ехал учиться в Москву. Но здесь все немножко по-другому. Надо просто привыкнуть. Папа в тебя верит, даже не сомневайся. Он всей деревне твой диплом показывал. Да, Саламчик? Ты ведь веришь в собственного сына?
Дядя Салам пожал плечами.
– Вот видишь, как он в тебя верит! Так что давай учи про черносливы тети Амины и папиросы дяди Батраза, – заявила тетя Валя.
– Какие еще папиросы? – не понял Сослан.
– О, такие обычные папиросы, без которых дядя Батраз в туалет по большому не может сходить, о чем вся деревня знает. Вот как покурит, сразу все хорошо. Поэтому, когда он придет сюда, пусть сначала покурит, потом в туалет сходит, а потом ты ему в рот посмотришь. Там такой налет найдешь, что просто ужас. Но ты ничего сделать не сможешь. Если захочешь попытаться, сразу делай двойную заморозку на весь рот, даже если хочешь верхними зубами заняться. Дядя Батраз очень гордится своей улыбкой. Так некоторые мужчины своим достоинством гордятся. Вот представь, как ты гордишься достоинством, умножь на сто, вот так дядя Батраз в восторге от своей улыбки. В молодости и вправду, стоило ему улыбнуться, все девушки глаза в пол опускали от такого блеска. Но есть у дяди Батраза особенность – рвотный рефлекс. Если ему на язык надавишь, его тут же вырвет. Помнишь, Саламчик?
– Ой, пока я это выяснил, сам чуть не вырвал! – воскликнул дядя Салам. – А у меня ведь вообще нет этого рефлекса. Два пальца в рот засуну – и то не поможет! Удивительный случай. Чтобы Батразу зуб внизу вылечить, его всего надо обколоть. Я ему в рот еще не пытаюсь залезть, а его уже рвет. Ничего с собой поделать не может.
– Точно. Он такой с детства. Когда в школе нас в медицинский кабинет вызывали и медсестра палочку эту в рот засовывала, чтобы горло проверить, мы всегда Батраза первым отправляли. После него осмотр заканчивался, – рассмеялась тетя Валя. – Мы с ним в одном классе учились. Очень он нас выручал. Пока кабинет и медсестру отмывали, мы сбежать успевали.
– А когда он меня спас? – уточнил Сослан.
– Никогда, – пожала плечами тетя Валя, – это я тебя спасла, когда из реки вытащила. Ты ж на мелководье застрял, руками по воде бил, а там по колено. Считай, чуть в луже не захлебнулся.
– Тогда почему без дяди Батраза меня бы не было? – все еще не понимал Сослан.
– Потому что Батраз познакомил твоего отца с твоей матерью, пусть земля ей будет пухом, – ответила тихо тетя Валя. – И они всю жизнь были ему за это благодарны. Твои родители были счастливы вместе. Так редко происходит. Сейчас, наверное, чаще, но тогда… Они с первого взгляда друг друга полюбили. И ты стал продолжением их любви. Ты счастливый ребенок – рожден в любви. Так говорят. Если ребенок желанный, если у родителей настоящее чувство – будет всю жизнь счастливым.
Дядя Салам смотрел в окно. Невольно смахнул слезу, думая, что этот жест никто не увидит.
– Пап, прости, я не знал, ты не рассказывал, – сказал Сослан.
Дядя Салам отмахнулся: мол, что рассказывать?
– А вы, тетя Валя, садитесь в кресло, я посмотрю. Какие жалобы? – Сослан решил показать себя перед отцом.
– Понимаешь, дорогой, мне нужна новая челюсть. Ну такая, вставная. На всякий случай. Понимаешь, у моей бабушки была такая проблема. Она растеряла все зубы, а новые ей сделать уже не могли – возраст и так далее. Бабушка могла только жидкое есть. А я не люблю жидкое. Я жевать люблю. Мясо люблю. Так вот, я хочу челюсть на будущее. Чтобы была готова, когда я свои зубы потеряю. Саламчик, ты меня слышишь? Сделаешь мне запасную челюсть? Кажется, Сосланчику нужно больше времени, чтобы к нам привыкнуть. Сосик, ты как?
