Молодец, сын. Снова показал себя с самой лучшей стороны, первым делом подумав, кому сможет помочь полученное им знание.
– Обязательно подскажем, – так же серьезно обещаю ему, – прямо сейчас пошлю вестника.
– Ты спрашивал, почему я ушел? – горько вздохнул севший рядом Фидди, наблюдая, как я торопливо пишу записку отцу Себастьяну, – потому что отец каждый раз сажал меня на декаду в хранилище проверять деньги, если узнавал, что я бесплатно даю клиентам полезные советы.
– А ты мог их давать? – осторожно справился я.
До этого момента мне и в голову не приходило, что Фидди может разбираться в каких-то банковских тонкостях.
– Он научил меня работать с абаком в двенадцать лет, а в тринадцать посадил за стойку банка. Не одного конечно, рядом с опытным чиновником. И у меня были четкие обязанности, которые непременно нужно было выполнить в срок. Банк держится на строгой дисциплине, говорит отец.
– Когда же ты учил задачи для кандидатов в ученики? – не понял я.
– Каждую свободную минутку и вечерами. Они были мне интереснее правил кредитования. Хотя отец и не запрещал. Он вообще считает, чем человек более образован, тем полезнее для банка. Легче раскусишь мошенника, который пытается взять большой кредит под пустое место.
– С твоим отцом такие шуточки не проходят, – буркнул тихонько подошедший Джан, бывший староста новичков, – мастер Грег, можно вопрос. Кто сегодня идет домой? И когда завтрак? А еще мастер Сардат велел нам помогать расставлять мебель, но сначала спросить, в какие комнаты?
– Сегодня уходит вторая часть старших учеников. Завтрак через пять минут, после него все вместе пойдем наверх. Иди, передай всем, мы вас догоним.
– Мне тоже идти? – тихо спросил Мих, воробышком устроившийся слева от меня.
– Сиди, – махнул на него Фидди, – я никаких секретов не открою. Вон слышал, что сказал Джан? Это все знают. Но все равно идут, потому что он даёт золото сразу. Но и дома забирает в тот же день, как закончился срок, если долг не закрыт. Никому не дает поблажек. Они рыдают, встают на колени… и я не выдерживаю, ухожу. А потом сижу декаду в подвалах, с другими казначеями. Нужно проверять поступившее золото и упаковывать в мешочки. Там я и ем и сплю… чтобы не терпеть процедуру обыска.
– Фидди… – Мих незаметно перебрался к своему спасителю и теперь тихонько гладил того по плечу, – и правильно делаешь, что не хочешь туда ходить. Завтра пойдем к морю, научишь меня плавать в волнах.
– А ты научишь меня все делать самому, – смущенно улыбнулся в ответ несостоявшийся банкир, – я ведь много раз видел, как это делают слуги… но даже подумать не мог, как все непросто на самом деле.
Глава двадцать пятая
Утром, с тоской наблюдая за снующими по дворцу гоблинами, я начал подозревать, что ремонт не закончится никогда. Так и будут ползти мимо окон трубы, ставни и связки досок, а потом кирпичи, изразцы и бесконечные ящики со всевозможной мелочью. Засовами, дверными ручками, замками и всем прочим, что, по мнению знатоков архитектуры, оказывается никак не может быть разномастным. Все должно иметь единый цвет, размер и узор.
И потому не поверил Сарду, когда вечером он пришел в мой кабинет и, устало рухнув в кресло, объявил:
– Всё.
– Ну?
– Что ну? – ехидно смотрели на меня черные глаза друга, – дом мы закончили. Осталось только собрать некоторые виражи полос препятствий, но это нам удобнее доделать дома, а потом древни принесут сюда. Они теперь все поверху таскают… вот сегодня Дорику весь завал из тоннеля перетаскали к морю.
– Зачем его надо было таскать так далеко? – Мигом почуял я подвох. – Сард, чья это была идея?
– Моя, – тотчас помрачнел он, – но я давно тебя знаю. Ты любишь жить в тишине и спокойствии. А тут куча учеников, учителей и еще наши дети.
– Ты хочешь сказать, что передумал и уже не против приводить сюда малышей? Но теперь ваши дети будут жить на пляже? – сообразил я и начал закипать, – а мы будем наблюдать из окна, как их треплет шторм? Или жарит солнце?
– Вот зачем сразу – шторм? – вдруг обиделся Сард, – ты же не купаешься в шторм? И им нечего тут делать в непогоду, духи обещали сразу уносить домой. Но когда хорошая погода, дети готовы весь день не вылезать из воды. А когда они живут в твоем дворце, то нужно ходить туда-сюда на обед… а им жаль тратить время. И выход нашел не я, а Дорик.
– Но просил тебя помолчать, – в комнату с подоконника спрыгнул мой напарник, перенес на руках Лин, – пока я все проверю.
.-Мне домой нужно, – вздохнул Сард, – а женщины спрашивают, нужно ли собирать вещи.
– Дор?
– Все очень просто, – сын уселся в кресло, втиснул рядом молчаливую Лин, – ночью духи заканчивали чистить сад, вернее, уже берег и возле гавани нашли старые склады. Очень добротные, из бревен, но с просевшей крышей. Они заросли травой и казались просто кучами песка. Вот я и подумал, если привести их в порядок, можно устроить летние гостевые дома… как делают в Торсанне для северян, желающих отдохнуть на юге.
