Паладин поднялся навстречу незнакомцу. Его лицо будто окаменело. Суженными глазами Искандер следил за приближением неизвестного бродяги, а его пальцы мимо воли тискали рукоять висевшей на поясе булавы.
Незнакомец остановился в десятке шагов от Искандера. Взгляд его серых глаз некоторое время ощупывал паладина и сидевшую поодаль амазонку.
— Приветствую, путник, — видя, что пришелец не торопится говорить, поздоровался воин Церкви. — Что привело тебя к нашему костру?
Тот коротко кивнул в ответ.
— Приветствую и вас, странники. Редкость нынче видеть человеческие лица в этих краях. Могу я полюбопытствовать, в какую сторону вы теперь направляетесь?
Выражение лица паладина едва заметно переменилось. Складки у его рта исчезли, теперь он выглядел так же бесстрастно, как и всегда.
— Мы идем на Восток, путник. Но дорога небезопасна. Я бы не советовал тебе следовать этим же путем.
— Занятно. Мой путь тоже ведет на восток, — незнакомец обернулся и махнул рукой в нужную сторону. — Я благодарен за предостережение, но у меня есть… обязательство… Я не могу не выполнить его. Однако никто не может покинуть эти земли вот уже несколько дней. Там, дальше, нежить кишмя кишит. Говорят, это войска Андариэли, через которые не пробиться.
Паладин и амазонка переглянулись. Пришелец кивнул.
— Я должен сказать, мне повезло встретить вас здесь. У нас общая цель — дорога на восток. Быть может, объединим наши усилия? Я… могу оказаться полезным в грядущей битве. Вы ведь, несомненно, собираетесь прорваться? Хотя, если вера не позволяет вам иметь дело с подобными мне, я пойму и продолжу свой путь в одиночку.
Паладин молчал. Он уже догадывался, с кем его свела судьба, как и о том, каким образом человек мог решиться идти через эти земли в одиночку. А в том, что незнакомец был человеком, сомневаться не приходилось.
Его долг призывал бороться со злом во всех его проявлениях. О том, что человек этот накрепко связал свой земной путь с темной стороной, паладин не знал, но вот в том, что тот вовсю использовал темные силы, был уверен. Однако вера не позволяла убивать живых людей.
— Назови свое имя, — негромко попросил он.
— Зандер. Можете называть меня так.
Паладин кивнул.
— Если хочешь, можешь идти с нами, — решил он.
Как всегда, мнения Уны он не спрашивал.
— Будь по-твоему, служитель веры. Тогда, я восстановлю силы, пока вы не тронулись в путь. Долгий путь сюда, без сна и отдыха был утомителен.
Зандер еще раз поклонился и отошел в сторону. Он опустился на колени, сложил ладони и, склонив голову, начал что-то бормотать себе под нос.
Искандер сел на землю рядом с Уной и принялся доедать свой хлеб. Присутствие чернокнижника тяготило его, но этого человека не было в списке разыскиваемых Церковью колдунов и еретиков, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как смириться с его присутствием. Тем более держать его на виду было самым разумным решением.
— …Молчит полумесяц, и снова с Востока таинственный ветер подул… — задумчиво прошептала амазонка, однако не настолько тихо, чтобы Искандер не смог её расслышать. Паладин не выказал удивления: ни одни мускул не дрогнул на лице святого человека, ни одно движение не нарушило его непринужденно-расслабленной позы. Уна, чуть повернув голову в сторону замершего мужчины, минуту рассматривала того очень внимательно, словно пытаясь определить, насколько опасен или наоборот — безопасен новый спутник.
— Кто это? — спросила она паладина вполголоса, наконец, отворачиваясь, и откусывая кусок от своей булочки. — Я же чувствую, он тебе не нравится. Он может быть опасен для нас?
— Для нас он не опасен, — тоже вполголоса, но не тихо ответил святой человек, явно не заботясь о том, слышал их неожиданный спутник или нет. — Я могу ошибаться, но мы имеем дело с воином-магом. Черным магом, — поясняя, повторил он. — Он может быть опасен для других. Не помню, чтобы похожий на него был в списках разыскиваемых церковью преступников. Однако он не хочет говорить о своих занятиях, и пока он не сделал ничего плохого, не в нашем праве спрашивать его. Идем, — он поднялся на ноги. — Солнце уже взошло, нам пора в путь.
— Черный маг, — проворчала Уна, упругим, сильным движением отталкиваясь от земли, и вскакивая на ноги. — Что ж, если он будет хорош с нами, то и мы будем к нему хороши, — амазонка загасила костер землей, подхватывая лук. — Дальше следует пересечь поле, и пройти лес. И пусть поостерегутся те, кто вздумает напасть!
Глава 3
Поле они прошли без особых приключений. Два или три раза их атаковали Красные ястребы, но птиц еще в полете сбивали стрелы амазонки. Меж тем дорога становилась труднее. Они миновали короткий пролесок, где на ходу разжились поздними ягодами земляники, когда дорога, по которой они шли, сузилась до размеров тропы, а после исчезла совсем, скрытая тянувшимися через нее корнями и залежами веток и прошлогодней листвы.
