– Хенде хох! – скомандовал Саша, наставив на него автомат. Сам он стоял за березой метрах в десяти от егеря. Назад немцу не уйти – преодолеть болото второй раз сил не хватит, а впереди противник.
Егерь помедлил, повернулся на живот, опираясь на руки, встал на колени и поднял руки над головой.
– Расстегни пояс и отбрось его!
Продолжая держать егеря на мушке автомата, Саша вышел из-за дерева.
Немец понял сказанное, видимо – знал русский язык. Он опустил руки к пряжке ремня, потом нащупал клапан кобуры и ухватился за рукоять пистолета. Саша дал короткую, в три патрона очередь. Пули угодили егерю в грудь, швырнув его на спину.
Саша подошел к егерю вплотную. Мертвый, мертвее не бывает.
Он вытащил из кобуры егеря пистолет, запасную обойму и сунул все это себе в карман: пригодится кому-нибудь из партизан.
Взгляд Александра скользнул по ножнам. Он нагнулся и вытащил нож. Холодное оружие Саша любил и уважал, и нож его просто восхитил. Отличная золингеновская сталь, черная матировка на лезвии с односторонней заточкой и прекрасная обрезиненная рукоять с выемками под естественный хват. Саша расстегнул пояс немца, стянул ножны и прицепил их на свой пояс. Свой нож он подарит кому-нибудь, а сам будет носить этот. Боле красивого и совершенного клинка он не видел, егерь явно был знатоком. Но теперь нож немцу ни к чему, а Саше послужит. Хотел еще обыскать карманы, да махнул рукой. Егерь был весь в тине и противной липкой жиже – только руки пачкать.
Саша подтащил его к болоту и столкнул в черную стоячую воду. Потом осмотрел берег. Вроде никаких следов не видно. Группу, конечно, хватятся – такого уровня специалисты, профессионалы своего дела не могут исчезнуть бесследно. Только этот егерь ко дну пойдет, а двух других еще поискать в лесу придется.
Саша вернулся по своим следам к месту боя с егерями и заглянул в оставшиеся ранцы. Ого! Они были полны едой и запасом патронов. Один он такую тяжесть не унесет.
Повесив на плечо два трофейных автомата и один ранец, Александр двинулся к себе на базу. По пути наткнулся на ручеек и прошел по нему метров сто – какая-никакая, а защита от собак и тех же егерей. Кто сказал, что эти егеря у немцев последние?
До базы оставалось километра полтора, когда навстречу Александру выбежали Рогозин с ручным пулеметом в руках и пятеро молодых партизан. Все они тяжело дышали, по лицам крупными каплями катился пот.
– Жив? Да ты ранен! – воскликнул Сергей. – А часовой прибежал ко мне, докладывает – взрыв! И направление показывает, в котором ты, батенька, ушел. Ну, мы и подхватились, на выручку к тебе, стало быть, побежали.
– Пулей царапнуло немного, – покосился Александр на свое плечо. – Егерей по нашему следу после диверсии пустили. Пришлось повоевать немного. Хлопцы, держите автоматы, не все же мне железо таскать. Там, километрах в трех отсюда, ранцы немецкие со жратвой и патронами остались, надо бы забрать. Сергей, пойдешь в лесок, где болотце – помнишь это место?
– Найду.
– Не доходя до него немного – полянка. Там два немца убитых лежат и их ранцы. С собой возьми двух ребят, заберите трофеи.
– Выполню.
– Пулемет парням отдай, с собой возьми автомат – сподручнее. Да, кстати, когда будешь возвращаться, по ручью немного пройди, не ровен час – немцы собак пустят, тогда нам несдобровать.
Саша с тремя бойцами пошел в отряд. Часа через два вернулся Сергей с партизанами – они принесли трофеи. Кроме трех ранцев они принесли два пистолета, немецкую осколочную гранату и планшет.
Саша укорил себя: мог бы и сам егерей обыскать и карту принести.
Глава 6. Шлюзы
Комиссар успел отправить в Полоцк, к руководству подполья, посыльного. Саша такого распоряжения не давал и высказался по этому поводу прямо, оставшись наедине с Покидько:
– Зачем без особой нужды бойцом рискуешь? Или похвастать успехами захотелось? Так особых успехов пока нет.
– Как это нет? А поезд? А склад? Надо же вышестоящим товарищам о проделанной работе отчитаться.
– Язык у тебя какой-то бюрократический, комиссар – «отчитаться о работе»! Ты бы хоть со мной посоветовался, нам тротил еще нужен.
– Виноват!
На том разговор и закончился, но осадок у Саши в душе остался. Политрук в отряде нужен – поднимать боевой дух у молодняка, но Саша, как командир, должен знать, что происходит в отряде. Выкинет комиссар еще раз такое коленце – выгонит он его.
Через неделю посыльный вернулся в отряд, да не один, а с Анатолием Терентьевичем, руководителем полоцкого подполья.
– Здравия желаю, товарищи партизаны! – поприветствовал он находящихся на лесной поляне членов партизанского отряда. Бойцы сидели – кто за столом, кто на земле – и обедали.
– Здравствуйте! – раздался в ответ нестройный хор голосов.
Саша, а следом за ним и Покидько подошли к руководителю подполья, крепко пожали руку.