Знал я про эти дома, точнее, летние постоялые дворы. Ставили такие ушлые трактирщики, чтобы не упустить легкую прибыль. Целые поселки сборных домиков и всевозможных шатров, балаганов и навесов. И чем ближе располагались они к морю, тем ценнее считались у клиентов. В далекой юности я и сам не раз жил в пляжном балагане, и ради дела и просто переводил дух. И могу не кривя душой подтвердить, там было свободно и весело. Харчевни сутки напролет готовили простую, недорогую еду, но ловкие северяне, наловив с утра даров моря, варили и жарили их на кострах и тут же съедали. А вечером снова варили, и танцевали вокруг своих костров, и пели и играли в разные игры, назначая смешные награды за победу и наказания за проигрыши.
Наверняка и гоблины все это знают, потому и вцепились так в старые амбары. Конечно, если я запрещу, спорить никто не будет, и слова против не скажут. И даже уважать меня меньше не станут, старшие матери не устают объяснять молодежи, кто спас их расу от исчезновения.
Но вот сам я всегда буду помнить, как непонятно зачем настоял на своем. И это станет отравлять мне жизнь, как попавший в сапог камушек.
– Амбары перекрыть, настелить полы, прорезать окна, покрасить, устроить умывальни, привезти мебель. А прямо с утра принесете шатры и установите. И кухню тоже, на море аппетит всегда неуемный, всухомятку детям можно желудки испортить.
– Понятно… – еще неуверенно кивнул Сард, подождал немного, явно ожидая продолжения, но так и не дождался.
Кивнул еще раз и исчез.
А я повернулся к хмурой Лин и осторожно справился:
– Можно спросить… что-то произошло?
– Спроси меня, – мрачно буркнул Дор.
– Ну?
– Она обижается на меня… – выдавил напарник и, склонив голову, несчастно уставился на свои туфли.
– За что? – нехотя справился я, чувствуя себя не менее несчастным.
Труднее всего мне обычно дается разбирательство сердечных дел.
– За порядочность, – горько усмехнулся сын, – она не хочет ждать совершеннолетия.
– Не делай из меня весеннюю кошку! – вырвалась из кресла Лин, – все совершенно не так! Я считаю, что три месяца уже ничего не изменят. И никому мы не должны ни в чем отчитываться. А селиться сегодня в разных комнатах просто глупость.
– Как ты не понимаешь… – с досадой прошипел Дор, ловя невесту зеленой лианой, – никого я из тебя не делаю…
Легкий шорох открывающейся двери заставил его смолкнуть на полуслове.
– Птенчики так набегались, что уснули за столом, – сообщила вошедшая в комнату Зия. Окинула нас быстрым взглядом и вмиг насторожилась, – что случилось?
– Ничего… – буркнул Дор, а я облегченно перевел дух.
Жена появилась очень вовремя, никто, кроме нее, не смог бы мне помочь. И отказываться от этого дара судьбы я вовсе не собирался.
– У них первая семейная ссора, – тотчас доложил я любимой.
Все знают, от нее у меня секретов нет.
– Это не ссора… – недовольно поморщился сын, успевший усадить невесту рядом и крепко обнять, – а несовпадение мнений. Но мы с ним разберемся.
– Разбираться нужно срочно, – продолжал я пояснять Зие, – это касается комнат. Лин предложила перестать обманывать кадетов, и сразу выбрать общие. А Дор против… потому что заранее знает, чем сочтут это ученики. Превышением его власти… по меньшей мере. Ведь им трудно поверить, что такая самостоятельная девушка сдалась всего за пару декад.
– Вот именно. К тому же в народе упорно ходят байки про коварных магов, соблазняющих юных дев… – мрачно уточнил Дорик, – и все посчитают этот случай именно таким. Но мне-то все равно… больнее всего ударит по Лин.
– Вы все неправы, – решительно села рядом со мной любимая.
– И я? – неверяще уставилась на нее Лин.
– И ты. Я тебе говорила совершенно о другом, – удрученно кивнула Ортензия.
– А! Так значит, это ты ей посоветовала, – сообразил Дорик, – и как же, в таком случае, звучал этот совет?
– Очень просто. Я выбирала нам покои и комнаты для малышей, и Лин мне помогала, писала список вещей, которые нужно докупить. И я посоветовала ей, если серьезно решила выйти замуж, тоже выбрать комнаты заранее и дописать все необходимое в мой список, чтобы покупали разом. Ведь это не быстро… пока все доставят и наведут порядок… как раз пора будет говорить о свадьбе.
– А мы это время будем прятаться, как воришки, – горько выдохнула кадетка и резко отвернулась к распахнутому в темнеющее небо окну.
– Лин! – охнул мой сын, стиснул ее в объятии, стараясь повернуть к себе упрямо отворачивающееся девичье лицо, – ну прости… хочешь, сейчас приведу жреца или старшего магистра и он проведет ритуал?
– Грег тоже имеет право, как высшее око, – подсказала Зия. – Но в таком случае все же лучше подождать два дня… пока дом будет в порядке, и попросить позволения короля. А заодно пригласить их с королевой… иначе долго будут обижаться.
– На том и остановимся, – постановил я, благодарно целуя жену в щеку, – а пока поживете во временных спальнях. Все, идем на ужин, там Мих, наверное, волнуется.