Целый час ушел на то, чтобы осмотреть один лишь музей на корабле. Когда они сошли на землю, уже стемнело. На голове Тори теперь красовалась фетровая пиратская треуголка, украшенная черепом с перекрещенными костями, а Клэй азартно размахивал алюминиевой саблей.
— Я бы не отказался выпить, — заявил он, указывая на бар неподалеку. — И конечно, угостить юную леди, если мы найдем столик.
Усевшись на стул, Тори достала телефон, чтобы сделать заметки об увлекательной экскурсии, — она не упустит ни одной детали, когда будет рассказывать братьям о том, что она пережила в этом необычайном месте.
Когда Клэй вернулся с фирменными коктейлями с ромом, она уже исписала целый экран.
— Никогда не забуду эту поездку!
Да, спасибо Клэю за эти впечатления. Прогуляться по улочкам старинного города и облазить настоящий пиратский корабль — да она сама никогда не додумалась бы до такого!
К ее удивлению, Клэй вдруг потянулся через стол и взял ее за руку.
— Спасибо, что поехала со мной, Тори. Правда.
От его внезапного прикосновения по всему ее телу словно прошел электрический разряд. Определенно, так бурно ее тело не реагировало ни на одного мужчину.
Тори попыталась изобразить спокойствие, безмятежно пожав плечами.
— Конечно, для чего еще нужны друзья?
— Вот, значит, кто мы? — чуть понизив голос, спросил Клэй. — Просто друзья? — И тут же выпустил ее руку.
Тори торопливо сделала глоток из своего бокала. Напиток обжег горло, но на вкус был приятным — фруктовым и терпким.
— Так с кем ты столкнулась?
Она не сразу сообразила, о чем это Клэй толкует. И, заметив ее недоумение, он уточнил:
— Когда мы собирались на эту прогулку.
— А… С твоей сестрой.
Пришла очередь Клэя изумляться.
— С Джеммой? Как это она так рано вернулась с шопинга?
Поход по магазинам должен был занять целый день.
— Не с Джеммой. С Адрией.
По лицу Клэя пробежала тень.
— Полагаю, Энрике потерял терпение и захотел вернуться. Ему такие прогулки нравятся еще меньше, чем мне.
Тори не стала его разубеждать — пусть думает что хочет. Ведь попытка прояснить ситуацию может навести его на предположения, которые поставят под угрозу секрет Адрии.
— Я с ней не разговаривал уже несколько дней, — вздохнул Клэй. — Пора уже помириться, но есть риск опять начать спор, а я этого не хочу.
— Думаю, вам стоило бы попытаться, несмотря на риск опять поссориться. Может, надо просто сесть и поговорить открыто?
— И я должен сделать первый шаг.
Тори наклонилась к Клэю ближе и, понизив голос, подтвердила:
— Кто-то точно должен.
Клэй потер глаза и сделал большой глоток из бокала.
— Да, ты права. Я просто откладываю это на потом.
— Уверена, у вас обоих есть вполне обоснованные точки зрения на ситуацию. Просто попробуйте их сопоставить.
Клэй с горечью усмехнулся.
— Если бы все было так просто. И чего Адрия вдруг вообще решила связаться с матерью? Эта женщина уже давным-давно живет своей жизнью… Адрия нашла ее в какой-то социальной сети. И теперь они обмениваются сообщениями… или как там это у детишек называется.
— Понимаю.
Кое-что Тори действительно стало понятно. Когда женщина переживает нелегкую беременность да еще пытается сохранить это втайне, ей, как никогда, хочется заботы. А у кого еще ее искать, как не у матери, и не важно, живет ли та давно своей жизнью или нет? Адрия чувствовала себя одинокой. Да, конечно, у нее есть брат, замечательный, но особенно трепетным и заботливым его не назовешь. Джемма? Она сейчас на пороге больших перемен в жизни и едва ли сможет уделить сестре внимание, которое той так нужно. Хотя, конечно, судя по комментариям Клэя, их мать едва ли можно назвать чуткой и любящей.
— Трудно поверить, что Адрия даже хотела послать ей приглашение в последнюю минуту! — сквозь зубы возмущенно процедил Клэй.
— А ты воспротивился.
Клэй с отчаявшимся видом запустил пятерню в волосы.
— Не совсем так… Но можно и так сказать…
— Да?
— Я сказал, что если эта женщина приедет, то меня на свадьбе не будет.
— О, Клэй…
— Знаю, звучит жестко. Но на то есть причины! Поверь мне — очень даже серьезные. Этой женщине не место в нашей жизни.
Тори молча вглядывалась в его лицо, мысленно прося продолжать, чтобы высказать вслух то, что так долго терзало его, и избавиться от этого тяжелого бремени. Возможно, раз и навсегда.
Несколько секунд он напряженно молчал, потом заговорил:
— Она вышла замуж через год после смерти отца. А отчим оказался не слишком хорошим человеком.
Настала очередь Тори потянуться к Клэю и сочувственно взять его за руку.
— Сказать по правде, он патологически, ужасно жесток.
— А твоя мать не смогла остановить его.
— Хуже. Она делала вид, что все в порядке и ничего не происходит.
