Брендон обвел взглядом комнату с почти квадратными стенами, на которых висели закопченные гобелены. В дальнем конце стоял алтарь с черепом и помятой чашей под ним.
— Это Тайная Палата, культовый центр семьи Эсабиана. А череп, должно быть, принадлежит его отцу.
— Не потому ли тарканцы тянут так долго? — спросил Гвин.
— Возможно. Тому, кто войдет сюда без разрешения, грозит смертный приговор. Они хотят удостовериться.
Внезапно Брендон услышал сквозь толщу квантопласта знакомые звуки. Не думал он, что когда-нибудь так обрадуется этому пронзительному щебету!
— Это еще что за Шиидра? — осведомился Гвин. — Новый паскудный сюрприз от этой паскудной пищеварительной системы?
Брендон со смехом включил слуховые сенсоры и подошел к указанной ими стене.
— Сюрприз-то сюрприз, да только для тарканцев. Помоги открыть.
Вместе с Гвином они приложили к стене перчатки. Даже сквозь скафандр было заметно, как вздрогнул диарх, когда из стены со своей молниеносной быстротой выскочили эйя.
Десантники отступили на шаг, а пушистые белые существа обратили свои граненые глаза к Брендону и с безупречной синхронностью просигналили тонкими пальчиками: Мы тебя видим.
Брендон попытался изобразить перчатками ответный жест. Зная, что они читают его мысли, он произнес в уме:
Вийя?
Тот, кто дарит камень-огонь, слышит Вийю.
Высокие пронзительные голоса в голове причиняли боль. Брендон закрыл глаза, перебарывая сильное головокружение и пытаясь настроиться на звуки вне своей головы.
Брендон, я сижу под самым тронным залом и не могу выйти.
Это был ее голос. Брендон попытался сформулировать ответ, но у него только разболелась голова, и он понял, что больше ее не слышит.
— Вы знаете, на что они способны, — сказал он десантникам, указав на эйя, — но они должны видеть врага.
— Сейчас мы им это устроим, — угрюмо заверил Гвин, и бойцы построились по его команде.
— Погодите. — Брендон взял с алтаря череп. — Авось это их задержит. Теперь можно!
Гвин разрядил бластер в дверной механизм, и Брендон метнул в открывшуюся дверь череп. Тот покатился по палубе, а десантники, пуская дым и ос, с криком ринулись за ним. Позади с громким щебетом следовали эйя.
Боевой клич тарканцев сменился воплями агонии. Фигура в скафандре вышла из дыма, шатаясь и скрывая свой лицевой щиток. Из шлема хлынула густая красная масса, и тарканец упал. Все было кончено.
— Телос! — ахнул Иреск. — Этим поганцам скафандры не помеха.
Эйя, нимало не смущаясь учиненной ими бойней, устремили глаза на Брендона, все так же пронзительно чирикая и быстро семафоря пальцами.
— Они зовут нас. Пошли, — сказал он и оглянулся на ходу. Невредимый череп торчал в луже крови, глядя на него пустыми глазницами.
За углом того, кто шел впереди, встретила яркая вспышка. Они двинулись вперед медленно, с бластерами наготове. Явная беззаботность указывающих дорогу эйя не слишком успокаивала — кто знает, что они способны вынести?
Иреск заглянул в проем, из которого шёл свет, и попятился.
— Там никого нет — да оно и понятно.
Брендон отодвинул его в сторону. Каждая поверхность этого помещения переливалась муаровой рябью, вызывавшей тошноту. Прямо перед ним, за приборными пультами и прозрачным дипластовым экраном, торчал огромный бугор метров десяти вышиной, и его верхушка горела светом, слишком ярким для глаз.
Брендон проверил сенсоры скафандра. Несмотря на адский вид зала, опасной радиации здесь не было, и даже температура составляла всего двадцать пять градусов. Он вошел, слыша краем уха, как Гвин распределяет бойцов по периметру в оборонительном режиме, осторожно обошел курган и резко остановился перед пропастью, открывшейся позади. Подойдя к ее краю, Брендон заглянул вниз.
Кольца света нисходили в шахту, увлекая взгляд в бесконечность; Брендон ощутил зов бездны и отступил назад.
Движение наверху привлекло его внимание. Что-то спускалось в колодец.
Он отошел еще дальше, и десантники встали у него по бокам. Эйя стояли молча, не проявляя нетерпения и прочих поддающихся определению реакций.
Сверху спускалась сфера из какого-то прозрачного материала, напомнившая Брендону пузырь Тате Каги. На маленькой платформе внутри находились два человека — один, закрыв лицо руками, присел на корточки у ног другого. Пузырь поравнялся с полом, и стоящий поднял глаза. Это был Джеррод Эсабиан Должарский.
— Да это ж главный говнюк! — крикнул кто-то, и рядом с Брендоном прошла струя плазмы. Она разбилась о прозрачную стенку пузыря, не причинив никакого вреда. Вспышка плазмы осветила чеканное лицо Аватара, но он даже не моргнул. Шевелились только его руки, безостановочно играющие черным шелковым шнурком.
Видимо, это какой-то командный модуль? Брендон ощутил острую тревогу, но она сменилась почти непреодолимым желанием перескочить через разделяющее их пространство и вцепиться руками в горло врага.
