— Лазер — это ещё один мой крестник. – Сказал мне с усмешкой Шок. – И Лазером я его окрестил потому, что лазить он любит! Снайпером хочет стать хорошим, но пока больше хочет, чем получается. Но перспективы есть! Ну что, давайте с делами закончим. Перекусим да поедем, – это уже обращаясь к окружающим. – Маньяк, подойди. Пришло время и тебе пройти последнее испытание! Формальность, конечно, но так надо! Трем, подтащи-ка этого… — Он указал на связанного человека, – ну, на середину поляны, что ли…
Трем отвязал пленного от дерева, подтащил на середину полны и оставил там стоящим на коленях, а сам отошёл в сторону. Избитый мужик хотел было подняться, но сил на это у него не хватило, и он лишь глубоко и часто дышал и ненавидяще смотрел на нас.
Рядом с Шоком остались стоять только я, Маньяк, трое рейдеров, присланных помочь Детям Улья в захвате Спецуры, да ещё подошёл Ризон. Остальные уселись вокруг расстеленной на траве скатерти и как ни в чём не бывало принялись галдеть и закусывать.
— Убей его, – сказал Шок, протягивая Маньяку пистолет с глушителем, тот же, что несколько дней назад протягивал мне.
— Это надо, Маньяк! – Попытался приободрить мрачного и сосредоточенного Маньяка Ризон. – Мы все это сделали.
Маньяк молча взял протянутый рукоятью к нему пистолет и посмотрел мне в глаза, и я увидел в них вопрос и мрачную решимость.
— Давайте, твари! – хриплый голос приговорённого был полон ненависти. – Я честным стронгом жил, им и умру! А вы хуже муров… в аду вам, сукам, гореть!
Я поводил глазами из стороны в сторону и сказал, отступая на шаг назад:
-Давай, Маньяк, действуй!
И Маньяк выстрелил! Выстрелил в лицо стоящему слева от него Ризону!
Мой друг понял меня правильно. Убить придурка, по своему скудоумию или подлости подставившего тебя (это я Лопатника имею ввиду), — это одно. А вот просто завалить левого рейдера, чтоб доказать свою лояльность (которой, кстати, и в помине не было) какой–то не то секте, не то банде — это не про нас. Не знаю даже, как бы мы выкручивались, попадись мне тогда не Лопатник, или найдись жертва для Маньяка, но случилось так, как случилось, чего уж об этом.
Маньяк быстро отшагнул назад, становясь между двумя рейдерами, пришедшими на помощь Детям Улья, молниеносным движением пальцами свободной левой руки вырвал Коку кадык вместе с частью гортани и швырнул окровавленный кусок в лицо Шоку.
От действий Маньяка, занявших меньше секунды времени, в шоке пребывал не только рейдер с одноимённым прозвищем – в ступор впали все! Маньяк, пользуясь этим, навёл пистолет на Шока, который пятился от него, пытаясь стереть с лица кровь Кока. Выстрелил… И промахнулся! Промазал с расстояния в три метра! Вот уж действительно феноменальная косорукость в обращении с огнестрельным оружием!
Мало того, что Маньяк не попал в Шока, он чуть не подстрелил меня! Пуля мерзко просвистела в каких–то сантиметрах от моего уха. Я запоздало шарахнулся в сторону. Маньяк с рыком бросил ствол вслед за куском вырванной плоти и — о чудо! — на этот раз попал, судя по стуку, точно в лоб Шоку.
Люди вокруг начали выходить из ступора: рейдеры, сидевшие у скатерти, повыскакивали, и я, охватив взглядом их плотную группу, активировал дар Улья. Людей снесло словно бумажные куклы резким порывом ветра, и они, пролетев метра три, свалились кучей друг на друга. Из кучи тут же донеслись стоны и маты – что ж, я и не рассчитывал всех сразу убить этим ударом, просто выиграл время, и потянулся в пристёгнутый к поясу подсумок, в котором у меня было две гранаты.
Тем временем, рейдеры, между которыми стоял Маньяк, вскинули автоматы, собираясь нашпиговать моего друга пулями. Они, конечно, отшатнулись от Маньяка, когда тот начал кидаться оружием и кусками плоти, но всё равно стояли слишком близко. А Маньяк двигался гораздо быстрее, чем кто-либо виденный мной в Улье. Он успел выхватить топоры, пристёгнутые у него на бёдрах, и, выполнив какое–то танцевальное движение (полуоборот вокруг своей оси с разведёнными в стороны руками с зажатыми в них томагавками), снёс так и не успевшим навести на него оружие рейдерам солидные части черепов.
Тут же Маньяк сделал рывок к Шоку — и очень вовремя! Трем пришёл в себя — уже и до его не очень быстро соображающих мозгов дошло, что происходит. Он яростно взревел и выдал длинную очередь, стреляя от бедра. Пули прошили невезучего мужика, предназначавшегося в жертву Маньяку, — он так и стоял на коленях посреди поляны, хоть бы на землю завалился. Две пули достались Коку, который продолжал стоять, булькая разорванным горлом и пытаясь зажать его руками, через которые, несмотря на его потуги, ручьями текла кровь. Опытный рейдер – давно, видимо, жил в Улье, и живучести у него хватало, но пули, пробившие его грудь, помогли пирующей на этой поляне смерти собрать свою жатву.
Не рвани Маньяк к Шоку, и ему бы досталось. А потом я приголубил Трема даром Улья в голову. Выстрелы стихли, грохнул взрыв от брошенной мной в сбитых с ног рейдеров гранаты.
