Эрика находилась в первом ряду, вместе с четырьмя другими протестующими. Они о чем-то переговаривались, наблюдая за приготовлениями полицейских. Эрика и ее товарищи выпустили из-за баррикад человек десять, пожелавших сдаться в руки полиции. После чего приказали оставшимся собраться еще плотнее.
Парень в костюме распорядился, чтобы полицейские помогли телеоператорам установить камеры в нужных местах.
На заднем плане по-прежнему играла музыка. Ее звуки еле слышались из-за всего остального шума.
Указав рукой на дерево, Эрика громко позвала Сига по имени.
На глазах у Тани мальчишка спустился вниз, по-прежнему сливаясь с окружающим фоном.
Полицейские включили сирены, чтобы больше ничего не было слышно. Затем двинулись вперед – живая стена, с трех сторон.
Один из дружков Эрики перескочил через баррикаду из опрокинутых столов и стульев и набросился на полицейского. Другой полицейский с силой обрушил ему на голову черную стальную дубинку, и парень растянулся на полу.
Девчонка-хиппи пронзительно вскрикнула, затем плюнула в полицейских.
И тут кто-то из стариков достал нож.
Рев сирен нарастал: УУУУУУЙЙЙЙЙЙЙИИИИУИУИУУИУУУЙЙЙИИ!
Металл по металлу: передернутые затворы, досылка патронов в патронники.
Надеть противогазы!
Тук. Тук, тук. Полые гранаты вылетели по дуге из пневматических ружей, упали на пол, запрыгали с грохотом, покатились, зашипели.
Таня отыскала взглядом Сига: тот стоял в толпе протестующих, замотав лицо футболкой вместо противогаза.
Полиция открыла огонь. Резиновыми пулями. Пол покрылся черными резиновыми шариками. «Нелетальная» убойная сила явилась для полицейских оправданием дать себе волю пострелять. Это было видно по лицам тех, кто разряжал магазины своих ружей. И спешно их перезаряжал.
Протестующие съеживались и вскрикивали от боли, стремясь укрыться друг за другом и за импровизированной баррикадой.
– Беги! – крикнула Эрика. Оглянувшись по сторонам в поисках сына, она встала и подняла руки. – Остановитесь!
Рядом с ней поднялись на ноги двое мужчин. Еще один склонился над парнем, который лежал перед баррикадой, свернувшись в клубок.
Вдруг Эрика рухнула на землю, словно подстреленный олень, получив пулю в голову.
Полицейские медленно двинулись вперед.
Эрика лежала неподвижно. Друзья с криками бросились к ней.
Полицейские застыли в растерянности. Парень в костюме тщетно подгонял их вперед.
Таня увидела Сига только тогда, когда он запрыгнул на спину здоровенному полицейскому, возможно, тому самому, который выстрелил в его мать. Полицейский потерял каску. Сиг вцепился ему в горло. Полицейский попытался оттолкнуть его дулом винтовки, но споткнулся, и мальчишка схватил винтовку за ствол.
Полицейский резко нагнулся, пытаясь стряхнуть мальчишку с шеи. Трое товарищей бросились к нему на помощь.
Когда куча-мала растащили, один полицейский был мертв, у второго хлестала кровь из живота. Еще один полицейский прижал Сига к полу, поставив колено на его спину, другой наступил ботинком ему на лицо.
На полу валялся окровавленный нож, лицо Сига было в крови.
Таня хотела помочь ему, спасти от того, что должно было произойти, но когда она попыталась протиснуться сквозь оцепление, ее грубо повалили на пол. Девушка отползла на четвереньках к стене и закричала от бессилия, так громко, что это должно было бы разбудить великанов.
– Значит, ты хочешь спуститься вместе со мной в подвал? – спросил Фриц. – И посмотреть, что на том видео, которое ты принес?
Сиг скорчил гримасу, обдумывая это предложение.
– Ты ничего не понимаешь! – рассмеялся Фриц. – Вероятно, это стоит больших денег!
Сиг скорчил другую гримасу. Фриц снова рассмеялся.
Подвал показался Сигу больше, чем сам дом. В него вела шаткая лестница у двери черного входа. Там было темно и холодно, освещение включалось допотопными шнуровыми выключателями.
В основном подвал был забит продовольствием. Полки от пола до потолка были заставлены стеклянными банками с консервированными овощами, в тусклом свете напоминающими части тела. Консервные банки, пачки с крупой и зерном, подписанные шрифтом, который Сиг не мог прочитать.
В одном из помещений стоял большой сейф. Фриц отпер его и разрешил Сигу заглянуть внутрь. Оружие, деньги, патроны.
– По большей части все слишком старое, чтобы этим пользоваться, – объяснил Фриц, погладив деревянный приклад карабина. – Но Билли упорно не желает с этим расставаться.
Дверь в комнату Фрица оказалась железной. Она запиралась на три замка, а на деревянной табличке на ней было выведено старинными буквами:
Погребок
Внутри ощущался сильный запах клея и горелого силикона. Вдоль длинной стены стоял большой верстак, заваленный инструментом и материалами: провода, дерево, брезент, электродвигатели, паяльники, штативы, клей, краска, ножи, дрель. Пожелтевшая книга была раскрыта на странице с графиком, начерченным четкими черными линиями. И посреди этого беспорядка – интересная работа в самом разгаре. Большая модель самолета с треугольным крылом.
– Снова в деле, но уже усовершенствованный, – объяснил Фриц. – Раритетная конструкция. Очень эффективная. Вся проблема в том, как сохранить равновесие.
