– Я имею право вести расследование всех дел, в которых сочту необходимым разобраться лично. – сообщаю ему строго, – Поэтому поспеши, у меня мало времени.
– Вот, – услужливо подает мне бумагу писарь, – заявление от скотоводов Остана. У них гоблины под предводительством этого Сардата увели целое стадо дойных коров.
– Бред! – возмущенно вскинулся Сард, но я остановил его властным движением руки.
– Я разберусь. Давай сюда бумагу. Больше у вас никаких претензий к гоблинам?
– Нет. Подскажите, где тут постоялый двор? – лебезит писарь, не спешащий выказывать мне непочтительность в отличие от своего командира.
– Не знаю, – честно ответил я, и кивнул Дорику.
Вскипел зеленый смерч и сыщики исчезли, словно их никогда тут и не было. А на пороге дома появилась Рона и испуганно закричала:
– Дор… мать…
– Подслушивала, – догадался он и тоже исчез в зеленом пути.
И это обыденное для него действие навело меня на новую мысль.
– Духи, покажите мне, что они делают, – шепотом прошу древней.
Оконце открылось мгновенно и так же быстро рядом со мной оказался Сард.
– Эльфы были великим народом, – с болью шепчет он, и я согласно киваю, понимая, что оружейник имел в виду.
– Это что такое? – потрясенно озирается стоящий за мостом сыскарь, – куда все делось?
– Это мы делись, – желчно пояснил ему писарь, снимая длинноватую куртку и швыряя ее своему «начальнику», – Не понял? Выперли нас оттуда. Давай мой китель.
– Вот, – сразу стал услужливым его спутник, подавая напарнику форменную куртку с офицерскими звёздами, которую держал в руках, – так мы можем идти домой?
– Духи, – моментально разозлившись на лжецов, прошу древней, – постарайтесь проследить за ними. Мне хочется узнать, кому они будут докладывать.
– А если они заметят… ты же говорил… – встревожился Сард, – тебя не накажут?
– После того, как я поймал их на попытке обмануть королевское око? – усмехаюсь в ответ, – это, между прочим, для любого королевского служащего недопустимый поступок. Хуже, чем саботаж или воровство. Но сразу их забрать и допросить никак нельзя… они должны вернуться целыми и невредимыми. Кстати, ты говорил мне про лавочника.
– Ушел он, – сообщил кто-то из окруживших нас хмурых гоблинов, – у него была пирамидка.
– Уберите ее в запертый подвал, – опередив меня приказал вернувшийся Дор.
Он тоже помрачнел и неудивительно. Обвинение в воровстве само по себе неприятно, но нет ничего хуже, чем оказаться замешанным в скандале с соседней страной, только недавно наладившей с Этавиром дружеские отношения.
– Мне нужно спокойно подумать, – заявляю я им, – но отсюда лучше уйти. Сард, спроси, кто может помочь и прихвати все необходимое. Мы уходим.
Духи очень не любят таскать всякие доски и камни зеленым путем, его для этого приходится спрямлять и расширять. Но в этот раз они уносят все беспрекословно, крайне тревожа меня этой покорностью. И спросить ничего нельзя… цветок выразился очень ясно.
В этот раз путь сразу приводит нас в самую дальнюю камеру тюремного тоннеля.
– Это второй этаж каземата, если считать сверху, – объясняет возникший на плече Дора древень, и указав на стенку, добавляет, – а тут потайная дверь. За ней пещера, ведущая наружу. Мы расчистили ее недавно, и отвели родник. Еще утром по ней текла вода, поэтому там мокро. Но быстро просохнет.
Гоблины внимательно выслушали его объяснения и принялись за работу, а мы с Дором поднялись выше, туда, где еще спали мои узники. Пора было их допросить и покормить. И заодно решить, как поступить с ними дальше.
Мадам Гилесса Горьез, проснувшись, некоторое время непонимающе хлопала глазами, потом попыталась устроить истерику. Но стихла сразу же после сообщения, что я могу вернуть ее в Дареслайт хоть сейчас, но там она попадет в объятия жаждущих встречи дознавателей.
– Мне абсолютно не интересно, – сказал я честно, – как ты собиралась ограбить Талиона так как план был глуп изначально и потому обречен на провал. Расскажи лучше, что тебе обещал твой «жених» и чего требовал за помощь. И напомни мне, когда он появился в твоей жизни? Да не бойся, отомстить он не сможет, потому что спит в соседней камере.
– Я и не боюсь, – всхлипнула она, – когда ты так говоришь и смотришь – я тебе верю, что была полной дурой. Но когда он говорил – верила, я ловкая и хитрая и все у меня получится. Он сказал, муж поступил со мной несправедливо, мальчишка и сам может всего достичь, а я, хотя и очень красивая, но все-таки вдова и без приданого меня никто не возьмёт. Даже он. Но можно все исправить… А появился он месяца два назад, познакомился со мной на приеме… и сразу начал ухаживать.
Ну да, фыркаю про себя, тотчас осознав, что два месяца назад я начал ремонт здания, выбранного под школу, и времени у него оставалось мало. Ведь дата отбора тоже была уже назначена.
