Дети Улья наш с Маньяком след, похоже, потеряли, ну или не разобрались в случившемся, во всяком случае, к стабу Химика никто не пришёл, и нас там встретили тишина и покой. А вот сам Химик при нашем появлении ощутимо напрягся. А когда я справился у него о самочувствии Маньяка, поджал губы и сказал:
— Маньяк сейчас внизу, в кузнице. Пойдёмте, я вас провожу, – потом снял трубку внутреннего телефона, набрал короткий номер и, дождавшись ответа, проговорил: — Мясник, пришёл Скил, срочно подойдите в кузницу! – Затем вышел из кабинета, и мы последовали за ним. Ох, что–то не нравится мне всё это!
По дороге к нам присоединился Мясник, я кивком поприветствовал его, и он растерянно кивнул мне в ответ. В самой кузнице (просторном помещении с кучей разнообразных слесарных станков, гидравлическим молотом и даже настоящим горном) нас встретил огромный кваз.
Эти ребята вообще особой красотой не отличаются, но тут совсем уж страховидный вариант. Набор солидных клыков в широкой пасти; широкие лапы, пальцы которых оканчиваются мощными когтями, — в них кваз как–то умудряется держать молот; волосы отсутствуют, зато на голове, кроме пластинок биологической брони, имеются костяные шипы; шипы и пластины также есть и на теле, прикрытом кое-как скроенным одеянием из толстого возового брезента... Бурят, внешне похожий на топтуна, на фоне этого кваза смотрится небольшим и вполне милым парнем. Какой тут топтун, этот персонаж больше на рубера похож, только размером меньше!
Химик с Мясником остановились впереди и чуть в стороне от нас. Воцарилось неловкое молчание. Химик взъерошил волосы на своей и без того взъерошенной голове, глубоко вздохнул и, словно бросаясь в омут, заявил, указывая рукой на кваза:
— Вот так теперь выглядит Маньяк!
— Ну, здорово, брат! –низким, каким–то булькающим голосом проговорил Маньяк и оскалил свои жуткие клыки.
Глава 34
— Вы чё сделали?! – Я в полном обалдении переводил взгляд с чудовища, в которое превратился мой друг, на застывших в растерянности и некотором испуге Химика и Мясника, и моё удивление постепенно сменялось гневом. – Чё за херню вы сделали с моим другом, я вас спрашиваю?! – те в ответ мямлили что–то невнятное. – Химик! Да я вас сейчас обоих по стене размажу!!!
— И ведь размажет! – Пробулькал Маньяк. Он явно наслаждался видом струхнувших Химика и Мясника.
— Мы хотели, как лучше, чтоб Маньяк побыстрее поднялся… — Оправдывался Химик.
— Ага, хотели, как лучше – получилось как всегда! – Процитировал Историк известного политического деятеля.
— Мы раньше успешно использовали эту методику лечения! – поддержал оправдания Химика Мясник. – Никогда такого не было!
— Никогда такого не было — и вот опять! – Ввернул Историк ещё одну цитату.
— Вы, учёные, очень увлечённые ребята! – Ухмыльнулся Бурят. – У вас ведь вечно что–то не так идёт!
— То пожары, то потопы! – Поддакнул Историк. – Я уже молчу про то, как после вашего очередного эксперимента вся Нора тухлятиной так смердела, что там дышать было невозможно! Всем стабом две недели, как цыгане, по окрестным кустам жили. Вы хоть понимаете, как сильно подгадили человеку?
— Конечно, мы всё понимаем и постараемся возместить… ну, чем сможем… — проговорил Химик.
— Мда! Возместить… – махнул рукой Историк.
— Ладно! – прогудел Маньяк. – Они и в самом деле не так уж и виноваты. Хотя… Надо же было так… — Маньяк тяжело вздохнул и махнул когтистой лапой: — Ладно! Пойдём пожрём чего-нибудь. За столом оно как–то приятнее разговаривать.
Мы переместились в столовую, где Маньяку тут же принесли целый таз отбивных слабой прожарки. Не обделили едой и нас. Мясник, ограничившийся только чаем, продолжил оправдываться:
— У нас в стабе нет знахаря, но оборудованы палата реанимации и операционная. Для скорейшего выздоровления мы иногда внутривенно вводим пациентам препарат, созданный на основе раствора споранов и горошин.
— Но вы ведь не можете не знать о том, что у разных иммунных разная реакция на приём гороха, – Сказал я, вспомнив о том, с какой осторожностью и с какими паузами Маньяк принимал раствор горошин. — В смысле, один человек может и пять горошин в день употребить, а другому уже после второй становится плохо.
— Да, конечно! – Закивал Мясник. – Но мы следили за состоянием Маньяка. У нас хорошее диагностическое оборудование и прекрасная лаборатория. И анализы, и все приборы показывали, что процессы регенерации резко ускорились, да это даже невооружённым взглядом было видно! И никаких следов отравления не было! Но потом столь же стремительно начались изменения. Мне никогда даже слышать не приходилось о столь стремительном превращении в кваза!
— Ага! – Усмехнулся Маньяк. – Я уже на третий день, как ты меня сюда приволок, очухался. Жрать ещё ни разу в жизни так не хотел! Чуть лаборанта не схарчил! Два дня потом жрал, засыпал, просыпался и снова жрал!
— Да, наша столовая переживает нелёгкие времена! – Усмехнулся Химик.
— Вон как я их выдрессировал! – Маньяк с усмешкой ткнул когтистым пальцем в тазик с отбивными.
