ой композитной рукой.
Операция Wolfsrudel[126] начиналась.
В последний момент, перед тем, как примериться и шагнуть, Саймон вдруг поймал себя на скользкой, до этого никак не дававшейся в руки мысли. Та вызвала такой прилив адреналина, что лоцману даже пришлось присесть на край загона и обхватить себя поплотнее — чтобы унять дрожь в коленках и пальцах.
— А что… — медленно, стараясь, чтобы не вибрировали еще и губы, ответил он на взгляды окружающих. — А что, если у них на станции есть собственный лоцман?
— Scheisse[127], — флегматично заметил Микко. — А не подумали. С другой стороны, я оцениваю вероятность как низкую. Участие лоцмана в антилоцманском заговоре… Плюс все время сидеть под полем подавления… Как я понимаю, оно прилично жрет вам мозги.
— Скорее, высасывает, — огрызнулся Саймон, постепенно приходя в себя. — Да, не вечер у камина с бокалом Glenlivet, но терпимо. Коллаборационисты же — явление не такое редкое. Назар, извини, речь не о…
— Я понимаю, — мирно ответил тот, сидя за тактическим проектором и прикрыв глаза.
Андроид вообще с начала этапа финальной подготовки почти не подавал признаков жизни, точнее, присутствия в материальном мире. Он сразу облюбовал упомянутое место в рубке и словно впал в летаргию на своем сиденье, медитируя на нечто, видимое и ощущаемое только им самим. Даже сейчас, когда он говорил, на лице шевелились только губы. Зрелище выходило жутковатое.
— Но что тогда?.. — Ла Лоба тоже напряглась и привстала со своего места. Вопрос повис в воздухе.
Через пару секунд Назар снова заговорил:
— Я пересчитал приоритеты. Как только мы накрываем станцию противоподавителем, я тут же ищу следы лоцманского дара в ее пределах. И вывожу координаты для десанта.
— Принято. — Микко прошелся по рубке и вышел на связь с первой группой. — Фогель-раз, у нас небольшая смена планов. Есть вероятность присутствия на объекте враждебного лоцмана. Это первоочередная цель. Как понял? Прием.
— Понял отлично, Фогель-зеро, цель подтверждаю, — голос бывшего разведчика, а ныне командира одной из штурмовых групп не выдал ни удивления, ни озадаченности. — Ждем команды на выход. Прием.
Первая группа. Саймон снова ощутил мурашки по всему телу. В первую группу вошла Магда. Так, надо перестать об этом думать. Медь, изумруды, веснушки. Улыбка. Перестать, я сказал! Она выбрала свой путь сама. Да, больше всего на свете ты бы хотел сейчас обнять эту крепкую невысокую фигурку и смыться на край света, на яхту дяди Анджея, на дачу в Песочном. Но у тебя, господин лоцман, своя тропа до звезд, а у нее своя. Так что заткни внутренний диалог и работай.
— Всем приготовиться. — Ла Лоба включила циркулярное вещание. — Службы? Машинное?
— Подтверждаем.
— Жизнеобеспечение?
— В норме.
— Медотсек?
— Nous y voilà[128].
— Оборона?
— Так точно!
— Десант?
Разрозненный хор отрапортовал четко и однозначно. Капитанша развернулась к загону.
— Принято. Лоцман, корабль ваш. И да поможет нам мироздание.
Обратный отсчет грохотом отдавался в ушах. Холм под ногами дрогнул, волна за спиной зашелестела, первые брызги упали где-то возле самых пяток. Море было готово забрать Саймона Фишера целиком. Его — и всех, кто с ним.
Но тут словно что-то теплое коснулось панически сжавшегося в черепной коробке мозга. Это не походило на чутье, но ощущалось знакомо: так покойно, так уютно, что лоцман поневоле выдохнул, дернул плечами и закрутил головой. И заметил взгляд Назара из-под полуприкрытых век. Андроид, больше всего на свете мечтавший стать человеком, улыбался ему и едва заметно подмигивал.
«Все будет хорошо. А иначе зачем быть?»
Волна отступила, ветер стих, лестница в небо стояла прочно и неколебимо. Все шло так, как дóлжно. И поэтому, когда прозвучал предупреждающий сигнал, Саймон затейливо выматерился, поплевал на ладони и поволок. И свалился вместе с кораблем в пункт назначения. В осточертевшие объятия поля подавления.
— Вижу станцию, — мгновенно отрапортовали из БИЦа. Над проектором появилась схема системы, рядом — то, что сенсорные массивы могли выдать по цели на такой дистанции. — Флота прикрытия не обнаружено. Запускаем протипоподавитель.
— Есть он там, есть, — протянул Джавад и оперся ладонями на стол. — Спинным мозгом чую. Никому не терять бдительности!
Мерзкая пустота за теменной костью схлопнулась — заработала «отмычка» Ахмеда Новака. Назар тем временем совсем окаменел. Казалось, даже кровь отлила от кожи: андроид наверняка сейчас перенаправлял все ресурсы организма на работу гибридного мозга. Результаты явились через секунду: возле первой, расплывчатой картинки в поле проектора возникла вторая, все более четкая и детальная. Проступали стены, коридоры, переборки; какая-то машинерия и даже технические тоннели. Наконец где-то ближе к центру масс мелькнула выделенная красным контуром человеческая фигурка.
