– Какую сказку? – пропищала Тинь, и не думая отступать.
– В русских народных сказках часто героине некие волшебные силы дарили волшебные гребешки, зеркальца, ленты, разную магическую лабуду. И во время кульминации сюжета, спасаясь от недругов, зачастую оказывавшихся теми же самыми дарителями, отважная героиня бросала оземь подаренный гребешок – и ишь ты, сразу позади нее вырастал непроходимый лес. Недруги забивали на ее поимку и оставляли мысли о дальнейшем преследовании.
– Вот ты шутишь, а при этом сама не знаешь, как сейчас близка к истине! – торжественно возвестила Тинь.
Брови Вари поползли вверх, и она даже остановилась, склонив голову набок, разглядывая фею, за что тотчас же получила пинок на словах и призыв «не задерживать свою пятую точку в пространстве попусту!»
– Что ты хочешь этим сказать? – обреченно вздыхая и продолжая путь, спросила верховная жрица.
– То и хочу, что лес-то, похоже, магический! – торжествующе пискнула Тинь.
– Ты хочешь сказать, что он не спроста такой непроходимый-непролазимый-непролетимый?
– Я хочу сказать, что именно так.
– А может он просто дикий? Девственный, так сказать? Я слышала, в тропическом климате растительность просто-таки с цепи срывается.
– Слишком уж он девственный, – насмешливы фыркнула фея, – Не находишь?
– Уже часов пять как нахожу.
– Не пять, а два, но тоже неприятно, – согласилась фея.
– Получается, что мою предшественницу похитили, затащили на какой-то тропический остров, накрыли магической пространственно-временной защитой, еще и окружили магическим лесом? – подытожила Варя, – Я знала, что с этим местом верховной жрицы эльфийского храма все не просто так. Слишком уж жирная вакансия, – проворчала она, и Тинь прыснула.
– Вот-вот, а я тебя предупреждала: не спеши соглашаться!
Вспомнив свой первый день на Сьерре, Варя улыбнулась. Действительно, смешно тогда получилось. Стоит перед нет такой весь из себя образчик мечты эротических пристрастий женщин любого возраста, цвета и расы, приглашает ее взобраться на своего коня, дабы сопроводить ее, значит, по месту назначения, а она стоит вся из себя такая трепетно-испуганная и интересуется, в какую Лету канула ее предшественница. Еще и Тинь подначивает – мол, я бы тыщу раз подумала, прежде чем повестись.
Похоже, Тинь подумала о том же самом, потому что раздался ее смех – словно серебряные колокольчики зазвенели в воздухе.
– Так ты поэтому не прощупываешь пространство магией фей?
– Я поэтому еще и не высовываюсь наверх, – заявила Тинь, – Ведь поднявшись в воздух над деревьями можно было бы оценить обстановку, прикинуть хрен к носу, так сказать.
Варя хихикнула, ее всегда веселило, как Тинь перемежает свой писк такими ядреными словечками. Хотя в устах феи даже ругательства звучали райской музыкой, если конечно в запале та не переходила на ультразвук, что тоже с ней неоднократно случалось.
– Но если кто-то позаботился о такой конспирации, лучше до поры до времени скрывать наше присутствие.
Варе показалось, что лес начал светлеть.
– Мне показалось, или? – все еще не веря в свое счастье, прошептала она.
– Похоже нет, не показалось,– в тон ей, шепотом, ответила Тинь, – сейчас, пожалуйста, будь предельно осторожна и внимательна, возможно мы приближаемся к главному логову похитителей!
Как будто специально, словно в подтверждение ее словам, до напарниц неожиданно донеслись посторонние, никак не присущие лесу, звуки. Замерев и прислушиваясь, обе выделили вниманием звук падающих и разбивающихся о берег волн.
– Прибой, – одними губами шепнула фея Варе, и та кивнула в ответ.
Но на фоне прибоя отчетливо угадывались чьи-то крики о помощи. Похоже, напарницы успели вовремя.
– Быстрей, Тинь! – взволновалась Варя, и, поскольку лес действительно посветлел и поредел, бросилась на землю, как часто видела это в шпионских фильмах и поползла по-пластунски на звуки жалобного взывающего о помощи женского голоса. Точнее, это ей бы хотелось, чтобы она ползла по-пластунски, как учили на школьных уроках физкультуры. На деле это была какая-то атомная смесь стиля пьяной лягушки с оттопыренным кверху задом, но Варе было не до таких пустяков, как сдавленное хихиканье Тинь. Фея, впрочем, признавая мудрость своей напарницы, последовала примеру девушки и спустилась на землю, бросившись рядом бегом, теперь и на своей шкуре ощущая все плести передвижения по этому лесу на своих двоих. Лес, впрочем, уже заканчивался, хвала светлым богам.
Выглядывая из очередного, по совместимости оказавшегося последним, куста, девушки переглянулись – они действительно успели вовремя.
По пляжу, в развевающейся на бегу белой мужской рубашке, сползшей с одного плеча, под которой у нее было только красное кружевное белье, бежала женщина. Она и умоляла о помощи своим ярко-красным, великолепно очерченным ртом.
