То, что он сумел под прикрытием Кости пройти ложной тропою толтеков, почти не оставляло сомнения. Правда, это «почти», всегда присутствовало, если события происходили в астрале. Женька уже привык никогда до конца не доверяться ни ощущениям, ни логике, ни каким-либо другим «стопроцентным» доводам. Он не был новичком и проникся глубоким пониманием, казалось бы, глупенькой фразы: "в астрале возможно все". Пока что он не встречал явления или ощущения, какое не было бы здесь возможно. Поэтому и сейчас он осторожно предположил, что, скорее всего, прошел туда, где пропадали души.
Он с содроганием вспоминал ощущения «Кости», идущего на заклание к этой гротескной птице. Да, они были на грани разоблачения, но все-таки прошли чисто. Из этого момента можно было извлечь пользу — у Жени осталось четкое ощущение, что ягуар боялся нагваля. Возможно, они на то там и были поставлены, чтобы не пропустить его или другое божество. "Но пропустили!" — с внутренним довольством заметил он. Однако не стоило обольщаться: если бы не предупреждение Пернатого змея, неизвестно, чем бы все это закончилось.
Свет в клюве орла, как раз и возвещал о проникновении души туда, откуда пока никто не возвращался. Тут его ощущения обрывались. Это было понятно — обычная посмертная реакция в новой информационной среде. Многие души «засыпают» в астрале на долгое время после смерти реального тела. Главное, что он проник туда, чему, видимо, представлял явную угрозу. А понять об этой угрозе эти неизвестные «они» могли по банальному считыванию информации с астрала. «Прочитал» же Кецалькоатль свой сон откуда-то? Значит и «эти» ждали от него какой-то пакости. И понятно какой — разоблачения!
А Служба Равновесия, несмотря на то, что Женька злился на ангелов, сработала тип-топ, как и обещали. Ведь, когда кордон проходил, его сущности фактически не было видно. Зато потом аукнулось по полной! Безболезненным этот процесс возвращения к себе не назовешь! Женька помнил все, что случилось с Костиком на этой половине, но как-то отстраненно, и это было хорошо. Все-таки профессорская псевдосущность осталась где-то там, в мире его фантазий, унеся с собой остроту переживаний.
Странно было то, почему Костины воспоминания и фантазии смешались таким причудливым образом. Хотя, что в астрале не причудливо? Вспомнить, хотя бы свои реальные сны — там ведь таких приключений себе на голову навыдумываешь, что потом в холодном поту просыпаешься и просишь извинения за свои вопли. С другой стороны, Костя вспомнил, наверно, самое яркое событие жизни — как они познакомились с Надей. Но память о будущих событиях все время сбивала его с толку, подсовывая логические нескладухи. А кончилась история, как это и бывает во снах — навязчивым кошмаром. Он же еще ребенком пережил Отечественную!
С другой стороны, возможно, что так Женькина сущность пыталась отделаться от Костика, а тот воспринимал это, как угрозу, пока не исчез. "А исчез ли? Может этот суррогат профессора уже самостоятельно существует где-то там?" — Женьке стало худо от такой мысли. Он представил несчастного Костика, мечущегося по своему бреду и не понимающего, что с ним происходит.
Об этом было вспоминать странно, но не трудно. А вот дальше начинался его собственный бред! Хотя и он объяснялся постепенным и неполным возвращением его личности, почему-то начавшимся с самых ярких воспоминаний юности. Тем не менее, участвовать в этом бреде, как и вспоминать его, было страшновато. Страшновато оттого, что это казалось продуктом какого-то воспаленного сознания, и до сумасшествия оставался всего лишь шаг. Было естественным, что он поначалу оказался в том времени, когда он впервые столкнулся с компьютером и участвовал в лучшем их выступлении. Но почему в его воспоминания вклинился этот ужастик с дебилом Стасиком в главной роли — Женька понять не мог. Как и не было понятно, что он делал целые сутки между репетицией и концертом — это время почему-то выпало из его памяти.
И вот последний фрагмент: он уже почти все вспомнил, кроме самого главного, разыскивая клады с Федькой. Но в «проигрываемый» эпизод опять вклинился Стас с намеками на Лэю. Странно, что когда Женька с помощью Феди понял, кто на самом деле был этот громила, то бандит резко сменил поведение, словно подыгрывая Женькиным воспоминаниям.
"А Федька?" — тут крылась самая большая загадка. Ведь он постоянно объяснял и напоминал ему, что он должен вспомнить. С другой стороны, его друг был вполне самостоятелен в своем поведении. Значит, или Женька сошел с ума, или это не было только порождением его фантазии, или, во всяком случае, не только проекцией мыслей, но и еще чем-то большим. По большому счету, Костина фантазия тоже никак не укладывалась в астральные возможности одной души. Правда, за ним стояла Женькина сущность, которую обычной душой, ну никак назвать было нельзя.
