вкладывая душу, то делясь своей страстью, разжигая пожар в моем сердце.
В себя я пришла не сразу, с удивлением обнаруживая, что сижу на коленях у Ренальда, хотя целоваться мы начинали стоя. Мужчина бережно, но крепко меня обнимал, ласково касаясь губами моих волос, лба, носика. В ушах шумело сильнее, чем в первый наш поцелуй, шевелиться было лень, легкое чувство эйфории кружило голову. Судя по счастливой улыбке дракона, не мне одной. Глупо, конечно, но кажется он помолодел. Сразу в голову полезли разные страшилки, пугающие предположением, что Ренальд энергетический вампир, и с помощью поцелуя крадет мою молодость.
— Что? — заметив мой сосредоточенный взгляд, весело спросил Рен.
— У тебя неприлично довольное лицо, — покраснела я, пойманная за разглядыванием дракона.
— Ты мне ответила, — еще шире улыбнулся мужчина и попытался устроить меня опять на своем плече.
— Да не было такого! — возмутилась я, но не самим фактом обмана, а тем, с какой бесцеремонностью он это говорил.
— Ты мне ответила! — с не меньшим пылом заявил Рен, причем я ему даже поверила, настолько он был уверен в своей правоте.
— Значит, ты на меня магией повлиял! Иначе, почему я не помню, как мы оказались на диване?
— Я и сам это смутно помню, но я не принуждал тебя. Уверен, это какой‑то эффект у истинных пар. Попробуем еще раз? — дракон потянулся к моим губам с таким хозяйским видом, будто мы уже несколько лет женаты.
— Никаких экспериментов больше! — вскочила я с его колен. — Хорош эффект, сейчас я очнулась на диване, а в следующий раз будет постель? И вообще, целоваться надо по любви, а не ради эксперимента или из желания доказать, что ты целуешь не хуже кого‑то.
— Я не понимаю, почему ты упорно не хочешь замечать очевидного? Почему не хочешь принять то, что тебя тоже тянет ко мне?
— Да потому что влечение это еще не любовь! — воскликнула я и сбежала в спальню, собираясь отсидеться. Но первым делом я все же подошла к зеркалу, чтобы убедиться в надуманных мною глупостях о Рене — вампире. Бездушное стекло отразило симпатичную девушку с красными от смущения щеками, взлохмаченной прической, и без намека на депрессию во взгляде.
Я уже было порадовалась, что избавилась от этой напасти, как меня скрутила другая. В животе будто что‑то лопнуло, отдаваясь сильной болью, я застонала, хватаясь за край стола и переводя дыхание.
— Элен, что случилось?! — ворвался в спальню Рен, подхватывая меня на руки. А я почувствовала, как по ногам потекло что‑то горячее. — Ты поранилась? Где? Почему от тебя пахнет кровью?
Черт! Как же все не вовремя! Женских дней у меня не было больше месяца, а в связи со всеми событиями я о них вообще забыла. А они обо мне нет. Еще и дракон тут совершенно не к месту.
— Рен, все нормально, у женщин так бывает, — сквозь смущение и боль смогла проговорить я. — Уйди, мне надо побыть одной, а лучше пришли ко мне одну из служанок, мне кое‑что нужно.
— Я сейчас за целителем слетаю, — опустил меня на кровать дракон и практически сразу исчез в портале. Вот и как с ним разговаривать? О каких отношениях вообще может идти речь, если Ренальд слышит только себя? Нет, бежать отсюда, пока не попала под действие их странной магии.
Естественно никакую служанку Рен не привел, а притащил еще одного дракона, до тошноты красивого и молодого. Тот поколдовал надо мною, посетовал на какую‑то врожденную особенность, которая не дает магии в полной мере на меня воздействовать, похвалил за прекрасное, для человека, здоровье, сунул в руки сверток и был таков. Все это он проделал так быстро, что до меня не сразу дошло — боль пропала, а Рен остался. Он смотрел на меня с таким сочувствием и участием, будто у меня не банальные критические дни, а какая‑то страшная и неизлечимая болезнь. В общем, выгнать его не удалось, пришлось мне идти переодеваться в ванную комнату, взяв с дракона клятвенное обещание не входить.
После гигиенических процедур я стала чувствовать себя увереннее и уже не так раздражалась присутствию дракона в своей спальне. К тому же ему было явно не до поцелуев и тому подобных приставаний. Он, как орлица над детенышем, суетился надо мною, и в кровать лечь помог, и одеялом укрыл, и подушку поправил, и с помощью магии сделал комнату теплее. И только после этого сел рядом, чтобы приставать с вопросами о моем самочувствии. А еще он гладил мою поясницу через одеяло, будто знал, что та незначительная боль, которая все же осталась после посещения целителя, отдавала именно туда.
— Ты же не отстанешь, — вздохнула я после очередного вопроса.
— Нет, — чуть улыбнулся мужчина.
— А если прибежит Северен, как ты ему будешь все это объяснять? Кстати, а где он?
— У него занятия с наставником, так что в ближайшие два часа он не придет. Но я бы сказал ему правду, что тебе стало плохо и пришлось даже приглашать целителя.
