— Неужели ты думал, что я тебя сдам? Тем более, за тобой и вправду не было никакой вины.
Радим покачал головой.
— Я думал, что тебя будет терзать дилемма между долгом и любовью. А это не хорошо для отношений.
— Не будет, — покачала головой Ольга, — ты плохо меня знаешь. Я два года работала на новых территориях, и навидалась всякого. И только год назад вернулась домой. Так что, я всякое видела, и уж точно пропажа сумасшедшей фанатки, которая засадила мне ножом для колки льда в спину, меня не смутит. Так что, плевать мне, что ты ее тело выкинул, куда подальше, плохо, что ведьма его подобрала и превратила в зомби.
— Навья, — поправил ее Радим, — оживленный рунами мертвец называется навья. Хорошо, она меня когтями полоснула, а не укусила, вот тогда бы я даже до тебя не дошел, сдох бы через какое-то время. Ну и ты от голода, сомневаюсь, чтобы ты смогла бы вскрыть ту дверь.
— Забыли. Пойду ужин готовить, тут все есть, так что, тебя ждет горячее острое мясо, правда, вот с гарниром особо не разгуляешься — макароны, картошка, гречка, рис.
— Картошка, жаренная, — тут же ответил Радим, и рот его наполнился тягучей слюной, есть хотелось просто нереально. — Я четыре дня не жрал.
— Вот только не надо думать обо мне плохо, — возмутилась Ольга. — Я тебя поила бульоном, куриным или говяжьим, густым, долго варила, даже протирала мелко-мелко говядину, чтобы вместе с бульончиком тебе внутрь попадало.
— Спасибо, милая, я тебе сильно задолжал за эти четыре дня.
Ольга улыбнулась и отрицательно покачала головой.
— Свое выхаживала, — и, склонившись, поцеловала Вяземского. — Все, я пошла готовить, а ты раной займись, а то кровить начала.
Радим склонил голову, глядя на бинты, на которых проступила свежая кровь. Последние несколько минут он стал двигаться, куда активней, хоть это и причиняло боль. Вот и последствия.
Ольга освободила пальцы, которые он еще сжимал, и ушла на кухню, а Вяземский принялся снимать бинты. Да, раны были жуткие, пять горизонтальных полос, вспухшие воспаленные. Несмотря на то, что Ольга их промывала, кое-где они гноились и сочились сукровицей. Поморщившись от того, что нужно двигать правой рукой, он принялся вычерчивать руну здоровья. Левой он бы ее в жизни не начертил, слишком сложная.
Ольга, слово почуяв, решила ему не мешать, и Радим, хоть и с четвертой попытки, но все же вычертил знак и принялся вливать в него силу. Резерв опустел быстро, и десяти минут не прошло, а ведь за четыре дня он полностью восстановился.
Зато после использования руны, раны прекратили кровоточить, спала опухоль, вышел весь гной, а самая незначительная даже слегка стянула края. Сейчас он сильно радовался, что у рун нет отката, иначе ему было совсем хреново. Перед глазами последние две минуты и так все плыло, ведь регенерация не берется из неоткуда, знак задействует резервы организма, а они были сильно подорваны за последние четыре дня, что он метался в бреду.
Откинувшись на подушку, Радим шумно выдохнул, что ж, начало положено. Но потребуется не меньше двух заходов, чтобы он смог пройти сорок два шага между зеркалами по серебряной тропинке, таща на себе Ольгу. Она, конечно, не слишком тяжелая, да и руна силы поможет, но все же лучше, когда он хотя бы стянет раны и не будет скрипеть зубами от малейшего напряжения мышц.
— Неплохо, — заявила Ольга, разглядывая его грудь. — Все же классно владеть силой, чтобы ты не говорил.
— Классно, — согласился с ней Вяземский. — Иногда. Но чаще всего это приносит больше проблем. Например, схватка с ведьмой и ожившей мертвячкой с призрачным шансом на победу.
— Ну, ты же победил?
— Не будь у меня соли, я бы там умер. Я даже не уверен, что смог бы с навьей разобраться, не говоря уже о Виаре, которая сильнее и опытнее меня. То, что случилось там, в зале, чудо.
— Тут согласна, — помрачнев, подтвердила она, — гоняла тебя покойная Влада от души. Ладно, пошли есть, все готово.
Радим посмотрел на часы, висящие на стене, те показывали пять вечера, а может, и утра. Черт его знает, что там на поверхности. Кое-как, шатаясь, он дошел до стола.
Он спорол три здоровенных куска сочной говядины в перце с каким-то острым соусом и сковороду картошки. Наверное, впервые ему удалось сожрать пару килограммов за один присест. Ольга еще вскипятила несколько десятилитровых ведер воды и перетащила их в ванную, разбавила холодной и помогла Вяземскому нормально вымыться. Кровь, что была на нем после боя, она смыла тряпкой, но это было не то, и теперь, залепив раны пакетом и замотав бинтом, Радим с остервенением тер себя грубой мочалкой.
Наконец, он, удовлетворенный, с помощью Ольги выбрался из ванны и, добредя до кровати, провалился в здоровой спокойный сон.
Так и пошло — проснуться, наложить руну, и снова спать. Как он и обещал Ольге, через сутки у него на груди остались только пять толстых свежих шрама. Но с регулярным лечением они сойдут за пару дней.
