Ионково
В безмолвных коридорах погруженного в темноту королевского дворца ничем не примечательная тень колыхнулась, пошла рябью, словно чернильная лужа. Из тени выступил Ионково в просторном рабочем облачении из темной кожи. В руке он сжимал длинный нож, незаметности ради покрытый ламповой копотью.
У дверей в покои королевы наверняка окажется хотя бы один часовой, но наружное кольцо охраны он уже благополучно миновал. Дворец по сути закрыт, и будет несложно добраться до цели, не наткнувшись на редких слуг.
Он аккуратно приоткрыл дверь и выскользнул в длинный коридор, по обе стороны которого тянулись большие створчатые окна, выходившие во внутренние дворы. Снаружи поднимался ветер, и ухоженные цветы вдоль дорожек уже покачивались под ним, кивая головками.
Понтифик подробно объяснил, чего именно следует ожидать. Обыкновенного убийства будет недостаточно. По этой причине к поясу Ионково была прикреплена кожаная сумка, достаточно большая, чтобы вместить голову молодой королевы. Полученные им указания гласили, что этот зловещий трофей надлежит доставить прямиком в Элизиум. Интересно, думал Ионково, будет ли бедняжка в сознании на всем этом тряском пути и каково это — существовать в голове, отделенной от тела?
«Полагаю, это вряд ли имеет значение. — И все же он помимо воли ощутил прилив сострадания. В конце концов, сложись все иначе, она могла бы стать одной из нас. Если бы сохранила веру».
Что-то едва слышно звякнуло по окну слева. Ионково оглянулся на звук, но снаружи не было ничего, кроме залитой лунным светом травы и цветов, которые все яростнее расшатывал усилившийся ветер. Ионково покачал головой и двинулся дальше, беззвучно ступая по мраморному полу.
«Динь! Динь, динь, динь…»
Он рывком развернулся, отступая назад. Крохотные частички молотили по стеклу, словно неуместный в это время года град. На глазах у Ионково плотная туча опустилась в сад и дробный перестук многократно усилился. Сливаясь, он нарастал до грозного рокота, с каким неспокойное море бьется о прибрежные скалы.
Затем оконное стекло начало трескаться, и белесые паутинки разбежались от одного края створки к другому. Ионково попятился, подняв нож, ощутил под ногой глубокую тень.
Окно лопнуло, исторгнув вовнутрь фонтан стеклянного крошева и…
Песка?
Песок был повсюду, хлестал со двора в коридор, как вода хлещет в трюм через пробоину судна. Ионково попытался вдохнуть — и рот его тут же забился песчаной взвесью. От немедленного прыжка в тень его удерживало лишь понимание, что об этом придется доложить понтифику. «Что, во имя Спасителя, здесь происходит?»
Песок крутился, стягиваясь в высокий смерч. Смерч начал оседать, и в завихрениях проступили очертания человеческой фигуры. Секунда, две — и стал отчетливо виден высокий худой человек в диковинном мешковатом одеянии. Бледно-серая кожа выдавала в нем хандарая, однако лицо полностью скрывала стальная маска, совершенно гладкая лишь три узкие прорези.
— Ты желаешь причинить зло королеве, — промолвил фантом по-ворданайски, с явственным чужеземным выговором. — Я тебе этого не позволю, абх-наатем.
Ионково сморгнул с глаз песчаную пыль.
— А ты кто такой?
— Некогда мое имя было Джаффа дан-Ильн. — Гладкая маска едва заметно наклонилась. — Ты можешь звать меня Стальной Призрак.
— Далеко же ты забрел от родных мест, — заметил Ионково. — Что тебе до этой королевы?
Голос Призрака был безжизненно ровен:
— Она враг моего врага.
Наступило долгое молчание.
— Так ты, стало быть, из тех, — проговорил Ионково. — Даже понтифик полагал, что ваш культ давным-давно вымер.
Вместо ответа Призрак поднял руку. Ветер взревел, обретая мощь урагана, сотрясая ударами стены и окна, и туча песка обрушилась на Ионково, беспощадно жаля не прикрытую одеждой кожу.
Он призвал собственную силу, и пол под ним всколыхнулся рябью, раздался, послушно пропуская его в мир теней. Благополучно укрывшись во тьме, Ионково задумался, как ему поступить. Было бы занимательно испытать свою силу против этого демона, и притом он получил бы шанс исполнить порученное дело…
Нет. Гораздо важнее известить обо всем Элизиум. Там должны узнать, что по ту сторону моря уцелел и по-прежнему существует древний враг.
Слуги Зверя.
Понтификат
Зал заседаний понтификата Истинной церкви представлял собой пыльное помещение треугольной формы, сокрытое глубоко в недрах исполинского города-крепости Элизиум. В давние времена этот зал был обставлен со всем возможным великолепием, и следы былой роскоши сохранились до сих пор. Массивный трехсторонний стол был изготовлен из превосходной твердой древесины, и под слоем пыли блестели инкрустации из золота и серебра.
