Ей ничего не оставалось, кроме как смотреть на них – рядом, в специальном отделе рюкзака лежал нож, но что он может сделать с теми, кто создан из тумана и ночного воздуха? Как защититься им от призраков?
Приблизившись на расстояние вытянутой руки, так что Варе были хорошо видны черные проемы, мелькающие в прорезях их глубоко надвинутых капюшонов, призрачная процессия, вопреки самым худшим ожиданиям девушки, проследовала мимо холма, на котором она сидела. И Варя уже совсем приготовилась перевести дух, решив, что на этот раз ей крупно повезло, когда от перемещающейся в тумане колонны фигур в капюшонах отделилась маленькая фигурка и направилась прямиком к подножию Вариной стоянки.
Не нужно было обладать хорошо развитым логическим мышлением, чтобы понять, что перед ней – ребенок. На призрачной фигурке отсутствовал плащ, но она все равно была прозрачная, дымчатая. От остальных эту фигурку отличала еще и круглая детская головка, на которой то и дело угадывались ушки, большие доверчиво распахнутые глаза и даже открытая детская щербатая улыбка – в зависимости от концентрации тумана и колебаний воздуха.
И в маленькой призрачной руке малыш нес огонек ярко-оранжевого цвета, вот, пожалуй, и еще одно отличие.
Здесь страх окончательно покинул Варю. Хотя особой чадолюбивостью она не отличалась, бояться ребенка было просто глупо – будь он даже самый-распресамый призрак. Она никогда не хотела детей в принципе, но всегда испытывала прилив нежности, ну, может только с самой маленькой капелькой раздражения, наблюдая за пупсами подруг. А уж племянник от обожаемой сестры Артемка и вовсе был вне конкуренции. Отчего-то Варе и сейчас казалось, что этот призрак, тянущий к ней руку, зовущий спуститься – мальчик.
Что ж, ее зовет ребенок. Призрачный ребенок, призывающий присоединиться к не менее призрачной процессии, шагающей в тумане по болоту, но, тем не менее, ребенок. Варя не умела отказывать детям – она поплотнее закуталась в плащ, закинула на спину рюкзак и спустилась с холма, тоже в ответ протянув руку маленькому призраку с оранжевым огоньком у груди.
Это было удивительно, но как только прозрачная, дымчатая ладошка доверчиво скользнула в протянутую ею руку, девушка почувствовала волну тепла, вопреки тому, что призраки, по фентезийным книгам, должны быть нейтральной температуры или и вовсе пониженной.
Еще больше ее удивило, когда она уловило едва различимое движение воздуха и вслед за этим услышала тихий, нежный и мелодичный голос, говорящий как будто шепотом, но Варя при этом прекрасно различала каждое его слово:
– Пожалуйста. Пойдем со мной. Ты очень нужна нам.
– Кому – вам?
Тихий вздох, и даже как будто всхлипывание.
– А если я скажу, что ты мне нужна, пойдешь? Но им тоже нужно помочь, мы теперь связаны.
Опять вздох. Даже всхлипывание.
– Все связаны.
– Конечно, пойду, ты только не плачь больше, – попросила Варя. Одно дело, успокаивать живого карапуза, думала она – его можно отвлечь, растормошить, расцеловать в обе щеки в конце концов и подуть на ушибленные коленки, а как утешать маленького, такого печального призрака, который только что так доверчиво улыбнулся ей и вложил крохотную прозрачную ручку в ее ладонь?
– Пойдем. Ты очень нужна.
– Я только захвачу свою палку, ладно? Тебе не страшно, а я могу провалиться в болото.
Ей показалось, что малыш засмеялся.
– Ты никуда не провалишься, ведь я пригласил тебя.
«Пригласил», значит, точно – мальчик. Варя сделала несколько неуверенных шагов рядом с призраком, стремящимся догнать ушедшую вперед процессию, когда поняла, что ступать ей твердо и удобно, не так, как весь предыдущий день и вечер.
Они нагнали колонну призраков в капюшонах, но никто не оглянулся и не обратил внимания на них, и Варя с малышом держались несколько поодаль. Удивительно было шагать в этом тумане, держа в своей ладони прозрачную, но теплую ручку этого карапуза, среди ночи, по колено в молочно-белом тумане.
– Куда мы идем?
– Мы выходим на Последнюю Дорогу.
– Я не очень-то хочу на последнюю, малыш.
– Она последняя для нас, для таких как… Как мы.
– Что ж, веди меня, мой маленький проводник.
Ей показалось, что призрачный ребенок улыбнулся, и тепло от него стало ощущаться еще лучше.
Туман закончился также внезапно, как начался вчера вечером. Просто вот он только что был – и вот обрывается, а перед ними совершенно целая, широкая, мощеная камнем дорога, на которую вышла вся впереди идущая процессия призраков. Ступив на плиты, Варя к своему изумлению отметила, что призраков здесь намного больше, и далеко не все из них были в капюшонах и несли в руках блуждающие огни. Неяркий свет двух лун, мерцающий из-за бегущих в небе облаков, то тут, то там давал возможность увидеть фигуры в длинных хитонах, бриджах и высоких жокейских сапогах, и даже в нарядных, пышных бальных платьях. На миг Варе даже показалось, что она сейчас потеряется среди всех этих полупрозрачных фигур, которые стремились куда-то, совершенно не обращая на нее внимания.