Странное это было место. Но как же он оттуда выбрался? В последний раз он так стрессанулся, что вспомнил, как надо выпрыгивать в чистый астрал. И ведь выпрыгнул туда, но что потом? Потом он уснул. Как усыпают души некоторых умерших людей. Но его сон был не простым — он продолжал вспоминать, и вспоминать самое важное: кто он, откуда и зачем в этом месте. Поскольку дело было во сне, Женька, не контролируя себя, позвал Лэю, а астрал помог ему вернуться в ту временную точку, в которой он и оказался. Так что, спи он там хоть сто лет, а на Сэйларе оказался через пару недель — как раз немного погодя после его ухода из реала. Все вроде сходилось. А то, что он не заслушал благодарственную речь от астрала, вполне объяснимо: кто он и кто астрал? Это, как говорят в Одессе — две большие разницы.
Все! Больше ему думать об этом не хотелось, как и идти выяснять отношения с Булем или Славкой. Вот отдохнет пару неделек — тогда, может и подумает.
Сзади послышались легкие шаги по мосткам. В заслонившей солнце тени, он узнал профиль Лэи. Она присела рядом с его головой, свесив ноги в воду. Женька чуть пододвинулся, чтобы его затылок умостился на ее соблазнительных ногах. Лэя, понимающе улыбнувшись, с нежностью стала теребить его волосы.
— Как Элия, уснула?
— Да, сегодня уже легче. Вчера вы тут до того перерадовались, что со сном ничего не получилось.
— Как хорошо почувствовать себя дома! — расслаблено мурлыкнул Женька, начиная засыпать под мерное журчание волн и шевеление Лэиных пальцев в его гриве.
— Подремли! Тебе тоже досталось несладко и нужно восстановить силы.
Женька уже стал засыпать, как вдруг его поразила одна мысль, давно таящаяся на задворках его головы. Он интуитивно не хотел об этом думать, но видимо, полудрема ослабила его внутреннюю защиту, и он со всей ясностью понял, что не чувствует Лэину душу, как раньше. Сознание, как утопающий за соломинку, схватилось за мысль: может, они просто не могут вновь воссоединиться, пока находятся на Сэйларе?
Но внутри уже зрела ледяная глыба догадки, которую он не хотел замечать. Которая буквально резала глаза, а он отворачивался и прятался от нее. Логическая цепочка неумолимо вела к одной цели: Надя, Себастьян, Стасик, Федька и теперь… Лэя с Элией?
— Не-ет! — заорал он, напугав склонившуюся над ним Лэю.
Она расширенными, полными страха глазами смотрела на него и, чуть не плача, спросила:
— Милый! Что с тобой? Тебе плохо?!
— Мне страшно! — Женька вскочил и, схватив свою принцессу за плечи, спросил. — Лэя, милая! Скажи, что это неправда! Скажи, что ты настоящая, а мы на Сэйларе! — он не замечал, как из его глаз покатились слезы — слезы ужаса и тоски.
Лэя молчала, непонимающе и тревожно смотря ему в глаза и, наконец, спросила:
— Но как же может быть по-другому?
Женька отвернулся и бросился в дом. Он не понимал, куда бежит, но ноги сами привели его в чулан, где стояла установка для выхода в астрал. Смотря на нее, он стал осознавать, что просто пытался обмануть себя целых два дня. Никогда до этого Лэя не переносила его тело отсюда в их кровать — это было бы слишком тяжело для нее. Конечно, она могла бы снять магниты и вручную отправить Зара в «полет», но магниты были на месте. И самое страшное: он, действительно, не помнил, как пытался пробиться из того жуткого места домой…
Он стоял в чулане и понимал: проверить эти догадки не представляло труда — нужно только захотеть оказаться в свободном астрале…
Он боялся открыть глаза. По исчезнувшим звукам, он уже все понял, но, все равно, оставалась еще призрачная надежда… "Нет. Надежды — удел дураков" — он увидел, что висит в черноте астрала и уже никакие уловки не могли ему помочь. Была бы здесь стенка — он полез бы на нее, до крови сдирая ногти, но здесь не было ничего, даже надежд. Он рыдал без слез — откуда слезы в астрале, а если и есть, то куда им течь?.. Его сердце разрывалось от боли, и разорвалось бы, если бы оно было… у него не было ничего, и сам он был нигде.
"Постой! Не будь размазней!" — Женьку посетила здравая мысль: "Ты же еще не пробовал сделать то, чему тебя учил астрал! Господи, как в панике быстро забываются хорошие советы. Настала пора их послушаться!"
Он выбросил все мысли из головы и, собравшись, пошел в глубину астрала… Но ничего не получилось. Он боялся раствориться в плотных потоках информации, но страх был напрасен — он даже не ощущал их — Женька просто-напросто не мог войти в эту глубину! Она была чужая, и все его способности здесь — не более чем фикция! Вот теперь ему уже во второй раз по-настоящему стало страшно. Женька висел в этой черной ловушке и не знал, что ему делать. Звать Лэю отсюда — наверняка попасть обратно на выдуманный Сэйлар. Он с ужасом представил себе, как будет обнимать ее, зная, что это подделка…
Он так и висел, неизвестно где и когда, истекая кровью несуществующего сердца, не зная, что делать, и без всякой надежды на лучшее. Его мысли замедляли бег, он впадал в кому от психологического шока, пока сознание совсем не выключилось…
…Снова он открыл глаза, лежа на лужайке возле своего уютного астрального дома, позади которого послушно рос и плодоносил бананами елово-пальмовый лес.