- О… прямо здесь.
- По памяти? - восхитилась Сара. - Сколько умения!
Харли Ренбо, видя наш интерес, принес еще две свои картины. Они были не лучше первой, но одна из них намного меньше по размеру.
- Сколько стоит меньшая? - спросил я. Джик взглянул на меня, но промолчал.
Харли Ренбо назвал такую сумму, что я сразу затряс головой.
- Жаль, - вздохнул я. - Мне очень нравится ваша работа, но… Началась вежливая и нудная торговля. Однако, как водится, мы сошлись на цене более высокой, нежели хотел покупатель, но более низкой, чем надеялся продавец. Джик покорно достал свою кредитную карточку, и мы забрали трофей.
- Боже милостивый! - взорвался Джик, когда мы отошли на такое расстояние, что смотритель не мог нас слышать. - Ты еще в нашем колледже рисовал лучше! Зачем тебе понадобилась эта мерзость?
- Затем, - ответил я удовлетворенно, - что Харли Ренбо - копиист по натуре.
- Но ты купил не копию известного произведения, а его собственную картину! - Он ткнул пальцем в сверток, который я нес под мышкой.
- Это вроде отпечатков пальцев? - спросила Сара. - Чтобы найти другие его творения?
- О, у моей жены варит голова! - восхитился Джик. - Но эта картина - а он, кстати, еще ерепенился и не хотел сбавить цену, - она ни капельки не похожа ни на одного известного мне Маннинга.
- Потому что ты вообще избегаешь смотреть на изображения лошадей.
- Такой никчемной мазни я насмотрелся под самую завязку!
- А как насчет Рауля Милле? - спросил я.
- О Боже! Ты прав…
Мы шли по раскаленной улице, почти не ощушая жары.
- Не знаю, как вы, - вдруг выпалила Сара, - а я сейчас куплю себе бикини и остаток дня проведу в бассейне.
Мы все купили себе купальные принадлежности, досыта наплескались в воде и улеглись на полотенца сохнуть. В тенистом саду стояла тишина. Кроме нас, здесь больше никого не было.
- А что касается той картины с пони и двумя парнями… - обратился я к Саре.
- Она и вправду славная, - повторила она, защищаясь. - Мне она понравилась.
- …так это был Маннинг. Она резко поднялась и села.
- Почему же ты не сказал мне об этом?
- Я ждал, пока это скажет наш друг Ренбо, но он почему-то промолчал.
- Настоящая или копия? - спросила она.
- Настоящая, - ответил Джик, щуря глаза от солнца, пробивавшегося через пальмовые листья.
- Она, - подтвердил я, - из старых работ. Тот серый пони долго жил у молодого Маннинга, художник десятки раз рисовал его. Он - тот самый пони, которого ты видела в Сиднее на полотне «Перед бурей».
- А вы оба так много знаете… - заметила она, вздыхая и снова ложась.
- А инженеры знают все про гайки и болты, - сказал Джик. - Здесь ленч дают?
Я взглянул на часы Почти два.
- Пойду узнаю. - Я надел рубашку, натянул штаны на высохшие плавки и нырнул в прохладу вестибюля. Портье сказал, что ленча не бывает. Мы можем купить неподалеку еду на вынос и съесть все в саду.
Выпить? То же самое - купить бутылку на вынос. Автомат с мороженым и пластиковыми стаканчиками за дверью.
Выходя, я посмотрел на автомат. Рядом с ним висела аккуратная табличка: «Мы не купаемся в вашем туалете. Пожалуйста, не писайте в наш бассейн!» Я засмеялся, вернулся к Джику и Саре и объяснил им, как обстоят дела с питанием.
- Пойду, - сказал я. - Что вы хотите?
- Сам решай.
- А пить что будете?
- Чинзано, - заказала Сара, а Джик добавил:
- Только белое сухое.
Я поднял с полотенца ключ от номера и отправился за деньгами - поднялся по лестнице на два этажа и повернул на балкон.
По балкону мне навстречу шел мужчина моего возраста и сложения. И еще я услышал, как сзади кто-то поднимается по лестнице.
У меня не возникло никаких мыслей. Такие же обитатели мотеля. А кто бы еще?
Я совсем не был готов ни к самому нападению, ни к той жестокости, с которой оно было совершено.
Глава 10
Они одновременно приблизились ко мне - один спереди, другой сзади, схватили за руки и ноги и, предварительно вырвав из рук ключ, вышвырнули с балкона. Вся процедура заняла около пяти секунд.
Полет с третьего этажа длился и того меньше. Я успел подумать, что мое тело, пока еще совершенно целое, сейчас разобьется вдребезги.
Я ударился о молодое деревце, которое росло возле лестницы. Ветки, согнувшись, треснули, и я пролетел сквозь них на дорогу.
Ужасный удар, как короткое замыкание, выключил мое сознание. Словно я нырнул в бездну. Я лежал, не понимая, жив я или мертв. Было тепло. Просто ощущение тепла - и никаких мыслей. Я не мог шевельнуть даже пальцем, все тело - сплошная безвольная масса.
Прошло минут десять, рассказывал мне потом Джик, прежде чем он пошел меня искать, да и то только для того, чтобы попросить купить лимон к чинзано.
- Боже! - прозвучал возле меня голос Джика.
