Женька весь подобрался внутри, догадавшись, что он все-таки достиг цели своего путешествия, вернее это сама цель начала его достигать. Уже чувствуя, что тяжесть наваливается слева, он попытался изобразить беззаботного туриста и из последних сил стал деловито подбрасывать в котелок сухие кукурузные зерна. Сам же боковым зрением пытался следить за окружающими деревьями. Если бы не его амулет, то сейчас он бы наверно визжал от боли и страха, если бы, конечно, мог.
И все-таки он прозевал… засыпав зерна в котелок, Женька повернулся к рюкзаку за солью и замер с вытянутой рукой. Рядом стоял, непонятно как тут появившийся, Кизим. Спутать было невозможно: в бликах пламени все его устрашающие черты выглядели особо колоритно. Фигуру среднего роста действительно можно было назвать ходячим скелетом, правда облаченным в темные штаны и накидку, надетую прямо на голый торс. Но не это было устрашающим, а большие, красные глаза, с просто жуткими лентами черных горизонтальных зрачков. Голова его, так же как и туловище напоминала череп, обтянутый кожей. Нос крючком и множество черных косичек, собранных пучком на затылке довершали картину. Они некоторое время, молча, изучали друг друга, и бог смерти все же спросил:
— Зачем ты искал меня, беспокойный путник? — прошептал странным шипящим голосом Кизим. — Ты первый, кто осмелился столь хамски потревожить мой покой.
— Приветствую тебя, правитель тьмы! Прошу прощения за нелесные мысли, но как же иначе было привлечь твое внимание? Ты мне очень нужен в одном важном деле, — постарался придать своему голосу бойко — беззаботное звучание Женька.
Ходячий краснокожий и красноглазый скелет не спеша ответил:
— А ты знаешь, что обычно все очень важные и нужные дела людей при встрече со мной заканчиваются?
— Знаю, ты бог смерти. Но это дело не столько мое, сколько твое и правителя инферно Хосе. Считай, что я его представитель.
— Ты уверен, что мне есть какое либо дело до твоего Хосе? Если он придет и попробует со мной сразиться, тогда я еще может и подумаю. Но пока еще никто живым от меня не уходил…
— Это почему? — не удержался Женька от тревожного вопроса.
— Ты, случаем, умом не повредился? — прошептал Кизим, показав жутковато мертвящий оскал редких кривых зубов. — Я же бог смерти, а не детской неожиданности.
Женька понял, что переговоры будут долгие и трудные, и как бы ему самому не пришлось при этом сотворить здесь взрослую неожиданность. Однако выказывать страх перед каким-то больным порождением окраины было нерезонно, и он решил надавить на страшноватого собеседника:
— Хорошо, раз ты так настаиваешь, то я принимаю твой вызов и от имени Хосе вступлю с тобой в бой!
— Хм… будто у тебя был другой выбор? — бесстрастно прошипел бог смерти. — Выбирай, какой смертью ты хочешь умереть? Мне желательна медленная и мучительная. Знаешь, у всех есть свои маленькие слабости.
— Тогда не будем ничего выдумывать. Попробуем умертвить или обездвижить друг друга. Кому это удастся, тот и выиграл! — вставая при этих словах, Женька понял, насколько тяжело ему будет сражаться. Руки и ноги словно были налиты свинцом, а Кристиана он, как назло, сам отпустил пару часов назад.
И все-таки он собрался, вышел на небольшую лужайку перед костром и стал ждать Кизима, который, казалось, с любопытством разглядывал соперника. Правда, разобраться, какие чувства посещали это создание, можно было лишь с трудом, настолько необычным был его вид.
Бог смерти почему-то не пошел прямо на лужайку, а обогнул толстенный ствол дерева. После этого, он не спеша выдвинулся на боевую позицию, остановившись в нескольких метрах перед нахальным гостем. Женька ждал, с чего начнет этот шипящий урод. И начало последовало, причем довольно банальное.
Кизим вскинул руки и из-под его накидки вылетели снопы мелких черных змей, которые кинулись на Женьку. Астральный визитер спокойно смотрел, как змеи пытались атаковать его ноги. Амулет надежно отгораживал его от них невидимой преградой. Надо было отвечать на вызов, и он, собрав все силы, вынул пару ножей и метнул их в бога смерти. Но ничего не произошло. Да, ножи пролетели сквозь красноглазого, как сквозь воздух, но никаких дыр в теле бога не осталось.
А соперник не спеша применил новый приемчик: он поднял руки и резко их опустил. А Женька ощутил, как ему на плечи обрушилась какая-то почти невыносимая тяжесть. Он из последних сил выдернул меч и на подкашивающихся ногах бросился на Кизима. Но меч без задержки прошел через противника. Не удержавшись, он тоже пролетел за клинком и только тут понял, что перед ним был мираж. Только вот, было не понять, как же этот мираж змеями бросался?
Пролетев ложного Кизима, Женька заметил второго, по всей вероятности настоящего бога, стоящего за деревом. Краснокожий череп рассмеялся беззвучным смехом и прошипел:
— Долго же ты разбирался с моей тенью! Ладно, я вижу: тебя так просто не возьмешь. Я согласен идти с тобой к Хосе. Сейчас ночь, все равно ничего не видно. Жди меня утром — я приду, — с этими словами бог смерти исчез в темноте, словно испарился.
