– Есть. Принято.
– А теперь топайте. Удачи!
Треш поманил своих, кивнул Ярому и зашагал за бойцом-проводником. Вскоре его нагнали друзья, валившиеся с ног от усталости. Группа спешно направилась к городу по мосту, усеянному баррикадами из автомашин и бойцами «Вымпела». И только командир боевой группировки некоторое время смотрел им вслед, о чем-то глубоко задумавшись.
Почти все заснули быстро и спали крепко. Один Грешник все маялся и скрипел в углу койкой. Перед глазами всплывали лица друзей и бойцов его отряда, сначала веселые, живые, потом мертвые и искаженные смертельной агонией. Зомби тянули к нему кривые руки с длинными когтями, пускали пузырями слюни, выли и стонали так, что резало уши. Затем возникли черты Ярого, в отряд которого стремился попасть Грешник. Вспомнился его взгляд, которым он приветствовал и провожал проходящих мимо товарищей Треша, все те же мужественные строгие черты. «Каскадовец» тогда на секунду замялся, раздумывая, остановиться и напроситься в команду Ярого или пойти за сталкером. Но все же продолжил путь. Мечта вступить в группировку «вымпеловцев» отпала как-то сразу и сама собой. Что сподвигло его на такой шаг, он и сам не мог понять. А сейчас лежал и маялся в раздумьях. Зацепил его этот следопыт! Взял своей харизмой смельчака и профессионала, всесторонними знаниями, необычным юмором, постоянной собранностью и способностью предугадывать события, решать сложные задачи, интуитивно выбирать верный путь. Ему хотелось верить, ноги сами шли за сталкером, за надежной спиной настоящего друга… Наверное, будучи воякой, Треш мог бы стать видным начальником. Но и здесь он занимал нужную и значимую нишу в иерархии Выживших. Быть опытным следопытом, прекрасным стратегом и тактиком и при этом оставаться хорошим человеком – такие качества лишь возвышали любого в глазах тех, кто его хорошо знал, и даже тех, кто только был наслышан о нем.
«Надеюсь, я не прогадал с выбором друзей и своим местом среди них! Еще бы проявить себя в серьезном деле… остаться живым… и доказать всем, что я… Я тоже могу людьми руково…» – засыпая, подумал в итоге долгих терзаний Грешник и, наконец-то расслабившись, позволил себе заснуть.
А через пару часов уже разгорелся рассвет.
– Утро доброе, жестяные мои! – воскликнул Треш, проснувшись и потягиваясь на твердом топчане.
Пока друзья ерзали, стонали, проклиная короткую тяжелую ночь и рано вскочившего настырного сталкера, Треш заставил себя подняться, ополоснулся в хорошо сохранившемся умывальнике и убрался в поисках туалета. Он так же, как и все, не выспался, про себя сетуя на гудящие ноги и множество дел на предстоящий день, но понял одно: если уж заделался старшим группы и показал примеры стойкости и мудрости в пути, то держать планку нужно и дальше. Сказал «А», договаривай уж и весь алфавит! От этого было еще тяжелее и печальнее. А еще его очень сильно пугала предстоящая дорога, но подавать виду сталкер не собирался, решив до конца поддерживать поднятую планку.
Закончив гигиенические процедуры, Треш вернулся в комнату, любезно предоставленную на остаток ночи хозяином отеля «Хромой бродяга». Название приюта действительно соответствовало облику самого владельца. Как и прозвище. Ноль-Пять не только хромал и передвигался ломаной походкой неликвидного робота, зачастую пользуясь инвалидной коляской, но и вообще не имел в наличии почти половины тела. Некоторые старожилы Пади знали его еще со времен Зоны, что находилась на границе Украины и Беларуси, а потом превратилась в Анклав. Еще в те мохнатые годы Ноль-Пять держал один из нескольких баров, затем принимал участие в повстанческих боях на стороне «пунты», находился в рядах анархистов, бравших Станцию и Око «легионеров» плечом к плечу со спецназом Шелестова, бойцами «Пепла» и вольными сталкерами. Экзоскелет, в котором Ноль-Пять воевал, до сих пор сохранился и занял почетное место на стенде в «Хромом бродяге». Покоцанный пулями и осколками, местами ржавый, но такой родной и памятный, он отлично дополнял байки хозяина в кругу гостей отеля, которые частенько оглашали стены заведения хохотом и безобидным матом.
Полковник Шелестов, ставший впоследствии, уже в Пади, командиром военизированной группировки «Альфа», по старой доброй памяти благоволил Ноль-Пятому и его гостиничному бизнесу. Попросту говоря, крышевал. А дружбу с «альфовцами» в Пади уважали и ценили все. Поэтому дела хозяина оте-ля процветали, а народ постоянно тусовался здесь в изрядном количестве.
Треш на минуту вспомнил разговор с Ярым, ночное знакомство со Старейшинами Южного форта и города на Реке, их приветствие и миролюбивость, гостеприимность Ноль-Пятого. Затем вздрогнул и стал подгонять друзей, на манер неповоротливых зомби корчащихся в своих койках.
Сегодня команде Треша предстояла не столько физическая, сколько психологическая работа – подготовиться к далекому рейду, запасаясь новым снаряжением, и постараться набрать в отряд достойных наемников. А также продумать четкий план дальнейших действий, разработать маршрут, не забыв закинуть местным дезинформацию насчет целей операции и направления выдвижения.
