И тут показался грузовик, за которым тянулся черный шлейф дыма.
Главарь выкрикнул какую-то команду на тарабарском наречии, и воины, поднявшиеся первыми из оврага, замерли в удобных для ведения огня позах, припав на колено. В этот момент «Урал» выплюнул из кабины водителя, мгновенно зарывшегося в песчаную колею настолько, что наружу торчал один лишь выставленный вперед автомат, а сам автомобиль через три метра угодил в замаскированную яму и, грубо дернувшись, надрывно урча движком, встал как вкопанный с задранным кверху кузовом, после чего заглох.
Секунда оставалась до выстрелов РПГ-7, две – до преобразования грузовика в рассыпающийся лего-конструктор, но в этот миг четко сработали девушки-снайперы. Их цели появились первыми на гребне. Гранатометчиков снесло, будто кукловод резко дернул лески своих марионеток. Пулеметчиков постигла та же участь, лишь один из них перед смертью успел дать длинную очередь по машине, нашпиговав кабину и борт свинцом. Затем тяжелая девятимиллиметровая пуля навсегда отбила у него охоту стрелять.
Не успели замолкнуть первые выстрелы, как за ближайшие гребни полетело полтора десятка гранат. Появившиеся на холмах кочевники с удивлением и ужасом проследили за горстью матовых кругляшей, падающих возле их ног. Одному сыну степей ребристая железяка даже попала в грудь.
В следующие секунды барханы вздыбились от серии взрывов, песок фонтанами взлетел вверх, всполохи огня и дымные облачка вмиг окутали поверхность холмов. Крики боли и возгласы негодования огласили окрестность. Но на этом все не закончилось, во взлохмаченный вспышками горизонт вновь посыпались гранаты. Опять прогремела череда взрывов, сея смерть и хаос.
Затем воздух наполнился оружейной трескотней. Отряд четко занял позиции по дуге, расстреливая противника короткими очередями. Из окутанного сизым дымом оврага выскочило трое всадников, собравшихся, видимо, вспороть своими кривыми саб-лями животы проклятых неверных, но длинная очередь пулемета Саввы сразила их вместе со скакунами. Здоровяк громко, с рыком выдохнул и повел стволом влево от машины, снова посылая пули в неприятеля. Заржавшие от боли лошади столкнулись с дико верещавшими верблюдами и понесли мертвых седоков прочь.
Только одна граната прилетела из-за холма, да редкая неприцельная пальба раздавалась со стороны кочевников.
– Граната, бойся!
Взрыв. Матерный возглас Зимы, стон, кровь на ноге.
– Треш, двоих в атаку и держи свой фланг, – крикнул Холод, посылая навесом из подствольника ВОГ. – Ра, за мной. Мочим басмачей в их логове!
По паре бойцов отделилось от общей группы и устремилось к кромкам барханов. Савва продолжал колотить из пулемета, сплевывая песок и грубо ругаясь. Пыл боя охватил каждого, даже девчонки выкрикивали словечки, не совместимые с их нежными натурами.
Дым шашек окутал фланги, что позволило группе Треша прикрыться от врага и сделать незаметный бросок вперед. Только по бокам послышались выстрелы, как Самоделкин сообщил, что несколько верховых обходят отряд. Он резкими взмахами стирал с дисплея песок, вжимал голову в плечи, но все же внимательно следил за полетом дрона.
– Грешник, Тим, держите тыл, – заорал Треш, вскакивая, – Савва, ныряй в кузов, пали с верхней точки. Девчонки, стволы назад, снимайте всадников. Лабуда, чего ты там припух?! Стреляй! У тебя цель на десять часов.
– Заело автомат, чтоб его!
– Ксенон, бойся!
– Гучи, твой на верблюде, гаси его-о.
– А-а, с-суки-и!
– Перегруппировка. Всем сменить позиции, живо-о!
Неутихающая стрельба сменила тональность, бойцы, не прекращая огня, короткими перебежками и кувырками уходили с насиженных мест, стараясь прикрывать друг друга. Чувствовалось, что парни имели боевой опыт, стоически восприняли перипетии схватки, постоянно маневрировали и достаточно метко били врага. Они даже не давали противнику прицелиться, появиться на позиции или взмахнуть рукой.
– Командир, помоги! – раздался крик Ксенона. – Додавливаем пескоедов!
– Самоделкин на месте, Тим, прикрываешь его. Остальным во фланги и добивать врага! – Треш вынул очередную гранату, выдернул чеку и побежал в дымную полосу. В одной руке РГД-5, в другой «Вал». Бойцы мурашами на полусогнутых сыпанули в стороны от колеи, выискивая цели.
Обратная сторона барханов встретила телами убитых и корчащихся в агонии раненых кочевников, отдельными фигурами еще живых, но чаще держащихся за контуженные головы, и мечущимися скакунами. Оставшиеся степняки – кто убегал, кто пытался обороняться. Треш заметил группу из трех человек, отпустил палец и после отскочившей скобы метнул им подарок. Граната, описав широкий полукруг в небе, шмякнулась рядом с троицей. Один догадался упасть, поэтому остался невредим, двоих срезало взрывной волной и осколками. Треш присел и одиночным свалил самого живучего. Рядом трещал автомат Лабуды, сея смерть среди недобитых врагов.
