Литания продолжалась без изменений, и наконец Рапуло пропел традиционное:
— Порядок. Время закрывать лицо или дышать вакуумом, ребята. Приготовиться к перегрузкам.
Брендон защелкнул свой лицевой щиток под такие же традиционные ответы, звучащие вокруг. Он не слышал никаких колебаний в этих веселых выкриках и восхищался мужеством десантников.
«Вот еще один институт власти, который я принимал как должное», — подумал он. Но тут начались жестокие, почти на пределе человеческой выносливости, перегрузки, и все мысли вылетели из головы. Их несло навстречу ядерному взрыву, который должен был пробить корпус Пожирателя Солнц.
Грезы Ромарнана развеялись, когда поверхность вокруг него внезапно озарилась актиническим светом. Над головой возникло крошечное, но быстро растущее огненное кольцо, и тут же метрах в трех перед ним упал квантоблок. Ромарнан почувствовал толчок и увидел, как снаряд внедряется в красную плоть станции. Бори инстинктивно подошел поближе и разглядел сетку голубоватого огня, бьющегося в субстанцию Пасти.
На Ромарнана упала тень — тарканец поднял свой бластер, готовясь к выстрелу. Годы гнета и бессилия ударили бори в голову, наполнив его не знающей страха яростью. Он знал, что, если он нападет, тарканец с легкостью отшвырнет его прочь и что в любом случае оба они не жильцы: до посадки катера остаются считанные секунды.
Он мог сделать только одно.
Ярость в нем сменилась звенящей радостью, когда он решился на этот, первый в своей жизни, поступок. С громким смехом Ромарнан упал на квантоблок. Страшная боль на миг обожгла спину, и тут же вспыхнул свет, такой яркий, что Ромарнан чувствовал его затылком.
Мучительно громко запела труба, сотрясая камни вокруг Седри. Над головой вспыхнул яркий свет, сделав шероховатости и руны на глыбах песчаника четкими до боли. Пылающая звезда падала с небес, разгоняя тени...
Световой меч вырос из земли перед Седри, вибрируя от переполняющей его мощи. Раздался крик Феникса, и Седри, вторя ему, схватила меч, занесла его высоко над головой и с силой опустила. По земле побежала трещина — она разверзлась под ногами у чудовища, и оно исчезло из виду.
Ненависть переполняла Барродаха, когда Вийя всходила на Трон. Он радовался тому, что она способна это прочесть, — разные мелкие признаки с ее стороны говорили ему об этом. Он надеялся, что она и теперь это чувствует. Ему хотелось приложить руку к ее гибели в этой последней попытке разгадать тайну Пожирателя Солнц.
Он долго смотрел на нее, а потом перевел взгляд на свой блокнот, куда поступали рапорты и видеокадры со всей станции. Сообщение Чар-Мелликата вызвало в нем смесь страха и удовлетворения, которая сменилась бессильным гневом, когда Эсабиан, не отрывающий глаз от темпатки, не придал значения вражеским квантоблокам.
Внезапно в колодце вспыхнул свет, и станция издала вой, болезненно сотрясший черепную коробку. По полу и стенам побежал муаровый узор, сливаясь с медленными, почти осязаемыми в своей густоте волнами света, идущими из колодца.
Эсабиан оскалил зубы, Лисантер остолбенел, Анарис нахмурился, напряженно глядя в пространство.
Над Троном начала вырисовываться какая-то странная структура. При взгляде на нее ломило глаза, не предназначенные воспринимать очертания такого рода. Барродах отвернулся, а Лисантер, придя в себя, бешено забарабанил по клавишам.
— Мой господин, приборы стали нелинейными. Их показания больше не имеют смысла.
Аватар повернул голову, зажав в руках дираж'у.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Господин, без приборов мы не можем контролировать Пожиратель Солнц. Теперь он работает по собственной программе.
Пол под ногами Барродаха качнулся, и бори с трудом удержал равновесие. Вой оборвался, и настала звенящая тишина.
Блокнот Барродаха замигал. Его питала активность стазисных заслонок, с которыми соединял его вирус Ферразина, и сейчас он показал карту, вызвавшую у Барродаха прилив желчи: какая-то жуткая фигура с воплем пробила поверхность Пожирателя Солнц и окрасилась кровью, когда вакуум прервал ее неживую жизнь.
Эта картина сменилась еще более ужасающей: отвалившимся носом десантного катера, откуда сыпались люди в тяжелых скафандрах. Один из них взмахнул бластером — и сильная рука Эсабиана вырвала блокнот у Барродаха.
Аватар смотрел на экран, подсвечивающий его лицо и делающий еще четче линии, прочерченные на нем яростью. Он швырнул блокнот на пол, указал на Вийю и крикнул:
— Убейте ее!
Добро пожаловать, дитя воронки.
С ужасом и отвращением Вийя открыла в себе новую эмоцию, к которой совершенно не была готова.
Благоговение.
Седри послала ей ободряющий импульс, и восприятие Вийи приобрело очертания. Слезы обожгли ей глаза при виде крылатой фигуры, прикованной цепями к пыльной земле.
Не божество — товарищ по заключению.
Подумав это, она осознала, что и она тоже скована и оба они находятся на пути все сметающих вод. Песнь Хореи зазвучала снова — не имеющая слов, но могущественная.