— Все, милая, пора домой, — отволакивая ее чемодан к своему, в который он просто и без затей запихал выкинутые вещи, сообщил Радим.
— Наконец-то, — облегченно выдавила Ольга, последние сутки в подземелье дались ей тяжело. — Не могу я уже эти казематы видеть, хочу под небо, пусть серое, пусть вокруг будет грязный снег, плевать, главное, чтобы не было этих стен. Давят, еще немного, и взвою.
— Тогда садись на пол и готовься к кратковременному сну.
Ольга решительно уселась на поваленный чемодан и с ожиданием уставилась на Радима.
Вяземский подошел вплотную и активировал руну сна. Бушуева начала заваливаться на пол, но он ее подхватил и уложил поудобней. После чего взялся чертить руну пути. Пять минут, и вот проход открыт. Поднять девушку на руки и перешагнуть границу зеркала. Ментальная атака по сравнению с тем, что он пережил, когда ходил за Фабером, была слабой. Голоса нудели, что именно он виновен в смерти Влады, что ему нужно пойти и повесится, а еще лучше шагнуть в туман, там боль исчезнет. Выглядело это слабовато, но для комфорта Радим все же установил ментальную защиту. Три минуты, и вот он перешагнул порог собственной квартиры. Уложив девушку на кровать, он не стал ее будить, а в темпе вальса смотался за чемоданами. Правда, его слегка раздражало, что требуется ставить руну ментальной защиты каждый раз, когда он переходит границу, но что поделать, если та так работала.
— Просыпайся, спящая красавица, — снимая с Ольги руну сна и целуя ее в губы, прошептал он.
Бушуева мгновенно открыла глаза, после чего ее руки стремительно обвили его шею и легкий поцелуй превратился в страстный, который закончился ураганным сексом.
— Я соскучилась, — не выбираясь из постели, раскуривая айкос, подвела она итог получасового марафона.
— Я заметил, — развеселился Радим.
— Я женщина молодая, мне внимание нужно, а ты то в беспамятстве мечешься, то отсыпаешься.
— Ну, я обещаю исправиться. Сейчас перекурим и продолжим, думаю, меня еще на раз хватит.
— Продолжим, — согласилась Ольга, — но не здесь, у меня в ванной. Хочу нормально вымыться.
— А чем тебя моя не устраивает? — возмутился Вяземский.
— Места в ней мало.
— Ну, ладно, — сдался Радим. — Тогда докуривай, и одевайся. Только надо об ужине позаботиться, хочу пельменей жареных.
— Хинкали закажем, — тут же среагировала Ольга, — и борща. Хватит всякой экзотики.
— Вообще замечательно, — поддержал Радим. — Знаю одно место, там еще хачапури отличные, они от тебя не так далеко, минут десять, так что, приедет горячее.
— А борщ? — тут же напомнила Бушуева.
— А вот борщ придется в другом месте заказывать, но я знаю ресторанчик, где готовят правильный. Кстати, там же можно заказать неплохой бефстроганов с пюрешкой, на поздний ужин.
Ольга кивнула.
— Заказывай. Все равно раньше, чем через час не привезут, пятница, вечер, дома мы куда раньше окажемся, учитывая способ передвижения.
Радим включил телефон открыл приложение доставки и принялся формировать два заказа.
Ход оказался стратегически верным, они успели и к Ольге перейти, и в ванной поплескаться, и даже вещи разобрать. А потом был сытный ужин, без всякой экзотики.
— Повезло, меня даже не искали, — проверяя телефон, довольным голосом заявила Бушуева. — Похоже, за время нашего отсутствия ничего важного не произошло.
Радим, разомлевший после сытного ужина, на это только зевнул. Потом кое-что вспомнив, тяжело вздохнул и взялся за служебный мобильник.
— Ты чего это? — насторожилась Ольга.
— Отчитаться нужно. Надо дать знать полковнику Старостину, что Виара ликвидирована.
Набрав номер, он терпеливо дождался, пока бывший начальник возьмет трубку.
— Здравствуй, Радим, — поприветствовал его Старостин. — Догадываюсь, что ты не просто так, а по делу, но давай в темпе, у нас тут серьезная операция, времени в обрез.
— Ну, если быстро, товщ полковник, — улыбаясь, начал Вяземский, — то докладываю, ведьма Виара ликвидирована, Лом отомщен. Скажу сразу, охоту на нее не планировал, она меня выцепила, и дрался я на ее условиях. И убила бы она меня, без вариантов, но гордыня сгубила ее, ну и незнание некоторых моих возможностей.
— Соль выручила? — угадал Старостин, голос у него был довольным.
— Она, конечно, — ответил Радим, понимая радость начальника отдела, над его единственным ходоком больше не висит угроза.
— Молоток, Дикий. Знаешь, денег я тебе предлагать не буду, чтобы не обижать, ты наш отдел и так раздел. Я тебе медаль дам нашу внутреннюю, но от этого она не стала менее почетной — «За отличие в борьбе с терроризмом», как раз ты матерую террористку извел. Вручит тебе ее генерал ваш местный при всем управлении. Думаю, это поднимет твой статус в глазах мужиков. А то ты там — не пришей кобыле хвост, вроде и есть, а вроде и нет. Не забудь орден «мужества» на награждение надеть, это еще весу придаст. А теперь мне пора, операция вот-вот начнется. А за новости спасибо. Одной головной болью меньше.