Как все оказывается просто, если сопоставить несколько дат! Движимый интуитивной догадкой, достаю полученный от «писаря» документ и первым делом читаю дату составления. Почти месяц назад… как интересно. И где же он валялся, этот запрос, почему о нем до сих пор не доложили королю? Не вызвали Сарда и меня, не начали расследование? Значит выжидали подходящий момент.
По спине невольно скользнул холодок нехорошего подозрения. Очень мерзкого. Настолько, что я поспешил отбросить даже мысли о возможности чего-то подобного. И вернулся к допросу узницы, у меня остался к ней один вопрос.
– Объясни, почему ты издевалась над мальчишками, обижала их если хотела женить пасынка на племяннице «жениха»? Ведь гораздо проще было бы уговорить его по-хорошему, постараться их подружить, устраивая праздники и пикники, расписать прелести семейной жизни?
– Остин не советовал разводить сопли… – снова начала шмыгать носом вдова, – сказал, лучше припугнуть… и мальчишку служанки выгнать… тогда он захочет поскорее стать хозяином и сразу женится…
Она смолкла и зарыдала, наконец сообразив, как сильно ее дурачили. Мне захотелось разбудить провокатора и надавать ему по наглой морде. Но я просто встал и вышел из камеры, не забыв ее запереть и попросить духов принести узнице еды и чаю. Новую камеру она получит к вечеру, гоблины работают очень споро.
Глава одиннадцатая
Вернуться в школу мне не удалось, пришел вестник от коллеги, просившего срочную встречу. Для таких случаев мы давно приспособили заброшенный рыбацкий домик на пустынном берегу холодного горного озера. Оно расположено почти в центре Этавира и это удобно всем нам. Еще привлекает отсутствие людей, добираться туда нужно порталом, а это недешево. Но есть и недостаток, о наших встречах осведомлены маги. Хотя до недавнего времени это меня не огорчало, зато теперь заранее раздражает и злит. Я почти уверен, что Клара тотчас примчится следом и снова попытается покопаться у меня в душе.
– Входи, – приветливо машет Дален, когда портал выносит меня на неказистую, обшарпанную ветром веранду.
Коллега сидит в доме, и судя по разожжённому камину и прочим приготовлениям, замеченным мною через проем распахнутой двери, пришел сюда не менее часа назад.
– Давно ждешь? – осведомляюсь напрямик.
– Ставил защитные амулеты, – так же откровенно объясняет он, – за нами не следят, мы проверили.
От этого простого сообщения, сделанного самым будничным тоном, у меня сразу теплеет в душе. Как и обычно, от общения с собратьями по службе.
Не знаю в жизни ничего ценнее любви и понимания близких людей и обоюдного доверия с теми, кто встаёт за спиной в час испытаний.
Мы все разные, мужчины и женщины, молодые и отягощенные годами. И любим разные вещи, погоду, природу, кушанья, развлечения и многое другое. Главное не в этом, а в том, что мы ненавидим. Жестокость, жадность, лживость, подлость, трусость и беспринципность.
И с этим мы готовы бороться, не щадя себя и вставая рядом с теми, кому нужна наша помощь.
– А за мной следят, – усмехнулся я, подсаживаясь к столу.
Нет, не есть, хотя на краю столешницы стоит горячий чайник и вазочка где горкой насыпаны какие-то крендельки. Интересуют меня не они, а шкатулки с амулетами, зельями и метательными ножами.
– Мы придем по первому зову, – негромко и буднично объясняет Дален, – помни это. Если нужно – пойдём сейчас. Так будет даже лучше, но решать тебе. А амулеты возьми все, у тебя есть маг, он разберется. По этому вопросу… мы приняли решение брать в ученики магов и дать статус очей тем ученикам, от кого ранее пришлось отказаться из-за открывшихся у них способностей. Вот протокол, заверь.
– И много… – ставя личную печать, с замиранием сердца жду ответ.
До этого мгновения мое дерзкое решение дать сыну статус ока висело на душе свербящим камнем, хотя я и был уверен, что сумею убедить короля в правильности этого поступка. Но намного проще, когда ничего не нужно доказывать в одиночку.
– Почти двадцать человек, – просветил меня коллега невозмутимо, но в его взоре блеснуло торжествующее веселье.
И я его прекрасно понимаю, так как чувствую то же самое. Радость несомненной победы.
– Не хочу быть навязчивым, – глянув на часы становится он серьезным, – ты уже разобрался в тех странностях…
– В необъявленной войне? – помогаю ему найти нужное определение.
– Ты это так называешь? Ну, пожалуй. Но направлена она не на одного тебя.
– Сообразил. Все мы под прицелом. И еще кое-кто. А насчет помощи я не против. Мне не хватает учителей. Этикета и лицедейства, истории и алхимии… Хоть немного. Сам я сейчас не могу быть с ними весь день.
– Будут, – кивает он, торопливо складывая в сундук разложенное на столе богатство. – история с меня. Давай капсулы.
– Духов пришлю. К тебе дорогу они знают.
– Договорились, – Дален насильно впихнул мне в руки сундук, – бери и не спорь. И уходи. Да быстрее!
Разумеется, я ушел.
Спорить в таких ситуациях с коллегами – верх глупости. Но вывалившись из пути в своем кабинете, тут же прошу древней: