Древни распахнули перед нами зеленый путь и все засуетились. Я прятал в ларец пирамидку, настоятель совал в руки Миха какие-то кисеты, Тал с Шетом тащили неведомо где взятый двухведерный бидон, а на спине Ларика появился горб мешка. Но ничего спросить я не успел, зеленые лапы утащили нас в туман, чтобы высадить уже в саду замка Леанж. В левом заднем углу сада, за аллеями и фонтанами, почти у ограды защищающей разумеется, не от воров. А от осыпающихся сверху, с обрыва, камней и мусора.
Корова уже свободно бродит между кустов, пробуя жевать все, что попадало в поле ее зрения, а Дорик следит за ней с кажущейся беспечностью, удобно сидя в плетеном кресле рядом с Лин.
– Вы принесли семена? – Не оглядываясь, справился он, и Мих тотчас подал плетенку с кисетами.
Вот теперь я понимаю, зачем мы их тащили. Дор намерен посадить те самые целебные травы, и это значит, он всерьез взялся за решение этой непростой задачи. Непростой для обычного ока, но не для лучшего выпускника южной школы.
На ведущей в этот угол сада аллее появилась толпа учеников, очень быстро движущаяся в нашу сторону. Почти бегом.
И все что-то тащили. Плетёную мебель, полосатые останские тенты, подушки и посуду. А еще кувшины с напитками и корзины с едой. Ну да, время второго завтрака, которого, между прочим, нет в расписании моей школы.
– Ставьте стол сюда, – командует Лин, – и стул для Грега. И для леди Ортензии не забудьте.
Все интереснее.
Аохоже, очень правильно я сделал, не отменив эту неурочную трапезу сразу же. А теперь и не буду, подожду, что скажет кадетам Дорик.
Но прежде, чем он начал свой урок на свежем воздухе, появилась Зия с птенчиками. Прибыли они в маленькой, почти игрушечной коляске, куда был запряжен такой же маленький пони.
– Отец, посмотри какая лошадка! – Еще издали кричат они, прыгая от восторга на кресле с высокой спинкой.
И дружно стихают, разглядев корову.
– А это кто? – Опасливо шепчет Виль.
– Такое большое? Дорик вырастил, да? – Вторит Гиль.
С той поры, как старший сын, обнаружив у себя способности природника, экспериментировал с деревьями и кустами растущими в саду, там можно найти любые чудеса. И никто не удивляется, увидев длинные, как огурцы, яблоки или огромные ягоды малины. Наоборот, понимающе кивают, – а, Дорик вырастил!
– Нет, не я, – оглянулся сын, когда коляска остановилась возле нас, – Это корова и она сама такая выросла. А король подарил ее Миху. Мих захотел именно такую, потому что ее молоко целебно. И сейчас вы будете его пробовать.
К этому моменту кадеты успели налить в кружки принесенное нами молоко, выложить в миски творог из глиняного горшка, и порезать еще теплый хлеб. А теперь торопливо расставляют привезенные Зией плетенки с различными пирогами и булками.
– Насколько я помню, – чуть виновато улыбнувшись, тихонько заметила она, – на море всегда хочется есть.
Спасибо, любимая. Я тоже хорошо это знаю… но почему-то в этот раз совершенно забыл. Нет, голодными кадеты не останутся, но заглядывать в буфет, чтобы перехватить кусок, будут намного чаще. Проще добавить в расписание второй завтрак и полдник, а может и вечернее чаепитие, чтобы они спокойно ели за столом.
Пока я, повесив защиту, обсуждал с женой этот вопрос, мои дети совместно с кадетами смели второй завтрак и птенчики уехали исследовать новые места.
А на полянке, отведенной корове, начала намечаться картина будущего загона. Уже выросло невысокое деревце, склонилось набок и, раздувшись, как огромная тыква, лопнуло, оказавшись полым. Но не пустым, корни качали откуда-то воду и та, наполнив живую колоду, стекала по стеблю прозрачными каплями.
Эта вода заинтересовала корову, и она немедленно пошла проверить необычайный родник. И осталась довольна, выцедив сок почти досуха.
А вокруг полянки тем временем все увереннее поднимался рядок других деревьев.
– Магом быть проще, – буркнул кто-то из новичков, – вырастил поилку и не нужно таскать воду.
– Вот об этом и будет мой сегодняшний урок, – серьезно кивнул ему Дорик, – о том, как выжить не магу. И в повседневной жизни, и в случае нападения врагов или другой опасности. Во-первых, амулеты королевских очей. Ученикам они тоже положены, и цитадель уже готовит для вас именные знаки. Их никогда нельзя снимать или оставлять, и это главное правило.
Все ясно, потихоньку уходя от стола, киваю я про себя, тема действительно важная. И часа на два Дору ее хватит, можно пока осмотреть дом.
– А если мы не станем очами? – Снова волнуются новички.
Ну, Клара! Зачем же ты так запугала своих подопечных?
– Обязательно станете, – остановившись, говорю я твердо, – это мое правило.
– Даже Фидди? – недоверчиво кривится Ларик.
Как хорошо, что я не успел удрать, это действительно важный вопрос. Вот только понимают они его совершенно неверно.
– Кстати, – вернувшись к столу, сажусь на свое место, – пора открыть вам эту тайну.
– Не рановато? – Делано хмурясь, подыграл Дорик.