Слуги годами не наводили здесь порядка, поскольку в этом больше не было нужды. После Великого Раскола и неизбежно последовавших за ним реформ один из трех понтификов перестал существовать. Оставшиеся главы церкви, понтифик Красных и понтифик Белых, проводили встречи при свете дня и на виду у своих последователей. Элизиум изобиловал подобными помещениями — целые крылья комнат и залов, заброшенных много веков назад, оставались закрыты, отданы в безраздельную власть пауков и чешуйниц.
Главы Красных и Белых вошли в зал одновременно. Красный занял свое место без малейших колебаний, в то время как Белый, выдвинув кресло, тщательно протер его шелковым платком, дабы не осквернить пятнышком пыли совершенную белизну облачения. Затем они обменялись взглядами и, устроившись поудобнее, стали ждать собрата — того самого, который официально уже не существовал.
Понтифик Черных был средних лет и могучего, плотного телосложения. Лицо его скрывала орденская маска — черная ткань, усаженная сотнями граненых обсидиановых камешков, отчего при каждом движении по ней пробегали отблески света. Голос у него был низкий, болезненно сиплый.
— Братья, — сказал Черный, усаживаясь на свое место, — благодарю, что ответили на мой зов.
— Сдается мне, это ты должен бы перед нами за многое ответить, заметил Белый. Он был стар, и волосы, выбивавшиеся из-под высокого колпака, белизной соперничали с его парадным одеянием. — Все, что происходит сейчас, есть последствие твоего вмешательства.
— Боюсь, вынужден согласиться с нашим братом Белым, — подхватил Красный. Он был молод, круглолиц и румян, с кустистыми бровями и широким приплюснутым носом. — Совсем не такой исход обещал ты нам, предлагая вмешаться в участь ворданайской принцессы.
— Идея была здравая, — просипел Черный.
Поставить демона во главе одной из великих наций мира? — отозвался Белый. — В немалой опасности оказались бы души всех до единого подданных такой королевы — и, помнится, именно так я тогда и говорил. И вот это ты называешь здравой идеей?
— А я тогда говорил, — парировал Черный, — что души эти и так уже пребывают в смертельной опасности, поскольку отторгнуты от правой церкви. Покорная нам монархиня, которая могла бы вернуть свой народ к истинной вере…
— Хватит! — отрезал Красный. — Дело сделано, и его уже не исправить.
Черный склонил голову.
— Истинно так, — согласился он. — И корень наших бед вовсе не в самой девушке, но… в непредвиденных обстоятельствах.
— Вальних, — проговорил Красный.
— Вальних. — Сиплый голос Черного точно выплюнул это имя в приступе скверного кашля. — Самый опасный еретик из всех, кому нам пришлось противостоять с глубокой древности.
— Это ты так говоришь, — раздраженно буркнул Белый. — Я до сих пор видел лишь одно доказательство тому, да и то сомнительное. Ты утверждаешь, что Вальних якобы новая ипостась Короля-демона, но что у нас есть, кроме одного туманного донесения?
— Овеянный победой, он возвращается из Хандара, — проговорил Черный. — Возводит на трон юную королеву. И вот теперь мы узнаём, что ее оберегает наш враг.
— Он может быть лишь пешкой в чужой игре, — возразил Красный.
Исключено. Он изучал темные искусства. И теперь обрел власть над Ворданом. — Черный скрестил руки на груди. — Мы должны выступить против него — или приготовиться к величайшему поражению со времен Раскола. Не простая ересь, но подлинный богоотступник, не разрозненные еретики, но целый народ, подпавший под влияние врага, чему мы не были свидетелями со времен Короля-демона. Что, если такое падение лишит нас милости Кариса и низвергнет мир в пучину Судного дня?
Белый с сомнением скривил губы.
— Или же Вальних — самый обычный человек, смертный, как и все люди. Его надо просто устранить, и все тут.
— При нынешних обстоятельствах это будет непросто, — заметил Красный.
— Я уже предпринял шаги, которые приведут именно к такому исходу, — заверил Черный. — Дело, однако же, требует кропотливой подготовки. И в любом случае нельзя ограничиваться только этим планом. Даже если Вальних будет устранен, мы не можем допустить, чтобы королева Расиния правила… сама по себе.
— Согласен, — сказал Красный. — Возможно, это и впрямь благоприятный момент.
— Риск велик, — признал Белый, — но если ставкой будет возрождение в Вордане истинной веры…
— Так мы пришли к согласию? — напористо спросил Черный.
Белый кивнул, и они разом повернулись к Красному. Тот пожал плечами, прошуршав складками алого одеяния.
— Я займусь приготовлениями, — сказал он.
Рука церкви действовала неторопливо, почти незримо. Постепенно, неуловимо сжималась она, рассылая гонцов во все стороны света, — и вот уже весть о том, что произошло в Вордане, разошлась по всему цивилизованному миру.
Агенты Понтификата хорошо знали свое дело. В святом Корславле, столице Мурнской империи, священники Белых принялись нашептывать об удачной возможности, которую предоставляют юная королева и народная революция, — наконец, после стольких лет, вырвать с корнем ересь Раскола! Расходились и более мрачные слухи, не имевшие явного источника, — зловещие намеки на демонические силы, что свили гнездо в самом сердце нового правительства и так называемых Генеральных штатов.