Но теплая, невесомая ладошка в ее руке вопреки всем законам физики держалась за нее крепко, и Варя со своим маленьким проводником не отставали от идущей впереди встретившейся ей на болоте призрачной процессии.
По Последней Дороге шли не только призраки – то тут, то там Варе встречались странные маленькие человечками с мордочками, напоминающие звериные. Они мелькали в толпе, но когда видели Варю, смотрели не нее долгим, изучающим взглядом, и, как будто хотели что-то спросить, но сохраняли молчание.
Некоторые призраки не двигались вперед – они поодиночке и целыми компаниями сидели по обочинам и тихо, заунывно пели, раскачиваясь в такт.
– Почему они сидят здесь? – спросила Варя своего маленького проводника, и малыш грустно ответил:
– Они так давно встали на Последнюю Дорогу, что забыли, куда шли.
– А почему не повернут обратно?
– Они не могут, – грустно ответил призрачный мальчик, – Повернуть обратно не могут, и достичь своей цели тоже не могут.
– А вы?
– И мы не можем, хоть и стараемся каждую ночь, – малыш помолчал и добавил, – Только живой человек может помочь нам. Помочь им. Тогда Последние Врата откроются, и все будет как раньше, и все они смогут идти дальше.
– Почему же они закрылись?
– Нет. Не могу вспоминать. Давно простил, а вспоминать не хочу.
– Не обижайся на меня, я не хотела тебя расстроить.
– Ты хорошая. И живая. Ты совершишь Последний Обряд, и прочтешь над стремящимися ввысь Последними Искрами молитвы моего племени, правда?
– Хорошо, – Варя запнулась, – Конечно, прочту! А как я узнаю эти молитвы?
– А там написаны они…
Неожиданно мощеная дорога закончилась, и Варя с маленьким призраком вышли на каменную круглую площадку. По краю площадки стояли высокие, в человеческий рост камни, и в центре ее находился камень – только низкий и плоский. Призраки в капюшонах с блуждающими огнями выстроились по окружности, каждый перед одним из высоких камней. Малыш высвободил ручонку и подтолкнул Варю к центру:
– А тебе туда.
– А ты?
– А я… Я подожду здесь, когда все закончится.
– Подожди! Ты говорил, что мне нужно будет совершить обряд, прочитать молитвы – где я найду, как это делается?
– Там лежит книга. Ее оставил тот, кто был до тебя. Он хотел помочь, но не смог. Ты сможешь.
Варя подошла к плоскому камню в середине площадки, и в неясном, мерцающем свете блуждающих огней, которые держали перед собой призраки в капюшонах, действительно заметила небольшую старинную книгу в кожаном переплете. На обложке было написано: «Особенности захоронения в культуре Эндруинов». Переведя взгляд на плоский камень, Варя с ужасом поняла, что перед ней алтарь. Древний алтарь, на котором, несомненно, приносились кровавые жертвы – о чем красноречиво говорил маленький, полуразрушенный скелет в центре.
Она оглянулась на призраков, окружающих ее, посмотрела на скелет ребенка, бросила взгляд туда, где должен был дожидаться приведший ее сюда малыш. Картина складывалась в ее голове, и Варю замутило – теперь понятно, что переломанные ребра скелета, и перебитые кости рук и ног – следы вовсе не времени и тлена.
«Давно простил, а вспоминать не хочу» – бедный малыш! Как же он страдал! Варя решительно раскрыла книгу, и принялась за чтение в неверном, неясном сине-зеленом свете.
Через час все встало на свои места.
«Эндруины – одно из самых мирных племен, населяющих древнюю Гондвану. Они никогда не брали в руки оружие – ни с целью пропитания, ни даже для самозащиты. Жизнь почиталась ими как нечто священное».
«Вот занимательная цитата, которую записал известный путешественник, Асхало Эхе во время своего знаменитого перехода по Гондване. Со слов самого Асхало, он гостил у племени Эндруинов несколько сменяющих друг друга полных лун, беседуя с вождями и остальными членами племени. Однажды вождь сказал ему в рамках беседы о жизни:
– Жизнь – это не то, что мы выбираем сами. Скорее она выбирает нас. Это ценнейший из даров, который человек способен получить. И никто, ни разумное, ни неразумное существо не вправе отнимать ее, если не хочет навсегда застрять на перепутье Последней Дороги».
«Можно предположить, что раз эндруины не убивали даже в рамках самозащиты, то история их племени должна быть коротка. Это не так. Искусное владение магией жизни позволяет нам провести аналогию с не менее древним племенем друидов (по нескольким источникам, друиды – это те же самые эндруины, спасшиеся во время Великой Смуты, и избравшие для себя лесную жизнь, где их лес – единое живое существо, стоящее на страже покоя мира). Эндруины были настолько сильны в магии Жизни, что им и не приходилось обороняться от более воинственно настроенных соседей: они просто никогда не доводили до края ситуацию, их магическая защита была практически непробиваема».
«Плодородный, искрящийся жизнью край эндруинов привлекал к себе завистливое внимание многих воинствующих племен. Кроме того, заполучить живого эндруина, а особенно ребенка для кровавого жертвоприношения преданным забвению, но в те времена находящимся в своем расцвете, мятежным богам, считалось самой большой удачей жрецов Черного Храма, поклоняющихся Черному Всаднику, Вотану, в ответ на что он одарял особой милостью своих служителей, носящих черные плащи с капюшонами».