Солнца здесь почти не было видно, но, судя по тянущему голодному ощущению в животах и тяжести в натруженных ногах, шли они уже долго, и время перевалило за полдень. Но о привале не заикался никто. До наступления темноты им, во что бы то ни стало, нужно было выбраться из лесу. Что происходит в ночных восточных лесах с путниками, наслышаны были все.
Наконец, когда солнце уже клонилось к горизонту, но было еще достаточно рано и светло, последние редкие деревья перед ними расступились. Путники остановились, разглядывая величественное, красивое и одновременно пугающее зрелище, открывшееся их взорам. Великое Болото. Черное болото, идти по которому нужно было почти целый день.
— Присядем, — впервые за все время нарушил молчание паладин. — Нам надлежит посоветоваться.
Подавая пример, он первым сел в сочные поросли зеленой травы, росшей здесь в изобилии, из-за питавшей ее подземной влаги и дождался, пока спутница последует его примеру. Зандер остался стоять, вглядываясь в необъятную даль болот.
— Дальше болота почти на день пути. Не будет разумным идти здесь ночью.
— Да, — как бы невзначай обронил их спутник, по-прежнему глядя куда-то за горизонт. — К тому же там, чуть поодаль, замок Графини. Его мы никак не сможем миновать. Через болота ведет всего одна тропа, которая проходит едва ли не под самыми стенами ее обиталища.
— Замок Графини? — паладин вскинул глаза, в которых на миг мелькнула тень интереса. — Какой замок?
— Странно, что Церковь не знает о Кровавой Графине, — хмыкнул некромант и, закатив глаза, зачастил, как по книге: «Дошло до меня, что графиня, некогда купавшаяся в крови сотен девственниц для омоложения, была повержена, и погребена в своем замке как в склепе. Многие ходили в замок, привлеченные рассказами о лежащих там сокровищах, но не возвращался ни один…»
— То есть, Графиня все еще жива?
— Не знаю, дева, — некромант наконец-то соизволил отвернуться от болот. — Но чует мое сердце, скоро мы это узнаем.
— Значит, — Уна взвесила на ладони копья, сощурила глаза, вглядываясь в болота, — если мы будем вынуждены пройти мимо замка… Мы и пройдем мимо. Даже если кто-то решится помешать нам. Я к битве готова, так что не вижу препятствий. И коль дорога, нужная нам, ведет мимо обители поверженной Графини…
Паладин покачал головой, слушая амазонку: всегда они так, девы-воины; горячи, отважны, готовы ринуться в бой. Не ведая страха и не зная усталости, биться до последней капли крови.
Некромант же, словно не услышав слов амазонки, с усмешкой смотрел на служителя Церкви, явно догадываясь о чем-то, чего не могла знать она.
— Я не могу пройти мимо, — словно в ответ на его взгляд, твердо сказал воин-монах, глядя мимо своих спутников. — Если Церковь не знала о бесчинствах мертвой ведьмы, это не значит, что она будет творить свои черные дела и дальше. Мой долг — покончить с ее злом раз и навсегда. Вам не обязательно идти со мной.
На миг замерев, удивленная его словами, амазонка все же покачала головой, словно вкладывая смысл «Разве необязательно?».
— Забыл ты что ли, воин церкви, — Уна оторвалась от рассматривания болот, обернулась к паладину, смотрящему в сторону, — что куда ты, туда и я? Не обязательно мне было бы идти с тобой, не будь я связана словом. Но и тогда, отпустить воина одного в развалины, кишащие неизвестно сколькими неуспокоенными существами? Никогда. Решено! Идем в Замок.
Глава 4
— …Приветствую, герои! — бодро раздался звучный бас из-за их спин. К обернувшимся путникам с улыбкой, салютуя огромным двуручным мечом, приближался великан-варвар, судя по огромному росту и атлетическому сложению. — Я, стал быть, шел и слышал мимолетом… вы тож собрались загасить эту неуспокоенную суч… Графиню?
Искандер в молчании оглядывал нового пришельца. Огромный варвар, перепоясанный ремнями, в одной набедренной повязке, ему довелось повидать таких за месяцы скитаний по делам Церкви. Огромные, свирепые и совершенно неуправляемые — вот что отличало их от прочих жителей материка. Паладин поморщился — встретиться с таким зачастую означало нарваться на большие неприятности. Что ему нужно здесь?
— Что тебе нужно здесь, варвар? — внезапно заговорила молчавшая доселе амазонка. Это было сказано недружелюбно. Искандер вспомнил, что в лагере амазонок ему довелось слышать про участившиеся стычки с этими воинами севера.
— Э, красотка, чей так грубо? — лицо великана источало доброжелательность. — Я странствую по разным землям, и вот, забрёл в эти края! Прослышал от местных о графине-упырихе… Мёртвым, так их, положено в земле лежать, а не по округе разгуливать и кушать живых! Да еще поговаривают, есть у нее погребок, а в нем — мешки с монетой…
Странники переглянулись.
— Так ты — охотник за сокровищами?
— А что такого? Рази ж грешно воспользоваться закромами всякой нечисти? Слыхать мне довелось, что даже паладины Церкви такимо вот не брезгуют, — он подмигнул напрягшемуся Искандеру. — О, я невежа, забыл представиться! — хлопнул он себя ручищей по лбу. — Мрай моё имя!