— Подожди, а почему он меня сегодня не позвал на занятия? — удивилась я, ведь парень старался со мною не расставаться и на минуту, дай ему волю, он бы и ночевал в моей постели. Честно признаться, меня пугала такая привязчивость Северена, оставалось надеяться, что она скоро пройдет.
— Я ему сказал, что ты устала и хочешь отдохнуть, — ответил Рен, не понимая насколько близок к первому серьезному скандалу. Я хотела возмутиться, но вовремя вспомнила, что еще час назад никого не хотела видеть, не то чтобы куда‑то идти.
— Откуда ты узнал, что я хочу отдохнуть? — заподозрила дракона в подглядывании за мной.
— Я улавливаю твое состояние, но только когда нахожусь близко. Если бы ты согласилась на ритуал, я чувствовал бы тебя на любом расстоянии, — вздохнул Рен и провел ладонью по моим волосам. — А сейчас, как тебя оставлять одну?
— Подожди, ты знал, что я хочу побыть одна, но все равно пришел? — нет, вот это уже точно наглость!
— Когда плохо, нельзя быть одному. Не важно, болезнь это тела или души. В таком состоянии в голову лезут всякие глупости и ослабленный разум с готовностью в них верит, — немного завуалировано объяснил Ренальд, делая вид, что заинтересованно рассматривает стену напротив. Получается, он так выводил меня из депрессии? Дал выговориться, «спустить пар». Интересно, а поцелуй у него тоже был запланирован? Да нет, Рен не похож на прожженного интригана, скорее наоборот. Или мне просто не хочется верить, что тот поцелуй был подготовлен заранее? Неужели мне начинает нравиться Ренальд? О, похоже, Стокгольмский синдром работает не только в нашем мире, но и здесь. Я уже симпатизирую похитителю. А что будет дальше? Поверю в нашу неземную связь?
— Раз уж выгнать тебя не получится, — проговорила я, наблюдая, как на лице дракона застывает суровая решительность. — То будешь рассказывать мне о других мирах. Я же нигде не была, даже свой мир не объездила, не то что ваш или соседние.
Рен не стал спорить и в красках поведал мне о тех местах, где бывал. Конечно, он упомянул только самые запоминающиеся достопримечательности, но и то это было больше, чем я могла бы себе представить. Два часа пролетели незаметно, я задавала уточняющие вопросы, остро жалея об отсутствии фотоаппарата у Рена. Мужчина отвечал и сокрушался, что искусство иллюзий ему не дано. А потом пообещал показать мне все это вживую, даже чуть не согласилась, но Рен выставил условие — только после ритуала.
— Да пойми, я тебя не шантажирую, — воскликнул он на мою возмущенную речь о его коварстве. — Просто только проведя полный ритуал, я смогу быть уверенным в твоей безопасности. Люди очень хрупкие, на вас даже сам переход между мирами действует плохо. Страдает не только физическое здоровье, но и психика. А есть такие миры, где человеку не прожить и часа, атмосфера таких планет практически непригодна для дыхания. Или молодые миры, где все просто фонтанирует магией. Опять же для человека ее чрезмерно много и это пагубно скажется на твоем здоровье.
— Что ты заладил — человек, человек. Можно подумать, я после вашего ритуала стану горгульей или вампиром, — пробурчала я, где‑то в душе чувствуя себя незаслуженно обиженной.
— Нет, но в тебе будет драконья кровь, которая защитит от многих болезней, ран, она существенно удлинит твою жизнь. Мы даже сможем поискать твой мир, только жить там, не получится. В техногенных мирах магии или нет вовсе, или ее крохи. А драконы без магии не живут.
— Ты сказал «поискать». То есть шансов найти его мало? — уцепилась я за главное для себя слово, об остальном потом поразмыслю.
— Чтобы попасть туда напрямую, нужна точка выхода, маяк. Каждый дракон оставляет небольшую магическую метку в том мире, где побывал. Но твой мир придется искать наугад, одно радует, Ланьер не дракон, он не мог создать портал дальнего радиуса действия. А поблизости миров не так уж много. Правда, они все время движутся, но за нашу жизнь сильно разбежаться они не успеют.
— И сколько миров рядом? — спросила я, чувствуя какой‑то грандиозный подвох.
— Не больше тысячи, — успокоил меня Рен.
Нет, дракон явно хотел, чтобы я его стукнула. И даже то, что для него пятьдесят лет на исследование миров это несущественно, оправданием служить не могло. Но бить я его, конечно, не стала, только расстроилась. Ренальд пытался меня успокоить, говорил, что можно сократить срок, если исключить молодые миры. Он сам вряд ли создаст подобное поисковое заклинание, а вот наставник Северена способен на такой эксперимент. На мой же вопрос, на сколько это сократит время, Рен замялся:
— Лет на двадцать или чуть меньше. Понимаешь, те миры, что рядом, сплошь обитаемые. Молодых или совсем непригодных для жизни мало.
— А если настроить заклятие так, чтобы оно искало миры, где обитают только люди?
— А ты уверена, что в вашем мире нет других рас? Не торопись отвечать, подумай. Ты бы догадалась, что я дракон, если бы увидела меня в своем городе? Но нас еще можно распознать, а существуют такие расы, которых отличить от людей сможет только маг. А есть еще полукровки или просто потомки древних рас. В общем, таким путем поиск не настроить. Не веришь, спроси у Дарена.