Бой закончился. Уйти смогли только трое, пешими, нырнув за ближайший холм, да двое кочевников на верблюдах. Еще двоих лошади уносили мертвыми – их тела дико тряслись в такт скачке, волочась руками по песку.
Главарь лежал с дыркой в щеке и глядел мертвым взглядом в синее небо. Пуля Фифы разворотила его затылок, отчего золотой песок под головой повлажнел и стал коричневым.
– Холод, распорядись прибраться здесь и в дозор выдели людей, я отлучусь на минуту, – сообщил Треш, вынимая рацию и уходя в сторону. Ноги вязли в песке, глаза, защищенные «параллаксами», выискивали среди трупов открытые участки склона. Позади раздались команды друга:
– Злата, займись Зимой, его ранило. Фифа, в охранение. Эй, боец, возьми пару человек, соберите оружие и ценную снарягу в кучу, там разберемся – куда и чего. А ты догони беглецов и ликвидируй их. Нам лишние глаза и уши не нужны. Раненых добить. Парни, а мы с вами займемся грузовиком, нужно вытащить его из ямы. Живей, пацаны! Время идет.
Треш оттопырил арафатку, отряхнул лицо от вездесущего песка и включил «Моторолу», которая часто мигала индикатором вызова. Он немало удивился появлению в этом пустынном районе связи, качество которой оставляло желать лучшего. Треск в эфире, пропадавший звук, невнятные слова.
– Данила, слушай внимательно и не переспрашивай. Буду краток… – Голос отца сталкер не сразу узнал. – Вам грозит опасность, и она уже близка. От этих исчадий нет защиты! Используй амулет, потому что ни один известный артефакт не поможет. И обязательно прощайся с друзьями. Сейчас! Иначе они погибнут. Тебе и Злате нужно одним отправляться в дальнейший путь. Вдвоем! Предатель скоро проявит себя… опасно… бросай… один…
– Батя! Нам и так давно грозит опасность! Ты слышишь меня? Отец?!
Непрерывный треск в эфире. Хлопок. Тишина.
Треш попытался восстановить связь, начал щелкать тумблерами и трясти рацию, но безрезультатно. Сталкер уселся на песок, скрестив ноги, и задумался. Он смотрел пустым взглядом на суетящихся друзей, среди которых по-прежнему находился предатель. «Значит, Гнус был не единственной «крысой» в отряде! Среди нас действительно есть еще одно чмо, которое до поры таится, но готово к решительным действиям. Каким? Убить всех? Завладеть кристаллом и святыми артами? Или сбить с верной дороги, увести в сторону от оптимально короткого пути? Отец бы зря не связывался и, скорее всего, втайне от Армады, чтобы предупредить об опасности, которой и так полно вокруг! Значит, в ближайшее время нас ждет что-то из ряда вон. И могут погибнуть мои товарищи. Черт…»
Он посмотрел на бегающих друзей, вскочил, отряхнулся и поспешил к ним навстречу. Чтобы помочь и быстрее отправиться дальше, собрать волю и силы в кулак, дабы не облажаться и не погубить все дело и доверившихся ему людей.
В паре сотен метров от места боя, за одним из барханов, в пологом овраге, застыли три кочевника, завязнув по колени в песке. Перед ними с автоматом наперевес стоял один из бойцов отряда, посланный Холодом догнать беглецов.
– Все поняли? Если мой приказ не будет выполнен – «Охотники за головами» найдут каждого и секир башка всем будет! А кара вашего бога падет даже на души в том, ином мире. Чуете, что я говорю?!
Загорелые дети степей, жмурясь от солнца и песочной пыли, усердно закивали. Их жалкий вид сейчас воочию доказывал бедственность положения и трагизм ситуации. Врать или перечить хитроумному врагу, которого боялся даже их погибший предводитель, никто и не собирался.
– Еще раз и внятно, чтобы ни одна собака из вас не забыла! Кто из троих доберется до Дербышей первым, срочно найти Плута и его людей. Пусть готовят засаду на переезде. Мы будем там через пару часов. Скажете, что вас послал Сват. У меня нет средств связи, я не могу пока в одиночку ликвидировать группу, если даже полсотни ваших не смогли это сделать. Ур-роды, мать вашу! А теперь, вшивые собаки, дуйте…
Договорить агент не успел, потому что уловил в воздухе еле слышное жужжание. Брови его вздернулись, красное от солнца лицо вытянулось от негодования. Он тотчас понял, что их засек дрон, про который он некстати забыл. Всевидящий глаз Треша! Шпион зло сплюнул, зашипел как потревоженный желтопуз и дернул затвор автомата:
– Суки! Влипну тут с вами, пескоеды хреновы. Одному из вас не повезло, остальным притвориться и лежать не шевелясь. Пока не улетит эта хрень. А потом скачите на Дербыши и найдите Плута!
С этими словами он нажал спусковой крючок и повел автоматом слева направо, зигзагом. Очередь свалила одного из кочевников и впилась свинцом в песок прямо под коленями двух других. Напуганные до смерти кочевники, забрызганные кровью товарища, повалились и замерли, словно натуральные трупы. Агент пнул тело действительно убитого, плюнул в него и зашагал из оврага в сторону отряда. Не поднимая головы и с трудом справляясь с вязким песком склона.
Дрон описал круг над барханами и оврагом и полетел дальше. Самоделкин, управлявший им, оторвался от экрана, не заподозрив подвоха, и направился к грузовику, который мужики уже вытолкали из ямы.