Шок напоследок смог удивить: он успел выставить вперёд руку, и несущегося к нему Маньяка пробила судорога как от удара током. Но топор уже летел в голову Шока и, с мерзким хрустом прорубив плоть и кости лица, прервал действие дара нашего недолгого командира.
Дары Улья – вещь великая, а удача, или, как говорил ныне покойный Шок, любовь Стикса — ещё лучше. Несмотря на разорвавшуюся рядом РГД-5, один из сбитых мной рейдеров поднимался на ноги, и я не заметил на нём никаких повреждений. Тоже, видимо, какой–то дар Улья. Ещё кто–то из кучи тел зашевелился, проявляя явные признаки жизни. Маньяк встряхнулся, словно пёс, вылезший из воды, и рванул с топорами на перевес к недобитым противникам.
Как только он сорвался с места, раздался хлёсткий звук выстрела, и в метре от того места, где Маньяк стоял только что, от попадания пули взметнулся фонтанчик земли. Я совсем забыл о Лазере, засевшем в кроне сосны!
Чёрт! Сквозь густую крону дерева засевшего там снайпера не было видно, а стрелять в ветви наугад можно долго. А он нас видит и вряд ли спустит нам стрельбу по его укрытию – хорошая у него позиция. Я метнут последнюю остававшуюся у меня гранату к стволу дерева и крикнул:
— Маньяк! Снайпер на дереве!
Мой друг уже добил шевелящегося подранка и того рейдера, что вставал невредимым. На мой крик он отреагировал без промедления и прыжком ушёл за ближайший ствол дерева. Я тоже прыгнул за дерево и залёг в яму за его стволом, к сожалению, не слишком глубокую.
Грохнул взрыв… И тишина… Осколки гранаты, скорее всего, не достали засевшего на дереве лазера – так, испугом отделался. Он всё же в ветках сидит, на приличной высоте, а граната наступательная. У Ф-1, так же распространённой, как и брошенная мной РГД-5, дури, конечно побольше, но и её не факт что хватило бы. В общем, как там Лазер себя чувствует, не понятно. Во всяком случае с сосны ничего, кроме хвои и пары шишек, не падало.
Раздался частый звук шагов, потом сухой щелчок выстрела из винтовки, и рядом со мной в яму плюхнулся Маньяк. Когда мой резвый друг бежит на максимальной скорости, звуки его шагов практически сливаются в однородный шум, и подстрелить его у Снайпера не получилось. Но стало предельно ясно – жив наш Лазер и здоров, наверно! И что с ним делать?
— Ты меня чуть не пристрелил, скотина! – Высказал я Маньяку. Свист дружественной пули до сих пор стоял в ушах. — И как ты тогда в элитника попасть умудрился?!
— Ну там пулемёт на вертлюге был… Повезло, короче, – пожал плечами маньяк. – Ну я же не специально! И вообще, Скил, тебе не кажется, что сейчас не самая подходящая обстановка для выяснения отношений? Давай ты мне попозже по морде дашь, надо чего–то делать с этим маугли на пальме.
— Ветки густые, обстреливать там его бесполезно, не видно ни фига. Скорее он нас подстрелит. Первый раз вижу такую густую сосну!
— Ну, может, это не из твоего мира сосна. Сосноель какая-нибудь.
— Слушай, дендролог, у тебя идеи что со снайпером делать есть?
— Ну не знаю… Может, ты долбанёшь своим даром по какому-нибудь дереву, он услышит, отвлечётся, а мы рванём отсюда?
— Ага, может, услышит! Ты прям как чукча из того анекдота. – Усмехнулся я, некстати вспомнив один анекдот.
— Расскажешь? – Тут же спросил Маньяк.
— Ага! Точно! Для выяснения отношений, значит, не время, а для анекдотов самое оно!
— Ну а чё, надо же как–то время скоротать? В ожидании пока наш фрукт созреет и с дерева свалится. Идея отвлечь его как-нибудь и рвать отсюда когти тебе, насколько я понял, не нравится?
— Сосняк не такой уж и частый, а он на высоте. Можем и не сбежать. Да и хвост такой за собой оставлять не хочется. Но подолбить по дереву можно попробовать! Ты сейчас рви к машине на максимальной скорости, укроешься за ней. А я попробую свалить дерево. Если не получится, в машине есть канистра с бензином – будем костёр под деревом разжигать.
Поджигать дерево мне категорически не хотелось: я и так опасался, что на шум, который мы тут устроили, пожалует кто-нибудь из обитателей Улья, а тут мы ещё и костры жечь начнём! К счастью, идея сработала: Маньяк рванул к машине, прозвучал ожидаемый выстрел; я высунулся из укрытия и ударил даром по стволу сосны, на которой засел Лазер; от неё полетели щепки и солидного куска ствола не стало. Дерево сотряслось, и я не стал прятаться назад – Лазеру сейчас не до того, чтоб в меня целится, его там неслабо качать должно.
Ещё пара ударов, и злополучная сосна со скрипом валится на землю, а из её кроны доносятся маты. Как только дерево коснулось ветками земли, Маньяк с радостным гиканьем кинулся в крону. А через пару секунд оттуда донеслись звуки удара топора. Хриплое сипенье и ещё пара ударов топором. Неприятно влажно чавкнувших удара.
Что поделать – мой друг всё же маньяк!
Глава 29
— Валить отсюда надо, Скил, – глубокомысленно заметил Маньяк, оглядев картину побоища.
Картина и в самом деле не очень жизнеутверждающая, повсюду видны следы боя: вон поваленная мною огромная сосна и потрепанные соседние деревья, с которых она при падении посбивала кучи веток; вон на стволах деревьев следы от попадания осколков разорвавшейся гран