— Я не думаю о чужой самке и тебе не советую, — хмыкнул оборотень.
— И это говорит вожак, — съехидничал эльф. — А как же ваше «право сильнейшего»? Что-то я не припомню, чтобы оборотней останавливало такое понятие, как «чужая самка». Разве настоящий самец не должен убить соперника, а приглянувшуюся бабу утащить в свою нору? Ну или где вы там живете?
— Не на дереве точно. Не имеем привычки гадит на головы сородичам, — ответил Ральф, посмеиваясь. От него все ощутимее исходил азарт, было ощущение, что он в душе потирает руки, радуясь предстоящей потасовке.
— Как думаешь, подерутся? — тихо спросил меня Рен, улыбаясь. Я почувствовала, как на душе стало тепло и уютно, а еще удивительно приятно ехать верхом на вирге, обнимать любимого мужчину и слушать шутливые препирательства друзей. Может, я поторопилась, размышляя о том, что хочу жить уединенно? Жаль подругами я не обзавелась, ни здесь, ни в мире Рена, да и дома их практически не было. Интересно, любимый не будет против, если мы как-нибудь навестим наших знакомых?
— Не знаю, но кажется, пора устроить привал, — улыбнулась я в ответ.
Удивительно, но стоило мне понять, что Рен прав, а я буду скучать по ехидному Дину и немногословному Ральфу, как этот мир перестал казаться недружелюбным и опасным. Конечно, наш путь не стал от этого напоминать легкую прогулку, но принять окружающую действительность мне стало легче. Наши спутники не подрались, стоило им услышать слово «привал», как их мысли и желания переключились на еду, а тут разногласия у них не было.
Остаток дня мы так же провели в дороге, наблюдая как постепенно исчезают деревья и появляется все больше открытого пространства: поля, луга и даже рукотворные пруды. На ночь мы остановились в одном большом селе и неплохо выспались в специальном доме для почетных гостей. Я думаю, нам просто польстили, ведь мы оплатили не только ночевку, но и ужин с завтраком. Нам еще и с собой положили продукты.
Вообще-то, для меня было необычным, что люди так дружелюбно и уважительно отнеслись к нам, но что еще более странно, от них и на эмоциональном уровне не исходило никакого негатива. Воспитание? Внушение? И устоявшийся веками порядок? Наверное, это неважно, но очень любопытно. Рен не знал, и психология местных жителей его совершенно не интересовала. А на мои вздохи, что Дарен наверняка бы докопался до всех тонкостей, мой дракон пообещал его и близко не подпускать к нашему дому. Так что из-за своего языка я в перспективе лишилась еще одного умного собеседника. Хочется верить, что через какое-то время ревность Рена пойдет на убыль, потому что Дарен и Северен мне нравятся. Эх, похоже, надо обзаводиться подругами, а то в скором времени не с кем и поговорить будет, мой собственник всех наших друзей распугает. В мечтах я уже представляла себе, как Дин, Ральф и Элхард женятся и тогда к ним можно будет ездить в гости. Глупо, но иногда именно такие глупости дают нам осознать, что мир состоит не только из трудностей и переживаний. Да и что плохого в том, что я хочу счастья близким? Сама не знаю, когда я успела записать эльфа и оборотня в друзья, а тем более в «родственники», но это и неважно.
Границу мы заметили издалека, что сделать было несложно, потому что вокруг нас простирались возделанные поля и не заметить возвышающийся на горизонте лес было трудно.
— И так везде? — спросила я у Рена. Он уже какое-то время рассказывал мне о том, почему люди селятся вокруг территорий эльфов. Дракон считал, что они это делают из-за близости светлого источника, который в какой-то мере обеспечивает защиту от нежити.
— Да, — за дракона ответил эльф. — Хоть за вырубку священных деревьев полагается смертная казнь, людей это все равно не останавливает. Они как паразиты — все уничтожают на своем пути, не понимая, что тем самым обрекают на гибель не только нас, но и себя.
Я ожидала, что с приближением дома Дин взбодрится, обрадуется, но нет. Он не горел желанием вернуться на родину. Сам он этого не говорил и никак не комментировал, но я чувствовала его непростое душевное состояние. Его одолевали терзания и смятения, а настроение, и без того плохое, уходило в «минус» с каждым километром. У меня складывалось ощущение, что я тащу Дина на заклание или обратно в рабство. Внешне он это никак не проявлял, оставался все таким же холодным, невозмутимым, с легкой брезгливой полуулыбкой на губах.
— Дин, тебя никто не заставляет туда ехать, — не выдержала я. — Ты свободен и вправе сам решать, как поступить, где жить…
— Есть долги, которые нельзя оставлять неоплаченными, — оборвал меня эльф и опять демонстративно замолчал, показывая всем своим видом, что больше разговаривать на эту тему он не будет. Он даже не спросил, как я поняла, что он не хочет к сородичам, зато это сделал Рен.
— И как это понимать? — тихо спросил он.
