— Ты хоть заткнись. Свяжи лучше этого… — командир кивнул на Хэйнара. Тот понял, что прямо сейчас его убивать не будут, и слегка расслабился. Носом, правда, шмыгать не перестал.
Я следила за происходящим, старательно сливаясь с окружающим пейзажем. За спиной привычно и надёжно сопел Кьяло, Олег чуть поодаль что‑то импульсивно втолковывал матери. Итьер стоял ещё дальше, делая вид, что вся эта суматоха его нисколько не касается. Вот и хорошо, вот и пусть не вмешивается!
Тихоня наскоро обмотал запястья Хэйнара верёвкой и подтолкнул эльфа поближе к командиру.
Дамир за это время немного совладал с собой и уже не походил на человека, готового разорвать голыми руками любого остроухого, попавшегося на его пути. Теперь он привычно напоминал колодезного журавля, склонившегося над источником.
— Чего припёрся‑то?
— У меня для вас важное сообщение, — залепетал источник. — Делайте со мной, что хотите, только дайте сказать сначала. Я предупредить пришёл. Наши готовят наступление. Ночью, в новолунье. Вот.
— И почему я должен тебе верить?
— Я говорю правду! Честное слово!
— А я разве сказал, что ты врёшь? Но почему я должен верить тебе — вражескому ублюдку? Тут, видишь ли, два варианта. Или ваши готовят какую‑то ловушку, и ты собираешься меня в неё заманить. Или ты просто перебежчик. Предатель. Изменник.
— Коллаборационист, — ввернул Тихоня.
— И это тоже. Так с чего я должен верить предателю?
Хэйнар с предательством у меня никак не ассоциировался. Конечно, он уже один раз пошёл против своих, когда помог нам с Ксанкой спастись из плена. Но мне и в голову не приходило, что следом он сбежит сам.
Разве что с отцом опять поругался и решил удрать, чтоб тому насолить? Вот это уже больше похоже на правду! Но, как бы ни складывались взаимоотношения между представителями клана Арфеналме, рассказывать об этом эльфик не спешил. Пока что все его речи сводились к пропаганде пацифизма:
— Да просто я не хочу, чтоб вы все погибли! И чтоб наши погибли — тоже не хочу. Я вообще не хочу, чтоб кто‑то погибал! Понимаете? Наших больше, у нас армия — а вас тут небольшой отряд. Они положат вас всех. Ну и вы, наверное, тоже кого‑то успеете убить. А там мои друзья, я не хочу, чтоб они умерли. И войны этой дурацкой не хочу!
— Ага, за мир во всём мире, значит, — хмыкнул Дамир. — Понятно, бывает. С возрастом проходит. Ладно, чего ты не хочешь — мы поняли. А хочешь‑то чего?
— Уходите. Оставьте перевал — и уходите. До новолуния ещё целых два дня. Затеряетесь в горах, вас не тронут… все выживут…
С каждым словом голос Хейна становился всё слабее. Наверное, удирая из Ородрива, он искренне верил в свою идею. Верил, что конфликт можно решить миром, вывернуть ситуацию так, что никто не пострадает. О том, что после этого эльфийское войско стальным катком прокатится по Тангару он, видимо, не подумал. Или надеялся, что вся столица тоже успеет сбежать и спрятаться?
Дамир бегать и прятаться не умел. Малейшее предположение о том, что он мог бы так поступить, было для него жесточайшим оскорблением. Я не видела лица командира, но даже его напряжённого затылка вполне хватило для того, чтоб понять — мужчина едва сдерживается, чтоб не прибить тупого эльфа прямо сейчас.
Одно случайное слово — и…
— Извините, — пробормотал Хэйн.
Пружина лопнула.
К счастью, меч Дамир вытаскивать не стал, ограничился кулаком. Эльфик сложился пополам от удара в живот и осел на землю.
Кьяло дёрнулся, будто это его ударили. Мы с Риссой сразу же вцепились в берсерка с двух сторон, хотя прекрасно понимали: захоти он вмешаться — всё равно не удержим. А зная его обострённое чувство справедливости в духе 'слабых надо защищать' — вмешиваться он полезет непременно, не дожидаясь объяснений, кто здесь прав, а кто нет.
— Всё нормально, — Хэйн с трудом улыбнулся, почти сразу же закашлялся, но всё‑таки нашёл в себе силы повторить громче. — Нормально. Я сказал всё, что хотел.
— Идеалист, — вздохнул Тихоня.
Командир промолчал, но, судя по всему, он в своём поступке не раскаивался и собрался добавить парнишке ещё и ногой.
— Стойте, — крикнула я быстрее, чем сообразила, что делаю. А потом отступать было уже поздно. — Стойте! Его нельзя трогать!
— Почему это?
— Он может оказаться полезным.
— С чего вдруг?
Врать Дамиру смысла не было, всё равно раскусит. А Хэйна надо было спасать. Иначе как‑то совсем не по — человечески получится. И даже не по — эльфийски.
Парнишка явно сообразил, как именно я обираюсь его выручать. И, кажется, предполагаемый вариант спасения испугал его куда больше, чем смерть от руки Дамира.
— Айка, не надо. Молчи…
Ну уж нет, балбес остроухий! Ты меня вытащил — и я тебя вытащу. А потом уже думай, что хочешь.
— Он сын Арфеналме. Младший. Можно оставить его как заложника и потом обменять на кого‑нибудь важного. Или ещё что‑нибудь придумать.
