— Что ещё связывает Геру и Зевса? Какие легенды? — продолжая внимательно осматривать колонны, спросил Боуд.
Александрова не сумела сдержать широкой улыбки, услышав этот вопрос.
— Легенд множество. Самые известные из них гласят о знакомстве Геры с Зевсом и о том как она его ревновала. Но вы уже сделали вывод из этих историй. Так стоит ли возвращаться к ним вновь?
— А что нам остаётся? Этот храм, — Боуд указал свободной рукой на развалины, — ничего не значит для наших поисков. Я сразу понял это. Следовательно, отгадка заключена в чём–то ином, что может связывать Геру и Зевса вместе, или в каждом из них в отдельности. Я больше склонен к выбору
Зевса. И как мне видится, именно он является тем самым «концом пути» который мы ищем. На это указывает и его статус верховного Бога. Хотя для меня остаётся непонятным весь этот странный механизм и конечная цель наших поисков. И в особенности эти странные предостережения оракула.
Посудите сами, Ольга, — продолжал размышлять Боуд с некоторой задумчивостью, — учитывая тот факт, что мы пытаемся найти способ которым можно остановить эти загадочные убийства, или иными словами говоря, остановить зло…всё происходящее очень и очень странно. Получается, что все эти чудеса света, Гера и сам Зевс…олицетворяют именно…зло. Иначе с чего бы им охранять этот путь? По сути, всё что преграждает путь к добру и есть зло!
— Ещё немного и вы перейдёте на Библию, — Александрова легко засмеялась, — Джеймс, вы слишком близко к сердцу принимаете все эти вещи. Это мифы. Не больше. Гера, Зевс и все остальные…
плод человеческого воображения. Им хотелось иметь Богов, вот они их себе и придумали. А потом придумали сотни легенд для каждого из них. Люди так устроены. Они должны иметь нечто, что недоступно их пониманию и кому они могли бы поклоняться, просить, рассказывать обо всём.
— А учёные существуют для того чтобы высмеивать всё, что не может быть доказано научно? — с изрядной долей иронии поинтересовался Боуд.
— Примерно, так, — не могла не согласиться Александрова и тут же добавила словно пытаясь оправдать предыдущие слова, — но тем не менее, мы все признаём существование загадочных явлений которым нет и не может быть объяснения. Так же, как раскопки и работа над документами опровергали мнения учёных и доказывали реальность существования мифов в той или иной степени.
Это касается и статуи Зевса. До недавнего времени описания статуи дошедшие до наших времён, считались выдумкой самих греков. Однако исследования и раскопки опровергли все научные версии имеющиеся по этому поводу. В непосредственной близости от храма были найдены доказательства существования статуи. Остатки мастерской Фидия в которой он создавал эту статуя. Формы и прочие атрибуты скульптора. Даже осколки драгоценных камней и следы расплавленного золота, из которого ваятель создавал одежду Зевса. Был найден даже кувшин с надписью «принадлежит Фидию». Так что, Джеймс, я принадлежу к тем учёным, которые пытаются всё обосновать с помощью фактов, но признают возможность отдельных исключений. В частности, это касается всего, с чем мы с вами сталкиваемся и чем благодаря в первую очередь вам, я сама становилась свидетелем. Зло несомненно присутствует на земле хотя мы его чаще всего и не видим. Но мы и Бога не видим. Даже душу свою и ту, не видим…но разве у кого- либо из людей есть сомнения в том, что она действительно существует?
— И каков смысл вашей речи? — поинтересовался Боуд. Александрова снова засмеялась и весело ответила на вопрос:
— Смысл прост, Джеймс. Я верю, что вам удастся и здесь найти решение. И чем бы это не стало на сей раз, я безоговорочно признаю её реальность.
— Иначе говоря, вы предлагаете мне найти решение и готовы с ним согласиться?
— Именно!
— Звучит, не совсем по дружески, Ольга.
— Женщины в таких вопросах чаще всего уступают мужчинам, Джеймс, — парировала Александрова.
Боуд неожиданно для себя самого, рассмеялся.
— Для меня эта давно не новость, Ольга, — всё ещё смеясь ответил Боуд, — вам женщинам всегда удастся найти причину по которой вам отведено второе место или первое. Основания у вас всегда найдутся.
Отсюда вывод. Не следует мужчинам спорить с женщинами по той простой причине что уже изначально такая беседа обречена на неудачу.
— Джеймс!
Услышав голос профессора Коэл, оба остановились и повернулись в её сторону. Профессор Коэл быстро подошла к ним и бросив мельком взгляд на руку Александровой которая всё ещё опиралась на руку Боуда, негромко и с лёгким волнением, заговорила:
— Почему ты не рассказал нам про «Пифию»?
— Что ещё за «Пифия»? — не понял, Боуд.
— Отец Джонатан рассказывал тебе о ней.
— А, — протянул Боуд понимая о чём идёт речь, — «змеерукая женщина»? И что в ней особенного?
Александрова с удивлением вслушивалась в разговор, пытаясь понять, о чём именно идёт речь.
Однако слово «Пифия» её несомненно заинтересовало.
Тем временем профессор Коэл снова заговорила.