«Похоже еще одна приверженица перманента», – подумала Варя и в сплюнула в сердцах – ну о чем только она думает, когда человеку, похоже, действительно нужна помощь? А в том, что помощь была действительно нужна, сомнений не оставалось – за полуголой брюнеткой резво бежал огромный, пугающего вида мужчина, и, принимая во внимание открывающиеся девушкам вместе с распахнутой рубашкой на плечах своей обладательницы обстоятельства, преследовал он свою жертву с совсем недвусмысленными намерениями.
Бедная женщина бежала, сама того не зная, по направлению к месту, где затаились Варя и Тинь. Но уже отсюда было видно, что не добежит, еще чуть-чуть – и огромный мужчина настигнет свою беззащитную жертву. Так и произошло: поравнявшись с кустом, за которым спрятались девушки, женщина случайно подвернула ногу и в тот же момент была застигнута врасплох – охотник нагнал свою добычу и набросился на нее, обхватив мощными руками, сбивая с ног, опрокидывая на землю и накрывая своим телом.
И пусть все это не заняло и секунды, Варя никогда не страдала заторможенностью реакции. А понимая, что сейчас произойдет, и не собираясь становиться свидетельницей процесса насилия над этой несчастной, она поступила вполне логично: издав воинственный, повергающий в трепет все живое в радиусе нескольких километров, «клич смерти» ирокезов, собирающихся оставить без скальпа своих бледнолицых врагов, в лучших пионерно-лагерных традициях она выскочила из куста и дикой кошкой запрыгнула на спину мужчине. Четко осознавая, что сейчас ее преимущество во внезапности, она старалась нанести этому пляжному маньяку как можно больше увечий: она молотила его кулаками, рвала спину обрезанными под корень ногтями, и при этом отчаянно выла в голос, пытаясь тем самым максимально деморализовать противника.
Сложно сказать, кого этим ей удалось деморализовать больше: этого мерзкого похитителя девичьей чести, саму его несчастную жертву или свою напарницу, которая, спокойным размеренным шагом вышла из кустов и восхищенно присвистнула, наблюдая за открывающимся ей действом, сложив на груди точеные ручки:
– Сильна баба… – только и смогла вымолвить Тинь, одобрительно кивая.
Впрочем, в следующую секунду, Тинь буквально пополам сложило от гомерического хохота, потому что ситуация для всей троицы, и особенно для ее напарницы коренным образом изменилась. Маньяк, сам не понимая, как, оказался отброшенным в сторону, а на Варе верхом сидела, сжимая ее своими белоснежными бедрами, сама жертва покушения, одной рукой вцепившись ей в волосы, другой отвешивая пощечину за пощечиной. Впрочем, Варино замешательство длилось недолго – изловчившись, она провела великолепнейший по своей красоте и силе апперкот левой, и, воспользовавшись тем, что это увело противницу в сторону, завершила начатое правой, поставив странной не ценящей добро женщине художественной красоты бланш под глазом.
Эльф-преследователь, а теперь стало видно, что это был эльф, по его основательно оттасканным Варей ушам, красным и распухшим, испуганно отполз в сторону от женской драки и подполз к фее, а затем и вовсе спокойно уселся и тоже скрестил на груди руки, наблюдая за девичьей битвой.
– Привет, Тинь, – бросил он походя фее.
– Привет, Реверт, – в тон ему ответила Тинь. Погодив немного, она добавила:
– Ну что, может, вмешаемся?
– Ты как хочешь, а я не самоубийца.
Глава 33
Дайирия
«Разбуди ее, – который раз во сне Дайра слышала этот странный голос, звучавший из огромного сверкающего камня, – разбуди, и следуй своему пути». Дайра металась на подушках во сне, ее лихорадило.
«Разбуди».
«Следуй своему пути».
«Следуй пути».
Жар заставил Дайру избавиться от пушистого пледа, в который заботливо укутала ее Мелена. Больше ни разу с того самого первого дня, когда демиург появилась в Парящей Долине, Сердце Асуров не говорило с ней, но каждую ночь она слышала его голос, и неизменно это сопровождалось кратковременной, но мучительной лихорадкой.
Ей снилось, что она лежит у подножия сверкающего камня, сейчас, как никогда похожего на огненное, пылающее сердце.
«Разбуди» – доносилось из камня, но странным образом обессиленная, Дайра не могла поднять голову со своих рук, казалось каменная глыба лежит на ее плечах и не дает пошевелиться. Сам воздух вокруг был напитан обжигающим огнем. Даже слова, которые она слышит, с болью врезаются в голову, обжигая и выжигая все изнутри.
«Магия переполняет тебя, и наши жрецы смогут воспользоваться ей для открытия врат в Огненный мир, и Принцесса Феникс вернется к нашему народу» – внезапно прямо перед ней появился Геместос, глава демонов, правящее крыло вольного народа. Геместос стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на лежащую у его ног верховную жрицу. Глаза асура сейчас пылали, светились изнутри, как два луча, пронзая пространство, и весь его величественный вид говорил о его высочайшем положении, о силе и могуществе. Лучи глаз верховного асура обжигали, как будто выжигая узоры на обнаженных плечах Дайры, и опять бессильно роняя голову на руки, девушка пыталась отползти, обнаружив, что любое движение дается ей с невыносимой болью, а оранжевые мраморные плиты вокруг стали вдруг обжигающе горячими.