Я хорошо его слышал. И понимал, что слова имеют какой-то смысл. И подумал о том, что я еще жив: раз мыслю, следовательно, существую…
Наконец я раскрыл глаза. Необычайно яркий свет ослеплял. Там, откуда доносился голос Джика, никого не было. Может, мне только почудилось. Но тут окружающее стало проступать более ясно.
Я уже понял, что падение мне не привиделось. Ощущения, временно покинувшие тело, теперь бурно заполняли его, выплывая из каждой поврежденной кости и мышцы. И разобрать, что у меня не болит, было трудно. Однако я все отчетливее осознавал, что шея и спина у меня целы. Я вспомнил, как ударился о дерево. Вспомнил, как ломались ветки. Появилось ощущение, будто меня разорвали на клочки и растерли в порошок. Лучшего сравнения не придумать… А через какое-то время я снова услышал голос Джика.
- Он жив, - произнес он. - Слава Богу.
- С нашего балкона невозможно упасть. - Голос портье дрожал от возмущения. - Перила почти по грудь!
Я его понимал: для репутации мотеля нежелательны такие случаи.
- Без паники… - проскрипел я.
- Тодд! - появилась Сара и опустилась возле меня на колени. - Как же так?
- Еще немного… подождите, - попытался пошутить я. - Сейчас принесу… чинзано…
А сколько нужно было ждать? Пожалуй, миллиона лет хватило бы.
- В недобрый час… - начал Джик, который стоял и смотрел, на меня. - Задал же ты нам страху! - Он держал сломанную ветку.
- Прошу прощения…
- Тогда вставай.
- Сейчас… минутку.
- Может, отменить вызов «Скорой»? - с надеждой спросил портье.
- Нет, - возразил я, - кажется, у меня идет кровь. Специалисты из больницы в Алис-Спрингсе даже в воскресенье действовали с завидной быстротой и компетентностью. Они обследовали меня, сделали рентген, наложили швы и составили список повреждений:
«Сломана левая лопатка.
Трещины двух ребер в левом боку без прокола легких.
Сильный ушиб левой стороны головы, череп не пострадал.
Четыре неглубокие раны на туловище, бедре и левой ноге - зашиты.
Несколько мелких порезов.
Ссадины и синяки практически по всей левой стороне тела - смазаны йодом».
- Благодарю вас, - сказал я со вздохом.
- Благодарите дерево. Если бы вы упали не на него, вам была бы крышка!
Они предложили мне остаться до утра в больнице, и многозначительно добавили: так будет лучше.
- Ладно, - в отчаянии согласился я. - А мои друзья еще не ушли? Нет. Они ждут в соседнем помещении. Пока меня возвращали к жизни, они спорили о фаворите на Мельбурнском кубке, и мое появление прервало их горячий спор.
- Браво! - воскликнул Джик, увидев, как я едва тащусь навстречу. - Он уже на ногах.
Я осторожно оперся о поручни кресла, чувствуя себя как мумия, спеленутая от шеи до пояса, с плотно прибинтованной к груди левой рукой.
- Если вам так хочется посмеяться, то поищите себе другой объект!
- Только ошалевший наркоман мог упасть с того балкона, - заявил Джик.
- М-м… - согласился я. - Но ведь меня подтолкнули…
У них отвисли челюсти, когда я подробно рассказал о том, что произошло.
- Кто же они были? - спросил Джик.
- Не знаю. Впервые их видел. А они не представились.
- Ты должен обо всем заявить в полицию, - твердо потребовала Сара.
- Да, - согласился я, - но… я не знаю ваших порядков и не знаю, что здесь за полиция. Может быть… вы бы все объяснили врачам в больнице, и дело пошло бы своим чередом и без шума.
- Правильно, если то, что тебя выкинули с балкона третьего этажа, можно как-то объяснить.
- И еще они отобрали у меня ключ от номера. Нужно взглянуть, не сперли ли они бумажник…
Джик и Сара испуганно смотрели на меня, наконец осознав всю серьезность происшедшего.
- Или ту картину, - добавил я.
Пришли двое полицейских. Послушали, кое-что записали и ушли, не дав никаких обещаний. В их городе такого не случалось, местные такого не сделали бы. Но в город постоянно прибывает поток туристов, а среди них, по закону больших чисел, могут оказаться и злоумышленники. Из разговора я уразумел, что если бы меня убили, то вот тогда бы они зашевелились по-настоящему. Однако меня вполне устраивало, что полиция желала спустить это дело на тормозах.
Пока Джик и Сара отсутствовали, я забрался в отведенную мне койку и лежал, чувствуя себя прескверно.
Меня лихорадило - реакция организма на травму.
- Они действительно забрали картину, - сообщил Джик. - И бумажник тоже.
- А галерея закрыта, - добавила Сара. - Лавочница, которая работает напротив, видела, как Харли закрыл сегодня раньше, чем обычно, но уехал он или нет, она не знает. Он выходит черным ходом, так как ставит машину позади своего заведения.
- В мотеле побывала полиция, - рассказывал дальше Джик. - Мы сообщили им о краже картины. Но я полагаю, что они не станут этим серьезно заниматься… если только ты не выложишь ему… то есть им, полицейским, абсолютно все.
- Я подумаю, - вежливо пообещал я.
- . Что мы теперь будем делать? - спросила Сара.
- Ну, оставаться здесь больше нет смысла. Завтра возвращаемся в Мельбурн.