Глава 7. «Кастинг»
Бар «Хромой бродяга» занимал весь первый этаж некогда престижного в городе отеля. Но по прошествии нескольких лет после Судного дня, когда кругом творился хаос, а люди жаждали развлечений и отдыха от войны и крови, заведение несколько преобразилось, как и менталитет ее посетителей и обслуги.
Вроде и обои переклеивали недавно, мыли и чистили помещения, но старость и грубость въелись в стены здания. Вонь нечистот, перегара и табака, запах еды, выпивки и пота придали бару желтизну и затхлость. В отличие от баров Анклава, где стены и углы были заставлены и обвешаны чучелами мутантов, в просторном помещении «Хромого бродяги» присутствовал иной антураж. Различное оружие, амуниция, элементы экипировки, прочая военная и сталкерская атрибутика заполонили зал. На стенах чего только не висело: автоматы и винтовки, ружья и карабины, пистолеты, гранатометы, шлемы, флаги, противогазы, дипломы и фотографии, значки и медали, карты и лозунги. Всех времен и народов. ППШ рядом с «Мухой», маузер возле «стечкина», фото последнего президента около респиратора, рация «Ангара» стояла впритык к пулемету «Максим». Конечно же, незаряженное оружие прочно крепилось к стенам, полу и потолку, большинство вообще не имело внутренностей или было запаяно. Но дизайн бара очень нравился посетителям. Редкие женщины, бывавшие в заведении, с пониманием относились к цокающим от удовольствия мужикам. Общепринятые правила включали вход безоружным, примерное поведение и жестокое наказание за воровство, поэтому внутри «Хромого бродяги» царило относительное миролюбие. За пределами отеля не возбранялось драться, барагозить и заниматься темными делишками, но спокойствие на улице контролировали стражи «Правопорядка» – местной полиции, созданной Старейшинами.
Пока женщины чистили перышки, проводя утренние гигиенические процедуры, мужчины спустились из номера в бар. Народ с утра прибывал заметно, девчонки-официантки суетились, расторопно двигаясь между столами, три зама Ноль-Пятого тоже не дремали, окунувшись в бытовуху. Сам же хозяин степенно маневрировал на своей коляске среди столиков, шутя, приветствуя посетителей и раздавая советы работникам. Его тучное, но не жирное тело восседало на кресле-каталке как на троне, а щетина, наколки и украшения придавали брутальность и высокое положение в обществе. Говорят, он в прошлом году баллотировался в Совет Старейшин, но не прошел в связи с какими-то прошлыми уголовными заморочками, а также по причине ведущегося бизнеса. Якобы Старейшинам запрещалось заниматься предпринимательством во избежание лоббирования и роста коррупции. Хотя кто этим в Пади только не баловался!
– Доброго утречка вам, гости дорогие! – громко поприветствовал вошедших Ноль-Пять. – Присаживайтесь, располагайтесь. Поди, с дороги-то еще не оклемались? Тимурчик, живей сюда, обслужи ребят! А где же ваши птички? Никак спят еще?
– Прилетят сейчас птички наши. – Холод плюхнулся на скрипучий стул, жадным взором оглядывая соседние столы с бизнес-ланчем для других посетителей. – Жрать хотца, мочи нет…
– И вам, дядечка, не болеть! – ответил Треш подкатившему к ним Ноль-Пятому. Уселся между Холодом и Грешником, достал «Моторолу», включил прием. Рация пошипела, но не выдала ни на экран, ни в динамик ничего кроме скрипучих писков.
– У нас тут связи нет, глушим, – подсказал хозяин заведения. – Нечего лишнюю какофонию создавать, когда народец гуляет. Да и правила конфиденциальности соблюдаются. Никто не стуканет, никто не обидится. Тимур, твою в дышло!
– Я здесь, шеф! – подскочил к столику невысокий татарин в национальной тюбетейке. – Что будете заказывать, уважаемые?
– Уважаемые желают жрать! – выпалил Холод, ковыряя вилкой серую скатерть. – И желательно побольше!
– Для начала подкрепиться, а потом у нас разговор к тебе будет деловой. О-очень весомый! – Треш, слегка улыбнувшись, взглянул на Ноль-Пятого.
Хозяин чуть не вскочил с инвалидной коляски, обнажив два ряда золотых зубов и разводя руками:
– Ох-ма-а! Я рад, Треш, я безмерно рад! Нечасто я получаю заманчивые предложения от гостей. А уж от тебя наверняка услышу нечто действительно интересное. Очень рад! Ну, кушайте, отдыхайте, потом и обговорим все. Приятного аппетита, парни!
– Че-то какой-то слащавый он, этот инвалид, – пробурчал Холод, когда хозяин бара укатил дальше по залу, а официант-татарин принял заказ и убежал, – напоминает мне одного барыгу в Зоне… Прям точь-в-точь, только без ходуль. Так ты с ним, Данила, хочешь обговорить наши дела? Чего-то мне не нравится этот типец…
– С ним, Ден. А вы с Грешником мне поможете. Сегодня у нас, так сказать, кастинг. – Сталкер хмыкнул и подмигнул друзьям. – Набор наемников в отряд. Ты потом снарягой зай-мешься, Анжела и Злата – провиантом, Грешник – транспортом. Позже попробуем все вместе проверить бойцов на вшивость. А сейчас давайте поедим, а то желудок еще с час назад войну кишкам объявил.