на пол, высвобождая стоящий колом член, она облизнулась.
Камилла села, будто собиралась облизать его от головки до основания, и окунула руки глубоко в серебряную краску. Она плеснула в Зависть горсть жидкого серебра и смеялась, пока оно стекало по его груди, капая на член.
– Это, любовь моя, – промурлыкал Зависть, – объявление войны.
Он расправил крылья, зная, как сильно они ей нравятся.
Камилла провела по изумрудному оперению нежными и требовательными ладонями, и Зависть едва не забыл про свой план. Чего его блистательная будущая жена и добивалась. Он схватил ведро и вылил его прямо на Камиллу, наслаждаясь тем, как она восторженно взвизгнула и отпрыгнула назад.
Она со смехом выплеснула на Зависть ведро темно-зеленой краски.
Вскоре они оба были покрыты краской с головы до ног и, тяжело дыша, катались по холсту. Крылья Зависти пестрели мешаниной диких цветов.
– Трахни меня, сейчас же, – наконец, запыхавшись, потребовала Камилла.
– С удовольствием.
Он вошел в нее, срывая с губ у них обоих проклятия.
Камилла плотно обхватила его член и словно доила его, пока он входил. Краска эротично стекала по коже. Их любовь создавала свой собственный шедевр. Ногти Камиллы впились Зависти в плечи прямо между крыльев.
Она притянула его ближе и обвила ногами.
Он жестко трахал ее. От диких толчков их тела размазывали краску повсюду.
Зависть просунул руку между их телами и играл с ее клитором, пока Камилла не задохнулась от наслаждения.
Кончая, они оба кричали и извивались до тех пор, пока не иссякла последняя капля удовольствия. Зависть заранее знал, что картина под ними станет самым ценным предметом в его коллекции.
Они переплелись и лежали так несколько долгих минут. Затем Камилла села на него сверху.
– Еще.
Зависть любовался ею, пока она двигала бедрами и задавала темп, медленно и глубоко погружая его в себя. Затем он сгреб Камиллу в объятия, бросился вместе с ней в окно и взмыл ввысь, чтобы заняться любовью среди звезд.
Через некоторое время они вернулись в студию и повалялись в краске еще немного. Камилла потребовала, чтобы Зависть забрался на нее сверху и расправил крылья так, чтобы она могла положить на них ноги. Он сделал так, как приказала его принцесса. Прижав ее ноги к своим плечам, Зависть сильно и быстро вошел в нее. Их кожа соприкасалась, и звуки, которые получались от этих соприкосновений, были квинтессенцией удовольствия.
Позже, когда им наконец удалось оторваться от их общего творения, Зависть выбрал для картины раму. Он лукаво улыбнулся Камилле, забрызганной с головы до пят.
– Где нам ее повесить?
Она притворилась, что ненадолго задумалась.
– Я знаю где, Ваше Высочество.
Камилла провела его в спальню и взглянула на потолок, выжидающе нахмурив брови.
Он рассмеялся, запрокинув голову.
Судя по всему, его легендарному портрету пришла пора отправляться на покой.
Зависть и представить не мог для него лучшей замены.
Не дожидаясь возражений, Камилла притянула его к себе за подбородок и поцеловала в губы.
– Я люблю тебя, – прошептала она, отступив. Во взгляде у нее было ожидание.
Зависть смотрел на нее. Его сердце колотилось. Истина накрыла его с головой, и на этот раз он не стал лгать в ответ.
– Я тоже тебя люблю.
Вскоре они запутались в простынях у него в спальне. Засохшая краска рассыпалась по темно-зеленому шелку. Тогда Зависть и понял, что для него не осталось ничего важнее женщины, ради которой он счастлив будет нарушать любые правила отныне и, черт возьми, во веки веков.
Благодарности
Во-первых, огромное спасибо моим читателям – и старым, и новым!
Благодарю вас за то, что вы отправились со мной в это путешествие, поскольку моя новая работа переместилась во взрослое царство. С самого начала цикла «Царства Греха» я надеялась, что когда-нибудь поделюсь с вами историей каждого принца – а может быть, даже богинь, оборотней или принцев-вампиров, так что это было моей заветной мечтой. Мне нравится ваш энтузиазм и то, как глубоко вы погрузились в Семь Кругов и судьбы всех этих нечестивых, греховных персонажей.
Перейдем к издательской стороне. Я бесконечно благодарна своему агенту, Барбаре Поэль, которая боролась за эти книги, когда они еще были всего лишь мечтой. Спасибо всей моей команде: Ирен Гудман, Хизер Барор-Шапиро из Baror Intl, Шону Берараду из Grand View.
Хелен О’Хэйр, богиня-редактор и прекрасный сообщник в издательском деле, – мне не хватит слов, чтобы отблагодарить вас. Я так рада, что мы продолжаем творить вместе. Думаю, вместе нам веселее, чем каждому принцу-демону, над историями которых мы работаем дальше. Эта книга получилась именно такой, как я мечтала, благодаря вашим правкам.
Всей моей команде Little, Brown: мне очень повезло с каждым из вас. Спасибо за все, что вы делаете за кулисами, чтобы выпустить мои книги в мир. Я безмерно ценю ваше волнение, ваш энтузиазм, ваше трудолюбие и творческие порывы, Габриэль Лепорати, Даниэль Финнеган, Джанелла Рохас, Линда Арендс, Лив Райан, Мэри Тондорф-Дик, Брюс Николс, Крейг Янг, Сабрина Каллахан, Джуди Клейн, Грегг Кулик, Тейлор Нэвис, Элис Грин, Мэг Мигелино, Марта Буччи, Сайэнн Стоунсмит, Шэрон Уэрта, Сюзанн Маркс, Рэйлан Дэвис, Клэр Гэмбл, Карен Торрес, редактор Барбара Перрис и рассказчики аудиокниги – Стив Уэст и Мариса Кейн.
Моей любимой британской команде Hodderscape: все вы просто великолепны, и я очень благодарна за все, что вы делаете. Ваша поддержка не менее легендарна, чем коллекция произведений искусства Зависти. Молли Пауэлл, выдающийся редактор, благодарю вас за ваши нечестиво приятные заметки и изначальную поддержку романтической линии в истории Зависти. Кейт Киэн, наши сообщения всегда скрашивают мой день, и я ТАК рада, что нам предстоит сходить с ума еще по двум принцам греха. Наташа Куреши, Софи Джадж, Лора Бартоломью, Аарон Мандей, Клодетт Моррис, Кэрри Хатчинсон и вся команда, спасибо вам огромное миллион раз за все, что вы делаете.