— Джеймс, это всё очень и очень странно. Дело в том, что слово «Пифия» значит то же самое что и
«Сивилла». Иными словами говоря, это одно из имён оракула. А судя по рассказу отца Джонатана, это какая то странная женщина с крыльями и четырьмя змеиными руками. Ничего подобного я даже близко не слышала. Да и само сравнение абсолютно неуместно. Нарекать именем оракула некое и столь ужасное создание.
— Это мог быть отчасти просто бред! — предположил Боуд.
— Тогда, откуда ему известно это название оракула?
— Понятия не имею, — ответил Боуд и тут же с лёгким раздражением добавил, — послушай Энн, мне сейчас некогда разбираться с тем сколько у оракула было имён. Меня больше волнует главный Бог греков и всё что может быть с ним связано. У тебя есть что сказать по этому поводу?
Профессор Коэл развела руками в разные стороны.
— Тогда ты можешь знаешь, где находится «трон Зевса»? — не без иронии задал очередной вопрос, Боуд.
— Ты имеешь в виду гору?
— Он имеет в виду статую Фидия, где Зевс изображён сидящим на троне, — пояснила Александрова.
— Подождите, подождите, — вмешался в разговор Боуд и устремив взгляд на профессор Коэл, коротко
спросил, — какую гору?
— Как, какую? Олимп! — с некоторой растерянностью ответила профессор Коэл.
— Эта та гора с которой олимпийский огонь берут?
— Приблизительно, так!
— И какое отношение имеет «трон Зевса» к этой горе?
— Джеймс, ответ на этот вопрос даже школьники знают.
— А я вот понятия не имею, о чём идёт речь.
— Олимп- это не одна вершина. Их множество. Самая высокая вершина Олимпа и получила название
«Трон Зевса». Считалось, что именно там и находилось жилище Зевса. А почему ты спрашиваешь?
— Здесь уместен другой вопрос. Почему вы с Ольгой не рассказали мне об этом раньше?
Боуд оставил их и направился в сторону гостиницы.
— Ты куда? — окликнула его профессор Коэл.
— Надо найти толкового проводника, — не оборачиваясь, ответил Боуд.
Глава 18
Уже следующим утром, все трое поняли, о чём говорил Боуд. Гостиничный автобус отвёз их прямиком, к подножию Олимпа. Он остановился возле небольшого домика, где их уже ждали двое мужчин. Они тепло приветствовали всех четверых. Затем пригласили в дом, где сразу же предложили переодеться. Для них была приготовлено всё необходимое, включая тёплую одежду и рюкзаки.
Увидев всё, это профессор Коэл возмутилась:
— Ты обираешься затащить нас на эту гору? — с этим вопросом она обратилась к Боуду.
— Именно, — ответил Боуд, присматривая для себя подходящую одежду, — но ты можешь остаться Энн.
Мы можем пойти без тебя.
— Ещё чего? — пробормотала профессор Коэл, наблюдая за тем, как Александрова подбирает себе одежду. — Я с вами.
Приготовления заняли менее часа. Когда все четверо вышли из дома, они напоминали группу альпинистов собравшихся штурмовать гору. У всех специальные ботинки, тёплая одежда, рюкзаки.
Даже отцу Джонатану пришлось расстаться с рясой. В качестве проводника, их взялся сопровождать, молодой и очень весёлый парень по имени Орест. Выслушав наставления своего спутника, он незамедлительно приступил к работе. Ведь необходимо было засветло вернуться обратно, а путь был не близкий. Никто и не пытался ему возражать. И как только, Орест подал знак рукой, все четверо незамедлительно двинулись с ним в путь.
Едва они перешли через маленький ручей, как Орест не преминул сообщить им, что до вершины осталось менее двух километров. Он также добавил, что самая высокая точка Олимпа немногим не дотягивает до трёх километров. И закончил словами о том, что они быстро дойдут до места
«которое называют «трон Зевса», благо погода как нельзя лучше способствовало такому походу.
Погода действительно стояла отличная. Солнце скрылось за тучами. Ветер лишь слегка шевелил листья деревьев, неся с собою морскую свежесть, которая освежала и бодрила. Да и вообще весь вид вечно зелёных деревьев, которыми были покрыты склоны Олимпа, создавал у всех участников маленькой экспедиции хорошее настроение. Они с удовольствием вдыхали свежий горный воздух.
Выстроившись в цепочку, один за другим, они стали подниматься в гору вслед за проводником, который уверенно вёл их по протопанным тропинкам. Отсюда, Олимп больше напоминал хаотичное скопление скал чем «гору Богов» как его называли с незапамятных времён. Все они имели желтоватый оттенок и небольшую особенность в виде покатой поверхности. Как таковых, крутых обрывов, опасного ущелья или других подобных мест практически не было. Хотя некоторые странности несомненно имели место. На одну из них обратил внимание Боуд. Когда, они пересекали небольшое плато, справа показалась нечто странное. Склон горы прорезала борозда. Она тянулась от того места где они находились, далеко на восток и в то же время повторялась в виде ступеней, поднимаясь едва ли не к самой вершине. Когда Боуд спросил у Ореста об этом явление, тот ответил что это всего лишь слои особой породы называемой «Зонария». Редкое явление. А затем прибавил, что они находятся на «плато муз» и оно известно всему миру.