— Как заложника, говоришь? — Дамир поскрёб щетинистый подбородок. — Это можно. Хотя у меня есть идея получше. Тихоня, запри‑ка где‑нибудь этого недомерка.
— Может, лучше в Нермор его отправить? Там хоть подземелье есть.
— Вот ещё, таскать его туда — сюда. Ничего, за пару дней и здесь не сдохнет. Главное, чтоб не орал, а то выспаться надо. Рот ему заткни, короче. И свяжи покрепче.
Насколько я знала Хэйна, поднимать крик ему бы и в голову не пришло. А вот для заклинаний голос и свободные руки не помешали бы. Значит, придётся пробираться и развязывать.
Ладно, прорвёмся! Знать бы ещё, куда именно прорываться?!
Со свободными помещениями на перевале было туго. Кроме барака хоть какой‑то крышей и стенами обладали погреб, моя палатка и туалет. Я была категорически против использования моего жилища в качестве карцера, Тихоня питал аналогичные чувства к погребу, так что судьба пленника была решена не самым гуманным образом.
Но непохоже, чтоб это кого‑то всерьёз взволновало. У всех нашлись более важные дела, чем оплакивать судьбу несчастного эльфа. Надо было готовить перевал к обороне, снова писать письма — в этот раз более конкретные, приводить в порядок оружие, стягивать войска…
Вместо этого Дамир отправил всех спать.
Наверное, в этом была некая логика. Ночь выдалась богатой на происшествия, поэтому сейчас все были заняты в основном тем, что пытались не зевать слишком уж сильно. Ни о какой бурной деятельности даже речи быть не могло. А до новолуния оставалось ещё целых два дня.
Или всего два?
Если просто сидеть и ждать, то два дня — это очень долго. Даже два часа — безумно долго. Именно столько я пыталась заснуть, но только глубже тонула в собственных мыслях. А за пару суток и вовсе свихнуться можно!
С другой стороны, за два дня к нам даже нормальное подкрепление не успеет дойти, разве что подтянутся гарнизоны из Нермора и Муллена. И если эльфы действительно повалят всей толпой, то нас будет мало, слишком мало. А ведь у них ещё и маги. В первые же минуты наступления нас просто сметут.
Всего через два дня!
И как прикажете спать в такой ситуации?
На душе было неспокойно, в палатке — душно, сбоку сопел двухметровый обогреватель в лице Кьяло, с другой стороны от него притулилась Рисса, а рядом с ней дремала юная ведьмочка по имени Ярослава. Под кем‑то из них пряталась моя сумка.
Я шевельнулась, пытаясь хоть немного отодвинуться от вспотевшего берсерка, но тут же получила тычок сквозь стенку палатки — с той стороны прикорнул Олег. Выбрал, зараза, место на свежем воздухе.
Чертыхнувшись вполголоса, я полезла наружу.
Во дворе стояла какая‑то непривычная, почти траурная тишина. Никто не галдел, не бегал, не тренировался и не спотыкался о пустые бутылки. Да и бутылок‑то не было.
Караул усилили — на стене торчали сразу четверо, причём 'братцев' среди них не было. Пятый засел на скале, безуспешно пытаясь спрятаться за чахлым кустиком. Впрочем, с эльфийской стороны могли и не заметить. Ещё один стражник слонялся возле противоположного входа, изредка вглядываясь в дорогу. Хотя я очень смутно представляла, что с той стороны можно караулить? Там и ограда‑то была чисто символическая — бревно на подпорках, местный вариант шлагбаума. Зато обзор хороший. Если кто по дороге идёт — сразу видно.
В этот раз от замка к перевалу приближалось разноцветное пятно.
Я проморгалась — и пятно распалось на отдельные составляющие: зелёный камзол, розовые панталоны и голубой шейный платок. Яркие цвета смотрелись в горах вычурно и неуместно, а уж от подобного сочетания и вовсе глаза слезились.
Караульный тоже проникся, даже товарищей крикнул полюбоваться на это чудо. Чудо сопровождал тот самый мальчишка, которого я допрашивала на днях. Впрочем, провожатый совершено терялся на фоне разряженного франта.
— Этот‑то что здесь забыл? — невольно пробормотала я.
— Знаешь его? — поинтересовался ближайший стражник — смешливый мужик из ближнего окружения Дамира. И, судя по тону вояки, знакомство с подобной личностью слегка уронило мой имидж в его глазах.
— Лучше б не знала. Рикардо Пафрин, внук релтийского купца.
— Большая шишка?
— Скорей, дорогая. А висит низковато, — пояснила я. И малодушно попросила, — Если он будет меня искать, то пусть подольше не найдёт, а?
— Не успеешь спрятаться‑то!
— На что спорим? — улыбнулась я, накидывая на себя отводящее глаза заклинание.
Стражник понимающе хмыкнул и повернулся к шлагбауму, за которым остановился незваный гость. Но, вопреки опасениям, искал Павлин вовсе не меня.
— …Вот сюда господин Нермор и ходили каждую ночку, — рассказывал мальчишка, нарезая круги вокруг неторопливо вышагивающего франта.
— А то я не знаю, куда он ходил! Меня больше интересует, почему в этот раз не вернулся.
— Видать, задержался маленько.
— Задержался! Тут к нему лучший, можно сказать, друг приехал, терпел по пути немыслимые страдания, с прошлого дня не мылся. А он задерживаться вздумал. Эй, ты… — последнее относилось уже к стражнику, — позови‑ка сюда Нермора.