— Наш клиент? — в голосе Микко прорезалось напряжение.
Саймон решил не стоять в стороне. Он потянулся, принюхался… Да, определенно это был лоцман. Причем довольно одаренный и, кажется, слегка ошарашенный — судя по тому, как его проекция взмахнула руками и задергалась. Остальные фигурки людей, находившихся рядом, оборачивались, вставали. «Сейчас объявят тревогу», — прошептал внутренний голос.
— Наш! — рявкнул кто-то, в ком Саймон с удивлением опознал себя. — Он почуял! Ну же?!
Сержант Джавад загнул такую тираду, что тихо сидящий в уголке Моди с уважением поднял бровь. Затем в командном канале каркнуло:
— Фогель-раз, пошел!
И они пошли. В помещении, отображенном проектором, сразу прибавилось народу. Компактно перешедшая команда рассредоточилась и открыла огонь, прочие начали падать там, где стояли или сидели. Конечно, в первую очередь использовалось шокерное вооружение, но картинка выходила жутковатой.
Красный контур погас одним из первых. Саймон выдохнул и наконец смог рассмотреть изображение получше.
Первая группа споро зачищала примыкающий к ядру станции зал, напоминавший в плане дольку консервированного ананаса. Аппаратура, расставленная довольно хаотично, в целом наводила на мысли о качественном и количественном анализе, сложном биохимическом синтезе и наукоемком производстве мелкими партиями. Ближе к переборке, отделявшей зал от ядра, из пола торчал массивный шестигранный выступ, а к его бокам лепились…
— Ворчун, Волчица, вижу нечто, похожее на реплистаты, — в одном из каналов прорезался голос Магды. — Скидываю картинку, но тут, кажется, охрана проснулась. А-а-а, Schwuchteln[129], забегали наконец!
В динамиках зашипело, завыло характерными очередями «Скатов». Потом кто-то словно разорвал мокрую тряпку: установленный на экзоскелете «Гимнот» вступил в дело. Вбегающие в зал фигурки повалились почти на входе.
Тем не менее слегка смазанный трид они получили. Да, структура действительно напоминала собранные в гроздь «искусственные матки». Но кому и зачем понадобились младенцы? Речь ведь шла о «взрослых», полноценных андроидах!
Микко тем временем практически не замолкал, исполняя ведущую партию. Вторая и третья группы уже отправились к обеим вершинам склеенных общей гранью «тетраэдров». Там, как и предсказывал сержант, обнаружились жилые помещения и комнаты охраны; и те, и те удалось блокировать довольно быстро. Более того, третья группа нашла один из пультов контроля безопасности, и сейчас Ахмед Новак удаленно взламывал чужую внутреннюю сеть. Группы «четыре» и «пять» увлеченно рыскали по остальным палубам в поисках кабинета директора станции, но даже Назар пока не мог им ничего подсказать.
В этот момент в зале с реплистатами нечто привлекло внимание Саймона. Какое-то движение, которое он воспринял краем глаза, и вздыбившиеся на шее волоски дали понять, что тело почуяло опасность раньше мозга. Лоцман увеличил масштаб — и грязно выругался.
То, что он изначально принял за массивный комплекс по обработке исходного сырья для синтеза, распрямлялось, выдвигало конечности, активировало башенки сенсоров и разворачивало корпус в сторону налетчиков. Несколько криков слились в один:
— «Голиаф»!!!
Потом бронированный гигант словно встряхнулся — и открыл огонь.
Глава 7
Вместо того чтобы заорать вместе со всеми, Саймон почти отстраненно вспомнил, как шел по командной палубе того самого злосчастного «Нарвала». Похоже, мысль о тяжелых бронемашинах в узких корабельных коридорах оказалась пророческой. Он завертел головой и с досадой осознал, что весь боекомплект остался в спортзале, у группы резерва. За мгновение до шага чьи-то жесткие пальцы поймали его за локоть.
— Саймон, не смей! — Ла Лоба действительно оказалась сильнее, чем выглядела. — Даже не думай! Hijo de puta[130], чем ты вообще там сможешь помочь?!
Она осеклась под пронзительным ярко-синим «фишеровским» взглядом и выпустила руку. Лоцман мрачно кивнул, криво улыбнулся — и наконец шагнул.
Да, решение оказалось глупым: он понял это сразу же, как уперся взглядом в спину «Голиафа». Все, что удалось прихватить по дороге, заключалось в паре силовых гранат и знакомом «Скате». Против такой туши, еще и прикрытой силовым полем…
— Ворчун! Ты идиот!
Голос Магды пробил завывания крупного калибра. Впрочем, не настолько крупного, как виделось поначалу. Похоже, оснащена бронемашина была по аналогии с тюремным вариантом из Нового Эдинбурга: шокеры, глушилки, кинетические эмиттеры. Оно и логично: вряд ли те, кто поставил эдакого стража на дежурство, планировали пробитые переборки и разнесенную в клочья инфраструктуру.
Первая группа залегла за самыми массивными агрегатами и пыталась огрызаться. К сожалению, не вся. Возле одной из стен Саймон заметил тело Диего — лоцмана, приданного команде. Тот скрючился в характерной позе: шокерный заряд вызывал спазм всей мускулатуры. Оставалось только надеяться, что мозг коллеги не сгорел от перенапряжения.