— Эмпатия, — одним словом ответила я. Обсуждать красоты или планы на будущее расхотелось. В голове крутилось, что я ничем не лучше той вампирши, что предала Дина. Она его продала в рабство, а я из личных побуждений тащу его туда, куда ему совсем не хочется. И кстати, я его понимала, у меня тоже не было желания соваться в лес к эльфам. Все та же эмпатия, а может, интуиция, подсказывала, что ничего хорошего нас там не ждет. Но выбора у нас не было. Не знаю, кто придумал, что на землях эльфов всегда весна, цветут все растения, а человек ощущает умиротворение и покой. Возможно, для большинства так оно и есть, но мне с каждым шагом становилось не по себе, будто что-то отталкивало меня от этого места.
Под сень гигантских деревьев я ступила с трепетом, во мне проснулись неведомые иррациональные страхи. Я никогда не боялась темноты или высоты, а тут было ощущение, что деревья на меня смотрят, вглядываются в самую душу и неодобрительно хмурятся. Не говоря уже о том, что за каждым кустом мне мерещилось чудовище. Правда, я благоразумно молчала и не делилась со спутниками своими глупыми фобиями. Но от Рена отгородиться я не могла, он ощущал мои эмоции и старался меня подбодрить. Он тихо объяснил, что мы столкнулись с защитной магией эльфов. Что она специально настроена, чтобы отпугивать нежелательных гостей: людей, оборотней и особенно нечисть. А нежить даже приблизится к лесу не может, не то что в него войти.
— Ты обрати внимание на Ральфа, — тихо прошептал дракон. — Самообладания ему не занимать, но шерсть на загривке все равно выдает его состояние.
Он был прав, оборотню в эльфийском лесу тоже не нравилось. Странно, что он вообще идет с нами, ведь ему давно пора возвращаться.
— Ральф, разве ты не должен был доставить нас только к границе? — не удержалась я от вопроса.
— Должен был, — с усмешкой ответил оборотень.
— А ведь точно! — Чуть оживился эльф, с насмешкой спросив: — Неужели решил сбежать от своего хозяина?
— У меня нет хозяина, — твердо сказал Ральф. Оборотень не повысил голоса, не нахмурился, не выразил еще как-то эмоции, он сохранил уверенность и спокойствие. Но от него повеяло такой подавляющей силой, от которой я инстинктивно стала искать защиту у Рена. Похоже, Дин тоже забыл, что наш друг вожак. Эльф побледнел, сжал губы и отвел взгляд. Не думаю, чтобы он сознательно собирался обидеть Ральфа, скорее всего, просто язвил.
— И все же, почему ты передумал? — любопытство во мне, видимо, неискоренимо.
— Оборотням вход на земли ушастых закрыт, а посмотреть хочется, — оскалился оборотень.
— Было бы там на что смотреть, — фыркнул Дин и мотнул головой, будто отгонял неприятные воспоминания. — То ли дело разные миры.
В голосе эльфа прорезались мечтательные нотки и он искоса бросил взгляд на нас с Реном. Не надо быть эмпатом, чтобы ощутить исходящую от Дина зависть. Интересно, он поверит, если я ему скажу, что прежде, чем искать счастье в чужих мирах, надо найти его в своей душе? Вряд ли. Наоборот, решит, что его обманывают, будет доказывать, что не попади я в мир Ренальда, то мы никогда не встретились бы. Да, сейчас такая вероятность событий меня пугала, но тогда, до появления Ланьера в моей жизни, я была счастлива.
Оборотень тоже глянул в нашу сторону, в его глазах был явственная заинтересованность. Неужели ему тоже не живется в своем мире?
— Слушай, Рен, а есть такой мир, где различные расы живут совсем рядом? То есть нет четких границ и разделений, а отношение окружающих зависит не от богатства предков и их статуса? — задал вопрос эльф. Я уже хотела сказать, что таких миров не существует, что всегда деньги будут на первом месте, но Ренальд меня опередил.
— Попадалось мне одно своеобразное место, — улыбнулся дракон. — Как и все в молодости, я был амбициозен и любопытен, поэтому посетил несколько миров на стыке. Поясню, что это такое. Танюша из технического мира, у них нет магии. Может, изначально мало было, а может, мир так стар, что все источники пересохли. Ваши тоже через несколько тысячелетий иссякнут. Но я хотел рассказать о другом. Драконы не посещают миры, где нет магии совсем, для нас это смертельно опасно. Но есть такие места, где удивительным образом сплавились два, казалось бы, несовместимых пути развития. Да, магии там мало, доступна она только существам с сильным даром, но есть. Хотя мир больше технический. Более того, они могут путешествовать в космосе, перелетая с одной планеты на другую на странных машинах. Я не рискнул, мне хватило недалекого перелета в одной штуковине поменьше, которая увезла меня в соседний город. Жуткое я вам скажу ощущение. Я — дракон, боялся высоты! Это потому, что я как никто другой понимал, что если устройство выйдет из строя, пассажиров и меня вместе с ними ничто не спасет. А местные жители были спокойны, многие даже дремали. Поразительная беспечность и фатализм. Вот в том мире как раз огромное многообразие рас, большинство, конечно, человекоподобные, но есть и такие, о которых я даже в книгах не читал.
— И что, они все живут вместе? Никто никого не притесняет? Не удерживает в рабстве? — подъехал ближе к нам эльф, в его глазах появился фанатичный блеск.