Клэй почувствовал, как пересохло во рту, взглянул на бокал и с изумлением обнаружил, что уже прикончил коктейль. Тори крепко держала его за руку и тепло от ее прикосновения волной разливалось по всему его телу. Он взглянул ей в лицо и не увидел в ее глазах жалости, лишь искреннее сочувствие.
— Расскажи мне, — шепотом попросила она.
И тут воспоминания обрушились на него, словно цунами, и, трансформировавшись в слова, хлынули наружу.
— Он любил напоминать мне, что я слаб. Я никогда не был таким сыном, какого он хотел бы.
— Слаб? Ты же был совсем ребенком.
— Да. Ребенком, который постоянно прятался за книгой или самозабвенно рисовал.
— А теперь ты знаменитый архитектор. Да у тебя, оказывается, талант с детства!
— Он не считал это талантом. Лишь бесполезным развлечением. Но, по крайней мере, мне удавалось держать его подальше от Джеммы и Адрии. Чем больше он разочаровывался во мне и концентрировался на своем разочаровании, тем меньше обращал внимания на них.
Тори сжала его руку:
— Ты превратил себя в приманку. Чтобы защитить сестер!
Клэй пожал плечами:
— А что мне оставалось? Я мог с ним справиться, а они нет. Мало ли какие порочные мысли могли у него быть.
— Он издевался над тобой физически?
— И это тоже. Но он был очень хитрым.
— Хитрым?
— Да. То мне в грудь прилетал бейсбольный мяч, то я во время бега вдруг спотыкался о его ногу и падал… И тому подобное.
Теперь, когда он произносил все это вслух, его захлестнули смятение и злость, и они бы вырвались наружу, но каким-то непостижимым образом лицо Тори послужило буфером, и он мог продолжать более-менее спокойно.
— Он всегда говорил, что моя неуклюжесть свидетельствует о моей плохой физической форме, только и всего.
— Как будто в этом была твоя вина.
— Вот именно. Мать верила ему, потому что так ей было легче.
— Как жаль, что тебе пришлось пройти через такое.
— Ни один ребенок такого не заслуживает. — Клэй усмехнулся. — Но мать, если и думала так, не потрудилась этого сказать. Или сделать что-нибудь.
— Ты имеешь полное право не желать простить ее.
О том, чтобы простить ее, ему и в голову никогда не приходило. Внезапно Клэй почувствовал, что на него навалилась тяжелая усталость. Он ненавидел себя за то, что поссорился с Адрией. Но в ее действиях и мотивах не было никакого смысла.
— Так вот почему ты создал благотворительную организацию для детей, — не то спросила, не то сделала вывод Тори.
Он пожал плечами:
— Полагаю, это одна из причин. Моим единственным спасением тогда был местный досуговый центр для подростков. Он существовал исключительно на пожертвования, и работали там волонтеры. Только туда я мог сбежать, чтобы отдохнуть там от домашнего ужаса и поиграть в баскетбол или просто потусоваться. Так что, наверное, мой фонд — это своеобразная оплата того долга.
— Это очень благородное дело, Клэй.
— Ну не знаю… — Он уставился на свой пустой бокал. — Делать что-то для этих детей — приносит пользу не только им, но и мне самому.
С нежностью глядя на него, Тори крепче сжала его руку.
— Это многое говорит о тебе. Говорит все, что мне нужно знать о твоем характере.
Клэй не был уверен, что Тори до конца поняла его. Да и как объяснить, что, работая для этих детей, он словно возвращает себе утраченное детство, ту невинность, которой он лишился со смертью отца. Да и надо ли вообще ей это объяснять? Наверное, не стоило ему изливать душу перед Тори.
— Не стоит нам об этом говорить. Все в прошлом. Что было, то прошло.
Он убрал руку, возможно, чересчур резко. Тори медленно спрятала руку под стол.
— Я бы еще выпил.
Клэй, поднялся и на ватных ногах побрел к бару. Ему нужно время… Нужно было уйти от доброго сочувственного взгляда Тори. Он одновременно испытывал облегчение, что теперь она знает о нелицеприятной части его жизни, и досадовал на себя за то, что открылся ей. Может, это и есть любовь?… Так, стоп. Что?!
Клэй застыл на месте. Откуда в его голове вообще появилось это слово? Похоже, его душевное состояние и впрямь подорвано, раз он, пусть и мысленно, разбрасывается такими вот словечками. Да, как оказалось, они с Тори во многом очень подходят друг другу. И очевидно, между ними вспыхнула искра. В этой женщине много такого, что ему очень нравится, что восхищает его. Ее доброта, ее самоотверженность, профессионализм. Ее улыбка, в конце-то концов! Но все это еще не любовь…
Он видел, какой бывает любовь, когда отец был жив. Его родители вместе были по-настоящему счастливы. И видел он, как потеря отца сломала и искорежила его мать. То, что было между ней и его отчимом, — не любовь, а болезненная созависимость, которая привела к тому, что мать, единственный человек, который должен оберегать своих детей и заботиться о них, предал их. Так зачем ему, Клэю, подвергать свою жизнь подобному риску? Особенно после того, через что он прошел. Ради бога, они с Тори даже не встречаются. Просто проводят вместе время и всего-то несколько дней. Должно быть, все эти дурацкие мысли из-за коктейля. Надо переходить на содовую.