Не так уж Мясник с Химиком, получается, и виноваты, о том, что для лечения рейдеров используют раствор горошин, я и раньше слышал. А о том, что Маньяк очень аккуратен в приёме горошин, они могли и не знать. Маньяк как–то обмолвился, что ему допинг в виде горошин принимать надо аккуратно, иначе велик риск стать квазом, а то и вовсе переродится в заражённого, а жемчуг ему так и вовсе противопоказан. Да, не так уж и виноваты, но сообщать об этом я им не собираюсь – пусть будут должны, лишним не будет.
Пообедали, я рассказал Маньяку о последних новостях, и рейдеры из Норы стали собираться в путь:
— Ну ладно, мы всё же не совсем вольные птицы, нам к точке сбора выдвигаться пора, – со вздохом проговорил Историк. – Скил, Маньяк, вы с нами?
— Собираемся у Большой Стройки? – Уточнил Маньяк.
— Да, – кивнул Историк. – Знаешь, где это?
— Знаю, – кивнул в ответ Маньяк своей шипастой башкой. – У нас тут ещё дела кое-какие, закончим и подтянемся. Скил, пойдём проводим ребят.
— Пойдём.
Когда мы с охотниками из Норы отдалились от входного портала метров на сто, Бурят с усмешкой спросил Маньяка:
— Ну что, Маньяк, силушки–то много добавилось?
— Да я слабаком и не был! – Прогудел Маньяк.
— Так что, может, поборемся? – Задорно усмехнулся Бурят. И как у него вообще получается задорно ухмыляться, с его то рожей! – Русский, давай бороться!
— А давай! – Ответил усмешкой Маньяк.
Бурят скинул свои вещи на землю, расставил руки в стороны и на полусогнутых начал приближаться к Маньяку, широко расставляя при этом ноги. Маньяк же только шипастую голову чуть набок склонил и оскалился. Это жуткое выражение морды, насколько я понял, означало улыбку. А когда Бурят подошёл вплотную, Маньяк взял его одной рукой за предплечье, другой за широкий кожаный пояс, и, не обращая никакого внимания на попытки Бурята высвободиться из захвата, просто поднял его, а затем аккуратно положил спиной на землю и отступил на шаг.
— Да как так?! – Воскликнул Бурят вскакивая и отступая назад на несколько шагов. – Ещё раз!
На этот раз Бурят рванул на Маньяка, низко пригнувшись и выставив вперёд руки, собираясь сходу сбить того с ног. Двигался Бурят быстро, но и Маньяк не стал стоять на месте. Но вместо того, чтоб уйти в сторону от несущегося на него массивного противника, как это сделал бы я, Маньяк рванул навстречу.
Чуть размазавшийся от скорости силуэт Маньяка мелькнул в воздухе, послышался звук удара, из груди Бурята вместе с воздухом вылетает невнятное «кхё», и он отлетает на несколько метров, словно футбольный мяч, попавший навстречу грузовому локомотиву.
— И силы добавилось, и веса! – Довольно прогудел Маньяк. Хищник вздыбил шерсть и зашипел на него, явно не одобряя такое обращение со своим напарником. – Спокойно, парень! – Маньяк поднял вверх когтистые лапы. – Ты победил! Сразу сдаюсь!
— И сколько же ты сейчас весишь? – Бурят, которого после падения ещё метр проволокло по земле, встал и принялся отряхиваться.
— Вчера триста двадцать был, сегодня уже может и больше – я ещё молодой, росту! – Маньяк снова довольно загудел. – Хотя сейчас уже не так скоро, а первые дни, как в себя пришёл, так одежду мне два раза менять пришлось – рвалась прямо на мне. Видели бы вы морды местных умников – так, мол, не бывает, магия какая–то!
— Ага, — усмехнулся я, — колдунство страшное! А то, что люди взглядом предметы воспламеняют, бегают со скоростью гоночного мотоцикла, пули в воздухе останавливают, руками выделяют из предметов химические элементы — уже никого не удивляет?
— Да, — усмехнулся Историк, – в Улье всё бывает. Ладно, идти надо. Скил, не задерживайтесь сильно, а то всё веселье пропустите, всё-таки объединённые силы трёх стабов… большая буча намечается!
— Мы недолго! – Ответил Маньяк. – Увидимся.
Проф, Бурят, Историк и Хищник ушли, а Маньяк как–то приглушенно прогудел:
— Тут такое дело, брат… Давай присядем, что ли… — Мы сели на заржавленный рельс. — В общем, у меня, конечно, и силы добавилось, и массы… То, что огнестрельным оружием теперь пользоваться не могу, — Маньяк поднял вверх широченную ладонь, пальцы которой были увенчаны солидными когтями, — да это фигня, в общем–то… И того, что свои могут не признать во мне человека и грохнуть, тоже не опасаюсь – мне тут местные «кулибины» обещали броник сварганить, сегодня закончить должны. Ну а что? Грузоподъёмность–то у меня ого-го сейчас! Короче, в таком прикиде сразу понятно будет, что кваз. Тут другое… Я ведь того мозгляка, когда очнулся, и правда сожрать хотел! Хорошо, что двигаться толком не мог, слаб совсем был. Ну и Химик с Мясником ожидали, что я, как в себя приду, сразу жрать захочу – подготовились. Да и валить меня сразу не стали, докричаться до меня пытались… И докричались! Хоть и не сразу… Другие бы завалили – разума в моих действиях не наблюдалось.
— Ну ладно, — я пожал плечами, – нормально же всё закончилось.