И знакомая. Она снова видела любимый профиль, внимательный голубой взгляд, тело, каждой своей линией подчиненное музыке, которую он заказал в память о том, кого они оба любили, преображенное величественными звуками «Мании Кадены». Весь его облик символизировал цепи опыта, которые они не могли сбросить.
Да и не нужно, сказало ей внезапное озарение. Ибо этот опыт — не рабские цепи, но звенья, из которых складывается жизнь. И еще она поняла, глядя на лик крылатого, что благоговение — достойный ответ на то, что пробуждает в ней все самое лучшее и высокое.
Седри откликнулась ей эхом: И самое высокое — это любовь.
Свет вспыхнул над островом Хореи, и радость, которой невозможно было поверить, охватила Вийю.
Брендон? Нет, это был не вопрос — она узнала бы его присутствие, даже когда последняя звезда упала бы с небес.
Стихия ревела вокруг, и земля тряслась. Но Вийя, не заботясь о грозящей сзади смерти, шагнула вперед и без усилия разорвала свои цепи.
Плеск ярких крыльев наполнил ее ум. В ней фонтанировала энергия, и каждый член Единства, внося свой, только ему присущий дар, добавлял что-то к ее могуществу. Единство, движимое этой небывалой мощью, распространилось, как взрывная волна, охватив собой пространство, время и крохотные огоньки человеческих умов, гаснущие в космическом бою.
А в следующий миг оно разлетелось, как ртуть, под молотом этого божественного видения, и Палата Хроноса возникла снова; теперь она стала ярче и чище, как будто Вийя впервые видела ее по-настоящему. Она оглянулась, за долю мгновения охватив взглядом всю картину: встревоженного Анариса, указующую руку Эсабиана, целящих в нее огров.
Прыгнув с Трона, Вийя бросилась в колодец.
Анарис уставился на Эсабиана, а огры повернули головы, и на их жутких лицах между сенсорных датчиков открылись амбразуры. Наследник махнул рукой, и пол под роботами вздыбился; их равновесие нарушилось, и лучи раскаленной плазмы прошли мимо темпатки и маленьких инопланетян. Анарис побагровел от какого-то внутреннего усилия, а темпатка и эйя внезапно нырнули в колодец.
Эсабиан глянул на сына, и тот улыбнулся в ответ. Барродах сквозь испытываемый им шок подумал, что почувствовал бы себя очень неуютно, если бы кто-то улыбнулся так ему.
— Огры! — крикнул Эсабиан роботам, которые начали было взбираться на Трон. — Убейте его! — И указал на Анариса.
Лучи снова стрельнули из амбразур, но пол подбросил Анариса к внезапно открывшемуся в потолке отверстию, которое тут же замкнулось за ним.
В зал ввалились двое тарканцев с бластерами наготове.
— Мой господин, — обратился старший из них к Аватару. — Десантные катера проникли на станцию в трех местах. Альташ Чар-Мелликат ведет с десантниками бой в причальном отсеке. Он взял себе для поддержки много огров, и запертый персонал бунтует...
Перечисление бедствий продолжалось. Барродах с тоской смотрел на свой разбитый блокнот. Теперь он был отрезан от всех своих источников.
Тарканец умолк на полуслове, и бори похолодел, увидев прахан, личину страха, на лице Аватара. Он никогда еще не видел его у Эсабиана — абсолютная власть Аватара делала прахан ненужным.
Эсабиан натянул свой дираж'у, словно желая кого-то удушить. Узлы исчезли, и шелковый шнур загудел.
— Убейте их. Пустите на них огров.
— И серых тоже, господин? — заколебался тарканец. — Не только бори, но и Настоящих Людей?
Эсабиан посмотрел на Трон, теперь ярко освещенный странной конструкцией, выросшей над ним. Отдаленный взрыв заколебал пол под ногами.
— Убивайте всех. Дол узнает своих.
32
Анарис увидел смерть на лице Аватара. Пользуясь силой, которую получил при контакте Вийи с Сердцем Хроноса, он махнул рукой, и его кинестезическое слияние с Пожирателем Солнц сработало без осечки. Огры пошатнулись, и лучи их бластеров ушли мимо цели.
Анарис сосредоточился, представляя себе гладкие стенки колодца у Трона. Мысленно он вырастил там карниз, за которым открывался ход в коридор под Палатой Хроноса. Он почувствовал, что Вийя поняла его, — а в следующий миг она уже нырнула в колодец.
Аватар смотрел на него, оцепенев, с яростью во взоре.
Будь у меня еще хоть миг, я забрал бы твой череп прямо сейчас. Но огры не оставили Анарису времени — поэтому он только усмехнулся отцу в лицо, посылая ему обещание отомстить. Пусть Аватар не услышит его послания — он прочтет его в глазах сына. Эсабиан выкрикнул ограм новый приказ, и Анарис снова напряг свою волю.
Пол подбросил его вверх. Колени и бедра, несмотря на готовность, скрутило ускорение, мчащее его к потолку. Анарис, сосредоточившись, прокладывал курс к причальному отсеку. Он наслаждался ощущением переполняющей его силы — урианская субстанция слушалась его, как собственная плоть.