Но тут до него, яснее и интимнее всяких слов, дошла мысль Вийи:
Станцию никто не контролирует. Она пробудилась и перешла на автономный режим. Эсабиан тоже вышел из-под контроля, включая и свой собственный.
Последний оставшийся в живых сын Геласаара, торжествуя, вышел вперед. Он открыл свой шлем и включил внутреннюю подсветку, чтобы видно было лицо, а после задействовал шлемовый имиджер, собираясь заснять поражение того, кто задумал уничтожить Панархию.
Эсабиан перестал работать руками и широко раскрыл глаза.
Брендон улыбнулся и сделал жест, которым Дулу отпускают своих слуг.
Шнур туго натянулся в руках Аватара. Эсабиан погружался в колодец, а Брендон смеялся, и его веселье усиливалось по мере роста ярости его врага.
Пузырь ушел в колодец. Аватар падал навстречу своей судьбе, которую выбрал сам, доверившись машинам Ура.
Когда Эсабиан скрылся из виду, Брендон услышал в мозгу эхо собственного смеха, и каждый его нерв возвестил о близости Вийи. Она была здесь — в нескольких метрах под ним.
— Палуба! — крикнул он. — Помогите мне!
Перчатки десантников вскрыли пол, и Вийя взглянула на Брендона. Он выпустил из перчатки трос, Вийя прицепила его к поясу и с его помощью поднялась по стене.
Она стала перед ними, высокая, сильная, черноглазая; Брендон чувствовал, как действует ее должарская внешность на десантников, только что насмотревшихся на вождя должарианцев. Они отошли назад, и она стояла перед Брендоном одна, безоружная, в помятом, обожженном бластерным огнем комбинезоне, с холодным и сдержанным, как всегда, лицом — только взгляд ее не был ни холодным, ни сдержанным.
— Как раз вовремя, — сказала она и улыбнулась.
Он улыбнулся в ответ, страстно желая, чтобы десантники, эйя, Пожиратель Солнц и проклятый сервоскафандр провалились в тартарары.
Она, разумеется, прочла и эту его мысль, и ту, что следовала за ней, но сказала только:
— А теперь пора уходить. Гвин прочистил горло.
— К причальному отсеку. Иреск впереди, Келлем замыкает. Вперед!
После запуска астероида Нукиэль полностью сосредоточился на бое с «Когтем дьявола». То же самое, к несчастью, сделал и рифтерский капитан, и «Мбва Кали» приходилось туго. Команда эсминца действовала безупречно, а его гиперснаряды обрели такую мощь, что наносили урон системам крейсера, даже пролетая мимо.
Экран прояснился после скачка, и мостик тряхнуло.
— Кормовая рапторная башня альфа уничтожена, — доложил после паузы контроль повреждений.
— Тактический скачок, быстро! — Скачковые снова взвыли. Двигатели перегревались.
Нукиэль швырял свой крейсер туда-сюда, словно эсминец.
— Долго мы так не выдержим, — сказал Эфрик.
— Чем дольше мы его держим, тем дольше избавляем от него кого-то другого.
Эфрик пожал плечами — это был, конечно, не ответ.
— Интересно, кто такой этот рифтер. Уж точно не Й'Мармор — за ним таких талантов сроду не числилось.
Нукиэль помолчал, вглядываясь в тактический экран, и отдал новый набор команд.
— Это не так уж важно. Кто бы он ни был, воюет он блестяще.
Внимание командора привлек новый глиф на тактическом экране. Он не сразу понял, что означает этот символ — эскадра мелких кораблей, что ли? Нет, их бывший астероид, теперь превратившийся в несколько астероидов. Камни, образовавшиеся от попадания гиперснаряда в момент скачка, растянулись в узкий длинный риф, занимающий несколько световых секунд. Бой увлекал «Мбва Кали» к тому краю рифа, который был направлен к скачковому радиусу системы Пожирателя Солнц, отстоящему от них на несколько световых минут глиф указал координаты и загорелся зеленым огнем: даже для мощных сенсоров крейсера камни были почти невидимы. А на эсминце могут их и вовсе не заметить.
Эта мысль распустилась в уме Нукиэля пышным цветом, точно сама Богиня поместила ее туда. Он не сдержал счастливого смеха.
— Навигация, оставьте это. Передаю новые координаты. Тактика, подключитесь ко мне.
— Что стряслось? — спросил Эфрик. Нукиэль вкратце объяснил свой замысел ему и Роган. — Рискованно, очень рискованно, — сказал Эфрик, — но и умно. Как раз то, на что можно подловить этого засранца.
— Согласна, — сказала Роган. — Но послушайте; мы окажемся в опасной близости от радиуса, даже если все пройдет как надо, и с огромной реальной скоростью, увлекающей нас в систему. Энергетическое поле тут же вырубит нас, если мы в него попадем, и если нас не проглотит черная дыра, то звезда-спутник вполне может взорваться, прежде чем мы выберемся с другой стороны.
— Ничего не поделаешь, — сказал Нукиэль. — Упускать такой шанс нельзя.
— Верно, — подтвердил Эфрик. — Притом мы можем войти в историю.
— Это зависит от того, кто эту историю будет писать. Так что давайте обеспечим эту привилегию Флоту.
Логос загонял крейсер все ближе к энергетическому полю, и Таллиса, да и всех на мостике, охватило какое-то безумное ликование. Похоже было, что они все-таки выйдут из этой переделки живыми.