Немного постояв и поняв, что тяжесть начала сваливаться с его плеч, Женя подошел к своему месту у костра и, будучи не в силах есть или пить, завалился на бок. Тяжелый сон, больше похожий на обморок, мгновенно сковал его сознание…
..он проснулся, чувствуя, что лежит весь спеленутый, как младенец в плавно покачивающейся люльке. Открыв глаза, он увидел медленно плывущие полусухие ветви деревьев на фоне однотонно-серого неба. Видимо его пробуждение каким-то образом заметили, так как покачивания прекратились. До него донесся уже знакомый шипящий голос:
— Наш «гость» проснулся! Чак, усади его поудобнее.
Женька почувствовал, что его «пеленки» пришли в движение, и с ужасом понял, что «связан» огромным змеем, обвившимся вокруг него, как ливерная колбаса. Тем временем его весьма комфортно, как на механической кровати, подняло в положение полусидя. При этом, ему стала видна вся процессия. Если бы Женя не был бы и так в объятиях чудовищной анаконды, он бы наверно испугался представшей перед ним картины, а тут он даже почувствовал что-то вроде немого восхищения. «Гость» вместе со змеем располагался на плетеных носилках, закрепленных между спин двух огромных, с тигра величиной, черных пантер.
Сам же хозяин этих мест восседал верхом на стоящей поперек тропы еще большей черной красавице. Зрелище было, действительно почти гипнотическое: мерцающие красным в темных сумерках глаза бога, а ниже два зеленых кошачьих зрачка могли свести с ума. Черная шерсть хищного гиганта отливала блеском в сером свете тяжелого неба. Но вот взгляд Женьки зацепился за что-то, блеснувшее на груди Кизима, и его сердце на мгновение остановилось от настоящего испуга. Бог смерти, заметив его замерший взгляд, довольно ухмыльнулся:
— Тебе это уже не понадобится, так почему бы полезной вещи не послужить новому хозяину?
С этими словами красноглазый повернулся и продолжил путь. Женька же остался в самых мрачных мыслях соображать: "Как же он не почувствовал ночью, что с него снимают амулет?" На душе было тяжко, а физически он бы сейчас даже не смог бы ходить, но от него этого и не требовалось. Процессия, не спеша и бесшумно плыла по абсолютно мертвому лесу.
Женька не мог адекватно воспринимать время и заметил, что что-то произошло, только когда впереди остановилась огромная кошка бога смерти. Его носилки продолжали двигаться, пока не поравнялись с Кизимом. При его приближении на Женьку навалилась почти невыносимая тяжесть.
— Мы прибыли, — прошелестел голос божества, и красноглазый кивнул, указывая вперед. — Недобро пожаловать в мой дом! Ты заметил, как здесь тихо? Я люблю тишину.
Пантеры продолжили движение, и Женька смог рассмотреть, где они оказались. Он много чего повидал на своем астральном веку, но такой пейзаж ему встречался впервые: они находились на берегу озера. Но вода в нем казалась свинцом, налитым и застывшим без единой волны или ряби. Что это все же вода, было видно по тому, как она отражала противоположный берег, на котором высилось здание, напоминающее в своем основании ступенчатую пирамиду, увенчанную постройкой, которую можно было бы назвать изящной, если бы она не была выполнена из серого камня. Их медленная процессия еще с полчаса огибала озеро и, наконец, остановилась у самого подножия ступеней.
Чувствуя, что дальше может произойти что-то особенно плохое, Женька чуть не панически попытался связаться с Кристианом, но судьба, по-видимому, окончательно повернулась к нему спиной, или еще чем, что там у нее есть — никто на его призывы не откликнулся. А «вывалится» из этого мира в свободный астрал он даже не пытался. Было такое впечатление, что он наглухо здесь закрыт.
Навстречу им из подвальной двери вышли два слуги Кизима. Сказать, что это люди было нельзя — они больше смахивали на снежного человека, только с черной шерстью. Все же и гориллами они не являлись, так как на них просматривались не совсем осмысленные и сильно волосатые, но все же человеческие лица. Кольца Чака — змея, удерживающего Женьку, опали и он понял, что не может пошевелить, ни ногой, ни рукой — настолько его тело затекло или ослабло от постоянного соседства с богом смерти.
— Проводите нашего гостя в отведенные ему апартаменты, — насмешливо прошипел хозяин слугам и, обернувшись к Женьке, добавил. — А то он надоел уже мне своими чувствами и переживаниями.
Не в силах сопротивляться, Женька, влекомый под руки, был препровожден в подвальное помещение. Когда за ним захлопнулась дверь, он понял, что оказался полностью отрезанным от всего окружающего мира. Как это было возможно, он не знал, но факт оставался фактом. Этот каземат Кизима был блокирован не хуже некоторых аналогов земного инферно.
Он настроился на долгое одиночество и возможность поразмыслить, но опять ошибся. Нет, никто не пришел его беспокоить. Случилось гораздо худшее: в его ослабленную душу влезли чьи-то руки или мысли и стали перебирать в ней все события и впечатления жизни, что-то там выискивая. Он попытался сопротивляться, но его сознание поплыло в каких-то неопределенных кошмарах, и в конце концов, он потерял контроль над происходящим…