– В самый раз. А то напридумывают себе или страшных правил, или особых способностей. Распутывай потом. Так вот, почему я уверен, что из всех вас получатся очи. Все просто, все дни отбора я следил за каждым претендентом, и ставил в особую тетрадь отметки. Мне абсолютно не важны были ваши имена, привычки, характеры и звание родителей. Только принципы, отношение к людям, желание жить по закону справедливости и служить правосудию. Кто-то из кандидатов пришел на отбор, не зная, хочет ли победить, другие готовились заранее, заучивая ответы на задачки, бывшие на прошлых испытаниях. И даже не догадываясь, что все задачки я придумал новые и никакие готовые ответы не помогут. Через три дня отсеялось большинство претендентов, и вперед уверенно вышло чуть более тридцати. Когда отбор закончился, осталось еще меньше и мы с Кларой вас поделили. Но она на этот раз не сможет работать с учениками, и не нужно на нее обижаться. Но не это важнее всего. Главное – вы все единомышленники, у вас одинаковые взгляды и принципы. А привычки, конечно, разные, но с чего бы им быть похожими, если за Фидди ходила толпа лакеев, а Миху приходилось бегать за стадом коров? Но я точно знаю, постепенно каждый научится тому, чего пока не умеет, и остальные ему помогут, ведь мы собратья по духу. Вот это главная тайна.
Ждать, пока задумавшиеся кадеты начнут задавать вопросы я не стал, мысленно попросил древней унести меня в дом. Безмолвное общение с духами давалось мне все легче.
Глава двадцать третья
В доме вовсю шла уборка и ремонт. Стучали молотки, шуршали пилы, звенели какие-то трубки и решетки. И всюду сновали гоблины и молодые гоблинки. С ведрами, метлами, лестницами и тряпками.
– Сард, – окликнул я, заметив мелькнувшее в толпе знакомое лицо, – иди сюда!
– Говори быстрее, мне некогда, – на миг замирает он.
– Ты зачем притащил в мой дом всю свою родню?
– Дорик разрешил, – буркнул он и побежал дальше.
Знает, хитрец, что не буду спорить с сыном по таким мелочам. Я вздохнул и направился к лестнице, посмотреть верхние этажи. Судя по размерам дома, там должно быть достаточно места, чтобы разместить всех кадетов. Нужно только выяснить, как это место распланировано. Некоторые архитекторы любят строить огромные гулкие залы, пригодные только для балов и совершенно ненужные в остальное время.
Как выяснилось очень скоро, нам несказанно повезло. Второй и третий этаж, хотя и имели довольно просторные гостиные и столовые, но в основном поделены на спальни и семейные покои. Больше всего спален разместилось на третьем этаже и я долго бродил по ним, прикидывая, получится или нет так переделать умывальни, чтобы у всех была своя.
– Ты думаешь о том же, что и я? – нашла меня Зия.
– Я много, о чем думаю, – целую ее, сев на одинокую козетку, – особенно о необходимости привести сюда побольше кухарок. Мне не нравится, что моя жена целыми днями стоит у плиты.
– А я думаю, – глядя в окно, сообщила моя любимая, – нам пора сменить климат. Тут зима намного короче и теплее, а сад раз в десять больше. И море… я всегда хотела жить у моря.
Это признание ударило меня по темени кузнечным молотом. Ничего подобного я от нее до сих пор не слыхал, иначе мы давно уже жили бы у моря. Король был щедр к своим очам и частенько дарил имения и особняки. И никогда не отказал бы просьбе поменять очередной дар на замок у моря. Да хоть вот этот самый.
– Грег… – подергали меня за воротник тонкие пальцы жены, – ты чего молчишь? Я тебя напугала или огорчила?
– Скорее удивила… – осторожно признался я.
– Извини, – виновато вздохнула она, – я не хотела. И не думала прежде от этом. А сегодня, когда увидела ту комнату… для детей, и небо за окном, и море во всю ширь… сразу поняла, что это мое место. Монтаеззи я ведь не любила… оно принесло столько боли и обид и матери и отцу и мне… Но я считала себя обязанной хранить фамильное гнездо. А теперь вдруг осознала, что это просто пафосные слова и никому не нужно, чтобы мои малыши жили в тех стенах, терпя суровые зимы, вой вьюг за окнами, когда по две декады невозможно выйти во двор. Еще припомнилось, как Дорик сказал, что в южной школе отвыкает от суровости нашего климата. И подумалось о твоих воспитанниках… ведь многие прежде жили южнее.
– Почти все, – киваю в ответ, понимая, что чуткая жена, как всегда, первой ощутила грядущую неприятность и пытается ее предотвратить. Но теперь я и сам уже вижу неверность принятого вгорячах решения строить школу рядом с Монтаеззи, и готов исправлять свои ошибки. – И ты, как всегда, права. Подумай, какие вещи нужно забрать сюда и отправляй слугам приказ все упаковать. А я пока поговорю с Энилием.
Верховный магистр на вестника ответил сразу же, и уже через десять минут древни поставили перед нами двух магов-портальщиков. Но я к этому моменту успел вкратце обдумать грядущие перемены и мысленно набросать план. И не собирался лишать напарника возможности принимать важные решения. Поэтому с чистой совестью отправил их к Дорику, проводил жену к птенчикам, и сел в уголке высокой веранды, тянувшейся вдоль дома со стороны моря. Сюда доносилось лишь неназойливое щебетание птиц, облюбовавших разросшийся сад, и невесомые порывы теплого ветерка и потому особенно легко дышалось и думалось.