Сослан был готов упасть в обморок. Но чудом устоял на ногах, глядя на сидевшую в кресле бабульку, которая смотрела ласково, даже нежно, и требовала новую челюсть.
– Зачем? Ты со своими зубами дойдешь до гроба, – спокойно ответил дядя Салам.
– Да, но сделай, пожалуйста. Вдруг я проживу дольше, чем мои зубы? – попросила тетя Валя.
Дядя Салам пожал плечами и принялся за работу – делал слепки. Сослан сидел на стульчике и нюхал ватку, пропитанную нашатырем.
– Пап, зачем? – спросил он, когда тетя Валя ушла.
– Зачем человеку новый нос или другие уши? – ответил спокойно дядя Салам. – Если человек от этого станет счастливее, то хорошо. Я сделаю тете Вале новую челюсть. Пусть держит ее в стакане на тумбочке и любуется. Если ей так будет спокойнее встретить старость, я только рад. Да, бабушка ее очень страдала, и Валя страдала. Надо было перетирать всю пищу в пюре. Я уже ничем не мог помочь. Никто бы не помог. Если тетя Валя получит челюсть на крайний случай и будет этому рада, значит, мы сделали свою работу.
– Пап, нос может быть слишком большим, уши лопоухими, но зубы? Зачем хранить запасную челюсть в стакане с водой? – Сосик снова решил понюхать ватку с нашатырем.
– Ну, кому-то нужны аккуратные уши, а кому-то запасные зубы, – пожал плечами дядя Салам. – Тебе вот мозги запасные не помешали бы, но их еще не делают. А мне сердце и нервы, чтобы не умереть раньше срока, пока ты дело не примешь. Тетя Валя очень умная женщина, она тебя с рождения знает. Если думает, что ты справишься, я ей поверю. Пока, – заявил дядя Салам.
С тех пор у тети Вали на прикроватной тумбочке в стакане с водой лежала «запасная челюсть», которую ей сделал дядя Салам для спокойствия. Врач был прав: главная задача – успокоить пациента. Пусть и ненужной челюстью.
Тетя Тереза очнулась и огляделась. Опять ничего знакомого. Новый район, они появлялись все чаще. Наверное, надо вернуться к автобусной остановке, дождаться хоть какого-нибудь автобуса и вернуться в центр. Тетя Тереза посмотрела на часы – Коля пока не начал нервничать и в ближайшие два часа не начнет. Так что время есть.
И тут тетя Тереза увидела такси. У нее даже сердце замерло. Машина стояла на том самом месте, где всегда стоял дядя Артур. Разве такое может быть? Точно умом тронулась, поддалась воспоминаниям и принимает фантазии за действительность. Или это начало деменции? Нет, просто нервы. Она слишком хотела найти Григория и слишком сильно переживала, что не сможет это сделать. А там, в деревне, ее ждали Валя и Елена, Герда с Диной и Алик. Даже Дамира, которая вдруг решила им помочь. Но чего ждать от Нели? Она хоть и безобидная с виду, но ради Софы, дочери, обиды, мести, других чувств могла пойти на что угодно.
Тетя Тереза оказалась права. В тот момент, когда она увидела такси на том самом месте, где всегда парковался дядя Артур, в деревне тоже все вдруг оказались в прошлом. К счастью, ни тетя Тереза, которая мечтала хоть каким-нибудь способом вернуться в центр города, ни Коля, бегавший в поисках торта и игрушек, об этом не знали…
С чего начать? Когда Тереза вернулась, Валя с Леной уже ждали за накрытым столом.
– Рассказывайте, – сказала тетя Тереза, сразу догадавшись – что-то случилось.