Пространство под верстаком было заполнено пластмассовыми коробочками, на каждой этикетка, обозначающая содержимое. Справа тянулись глубокие полки с другими миниатюрными летательными аппаратами, спрятанными за занавесками. Вдоль остальных двух стен скопилась электроника. Черные и серебристые коробочки со светодиодами, круглые мониторы и телевизионные экраны, большие ручки настройки и огромный микрофон на стойке. Кабели и провода десятка разных цветов были смотаны в бухты и подвешены под потолком. Пара устройств, судя по виду, действительно старых, в деревянном корпусе, с примитивным управлением.
– Станция прослушивания, – сказал Фриц, щелкая тумблером, чтобы включить устройство.
– И что вы слушаете?
– О, все что угодно. Новости из отдаленных мест. Информацию, получить которую очень трудно. Это также и передатчик. Благодаря ему мы поддерживаем связь с нашими друзьями, о чем никто не подозревает.
Сиг увидел, как на маленьком круглом экране появилась дрожащая голубая линия.
Фриц покрутил настройку. Из громкоговорителей послышался шум, похожий на крики птиц-роботов.
– Все по старинке, – сказал Фриц. – Старые волны. Все это безнадежно устарело, найти ничего практически невозможно, и по большей части это противозаконно. Но компьютеры не умеют прослушивать эти частоты. Даже не подозревают об их существовании. Новые технологии начисто отрицают старые.
Послышался отчетливый голос, говорящий на языке, который Сиг не понимал. Ему вспомнился радиоприемник, который был у Бетти в домике.
– Ну вот, – сказал Фриц, выдвигая ящик.
Он достал коробку с видеокассетой. Той, что с «Посланиями из Лемурии».
Фриц издал звук, напоминающий тот, с каким он поглощал праздничный торт.
– Потерянные континенты, – объявил он, с улыбкой поднимая коробку. – Захватывающие тайны в магазине распродаж. Оригинал мы посмотрим позже, после того как заберем отсюда твой ключ.
– В коробке нет никаких ключей, – сказал Сиг. – Я смотрел.
– Знаю, – сказал Фриц. – Вот.
Он вставил кассету в проигрыватель и включил телевизор. Экран озарился, став из черного синим, покрытым «снегом». Фриц снял крышку в нижней части устройства, под экраном, открывая ручки и кнопки панели управления.
Он схватил с верстака черный портативный компьютер. Древний планшет, громоздкий корпус, маленький экран. Фриц подключил его к разъему монитора. Видеовыход.
Изображение обрело форму. Пирамида, парящая над бескрайней гладью океана.
– Нет, пока что нам это не нужно, – сказал Фриц. Он покрутил ручки, и изображение исчезло, сменившись бегущими по экрану черными полосами.
– Все нужное спрятано в интервале вертикального гашения луча, – объяснил Фриц. – Цифровые самородки, погребенные в аналоговом шуме.
Прищурившись, он посмотрел на экран планшета. Ввел три команды. Нажал кнопку.
– Ну вот. Иди сюда. Взгляни-ка!
Сиг заглянул через его плечо. На экране планшета мелькали цифры и буквы, так быстро, что разобрать их было невозможно.
– Не волнуйся, – успокоил его Фриц. – Мы все записываем.
– Что это? – спросил Сиг.
– Снежные хлопья.
Сиг вопросительно поднял брови.
– «Белый шум».
Сиг не слышал никакого шума. Он потрогал экран.
– Это ключ, – объяснил Фриц. – В виде кода. Выполняющего функцию средства связи. Для тех, кто знает, как им пользоваться.
Сиг наморщил лоб.
– Деньги, – продолжал Фриц. – Альтернативные деньги. Которые не несут в себе программы отслеживания средств шпионящего за своими гражданами государства.
– Кто их делает?
– Никто, – сказал Фриц. – Или все. Все, кто хочет. Их делает сеть. Нет ни банка, ни правительства, ничего. В этом весь смысл. Для того чтобы все работало, пользователи делятся этим друг с другом.
– Можете оставить это себе, – сказал Сиг. – Если у вас есть желание дать мне деньги, дайте лучше то, что припрятано в сейфе с оружием.
– Знаешь, что я тебе скажу? – рассмеялся Фриц. – Я сам сберегу все это для тебя.
Сиг молча кивнул.
Это было очень странное чувство: страх от возвращения в родной город. Когда кузен Мелл сказал, где обыкновенно проходят собрания, Таня поняла, что нужно будет одеться соответствующим образом. Поэтому строгий костюм, в котором она ходила на работу, она оставила в гостинице при аэропорте, после чего отправилась в центр. Там она оставила также и свой седан, полагающийся ей как госслужащему, и дальше поехала на автобусе, как и тогда, когда училась в школе. Но только сейчас обстановка была несколько иной.
У Тани мелькнула мысль, сойдет ли она за местную жительницу в окружении своих унылых попутчиков, спешащих после работы домой. Она единственная держала голову прямо, и, посмотрев в грязное окно на угасающие краски дня, она поняла, в чем тут дело. Автобус катился мимо бесконечной очереди в бакалейную лавку; люди терпеливо ждали возможности купить по баснословно завышенным ценам те немногие товары первой необходимости, которые имелись в наличии. У стоящих в очереди не было никакой гарантии того, что им что-нибудь достанется, а счастливчикам, которым удалось что-то ухватить, придется всю дорогу домой оберегать свои покупки от воров. На следующем перекрестке шестеро нищих обрабатывали пассажиров остановившихся машин, клянча деньги, – это были покрытые струпьями подростки, судя по всему, бездомные. Рядом были и другие – их силуэты виднелись в выбитых окнах заброшенного здания.