– Нет, сначала ты, – попросила Валя.
– Когда он закричал: «Алик!» – Дина выбежала! – на кухне появился считавшийся давно уложенным в постель и спящим Алик.
– Дина всегда выбегает первой, когда зовут Алика, – дополнила сообщение Валя и замолчала.
Тереза молчала, не понимая, о чем речь.
– Когда тетя Валя зовет меня завтракать, бежит Дина, а потом зовет меня, – объяснил Алик. – Тетя Валя всегда Дину за это ругает. Говорит, что, когда позовет Дину, тогда она и должна прибегать. Но когда тетя Валя зовет Дину, иногда прибегаю я. Чтобы узнать, зачем зовет. А Герда бежит, когда зовут и меня, и Дину. Так что мы всех запутали! – гордо закончил речь Алик.
– Так, иди к Коле, – велела тетя Тереза. – Он вам что-то привез. Не знаю, кому именно. То ли тебе, то ли Дине, то ли Герде. Потом разберетесь.
– Ура! – воскликнул Алик и побежал во двор. Дина с Гердой побежали следом.
– Что у вас произошло? – потребовала объяснений Тереза.
Она сидела едва держа себя в руках. Больше всего на свете ей сейчас хотелось остаться одной, подумать. Но Валя, хоть и шутила, и бегала к плите, накладывая для нее ужин, была напряжена. Уронила кастрюлю. Елена молчала, смотрела на скатерть и водила пальцем по вышитому узору.
– И кто сюда заявился? – спросила Тереза. А что еще могло произойти? Только появление незваных гостей.
– Ой, Терезочка, тебе чай налить? Картошки еще положить? – запричитала Валя и уронила тарелку. Села и заплакала. – Я так испугалась, просто испугалась, – шептала она.
– Тетя Валя! – подскочил появившийся на пороге Коля. – Лена, где капли?
– Вот, выпейте. – Елена дала тете Вале капли и принялась убирать разбитую посуду. – Сюда мой муж приезжал, он нас все-таки нашел, – рассказывала она, пока подметала. Тоже плакала – от испуга, горя, отчаяния, но не хотела, чтобы Коля, Тереза и Валя видели ее слезы. – Тетя Валя молодец. Она его чуть с ума не свела. А Герда с Диной помогли. Да, тетя Валя? Вон вы какие герои сегодня! – Елена подошла и обняла тетю Валю. Та положила ей руку на голову, как кладут матери маленьким детям, будто защищая от всех бед и невзгод.
Как рассказала Елена, за воротами вдруг раздался крик. Звал мужчина. Елена была в доме с Аликом. Собиралась выйти во двор белье повесить, но дождь то накрапывал, то переставал. Они сидели в дальней комнате, Елена читала Алику книгу, собаки тоже были рядом. Когда она услышала голос, сразу все поняла. Ее муж, отец Алика.
– Это папа? – подскочил Алик. – Папа к нам приехал?
– Нет, это не папа, просто похожий голос, – едва дыша от ужаса ответила Елена. Она хотела выйти и предупредить тетю Валю, но ноги не слушались. Замерла от ужаса. Даже с места сдвинуться не могла.
Тетя Валя в это время была занята рассадой – ей хотелось сделать палисадник не хуже, чем у соседей, а то и лучше. Фиалки! Ни у кого на улице нет фиалок, а у них будут! Тетя Валя принесла свою рассаду – у нее росли удивительные фиалки. И фиолетовые, будто бархатные, и нежно-розовые, и голубые, с красивыми большими цветами. Тетя Валя никому, кроме Терезы, не показывала свои сокровища – из опасения, что цветы сглазят завистливые соседки. А теперь решила, что пусть их увидят – в палисаднике дома дяди Георгия, где теперь живут Лялечка с Аликом. И пусть все обзавидуются. Тетя Валя не любила, когда ее отрывали от рассады, поэтому разозлилась.