– Я смотрю, вы тут обустроились – кухню соорудили, баньку.
– Садитесь с нами, покушайте.
– Спасибо, не откажусь, проголодался в дороге.
Анатолию Терентьевичу налили щей в солдатский котелок, вручили кусок пресной лепешки – вроде лаваша. Хлеб печь повар не мог – не было формы, да и печь не позволяла. Но из муки он выпекал нечто похожее на лаваш, только не в круглой печи, как в Средней Азии, а на сковороде.
Анатолий Терентьевич все с аппетитом съел и похвалил повара. Шулевич расплылся в улыбке. Когда свои едят и добавки просят – это одно, а когда высокий гость оценил его умение – это уже сосем другое.
– А где соль берете? – поинтересовался Анатолий Терентьевич. – Другие отряды без нее страдают.
– Склад немецкий с продовольствием взяли, едва на грузовике вывезли.
– На грузовике? – изумился гость.
– Взяли у немцев на время – вместе с водителем, – пошутил Саша.
– И где грузовик? – Руководитель подполья, кажется, немного растерялся.
– Вернули. А водителя шнапсом упоили и в кабине оставили.
– Авантюристы!
Видя, что бойцы поели и теперь прислушиваются к их разговору, Саша подал команду разойтись. За столом остались он сам, комиссар и Анатолий Терентьевич.
– Мне тут ваш комиссар вкратце рассказал о действиях отряда. Молодцы! Не только обустроились, но и активные боевые действия ведете.
– Могли бы еще активнее, – не выдержал Саша, – взрывчатки только нет.
– Я доставил немного, килограммов пять – посыльный ваш в вещмешке принес.
– Так это всего на пару диверсий!
– Чем богаты… – Руководитель подполья развел руками. – Ладно, по возможности подкинем еще. Докладывайте подробнее.
Саша рассказал о действиях отряда. В конце добавил об уничтожении ягдт-группы.
– Стало быть, и у вас они объявились. Один наш отряд от их действий уже здорово пострадал. Еле от егерей оторвались, да к тому же с большими потерями. Теперь сменили дислокацию. Всю группу уничтожили?
– Да, всех троих.
– И кто же эти герои?
– Я один, – вынужден был признаться Саша.
Анатолий Терентьевич в удивлении вскинул брови.
– Серьезно? Это же опытные головорезы!
– Стало быть, мы не уступаем им в подготовке.
– Пожалуй, да. Вижу, у вас все хорошо. Отряд к зимовке готов, действия ведутся. Молодняк натаскиваете, опыт передаете?
– Помаленьку, им еще привыкнуть надо.
– Это хорошо. Однако я вот зачем к вам прибыл. Немцы вовсю используют водные пути, пустили Днепро-Бугский канал, Березинский. Надо им кислород перекрыть.
– Каким же образом? Чтобы канал разрушить, надо грузовик взрывчатки.
– А зачем канал разрушать? Достаточно шлюз взорвать, а еще лучше – два. Движение остановится.
– Не занимался я никогда этим и устройство шлюзов не знаю.
– Сходи в разведку, присмотрись.
– Я так понимаю – рельсов там нет, а чтобы бетон разрушить, пяти килограммов не хватит.
– Сам инициативу прояви: у немцев своруй, отбей – захвати, в конце концов! У тебя вроде опыт по складам уже большой.
– Попробую.
– Я смотрю, ты командир хозяйственный, вон как все обустроил. В других отрядах ни бани, ни кухни – на костре готовят.
– Жизнь сама заставляет. Какой из партизана боец, если он голоден, чешется от вшей и грязи, а ночью от холода трясется? Как командир с него спросить в полной мере может?
– Оно-то правильно, только в Уставе сказано: «Боец должен стойко переносить все тяготы службы».
– На неумение командира обустроить партизанам быт можно все тяготы списать.
– Это ты сейчас в чей огород камешек кинул?
– Да ни в чей, просто констатирую.
Покидько выразительно поглядел на руководителя подполья. Видишь, мол, как командир умничает, слова непонятные говорит?
Уже прощаясь, Анатолий Терентьевич попросил:
– В других отрядах с солью беда, а вы свой запас за год не съедите. Поделитесь, отдайте хоть пару мешков.
Саша вздохнул. Вот так всегда! Когда нужен тротил – прояви инициативу и найди. Но когда ты проявил инициативу и добыл соль – поделись, не жадничай.
– Хорошо, присылайте людей.
– Придут из двух отрядов, каждому по мешку дай. Пароль будет прежний.
– Понял.
– Тогда удачи!
Через неделю в отряд заявились двое партизан одного из отрядов. От вида кухни и баньки они были в восторге, а когда увидели припасы в схроне, просто челюсти от удивления едва не вывихнули.
– Да у вас тут прямо магазин продовольственный!
– Парни, вот ваша соль, забирайте мешок. А на остальное рты не разевайте. Мы сами продукты добыли, нам их, как вам, никто не дарил. Склад немецкий взяли, только и всего. Вам кто не дает?
Парни отоспались ночь, поели горяченького. Уходя, окинули взглядом лагерь в последний раз. Глаза горели завистью. Один из них разговаривал с Шерединым, признав в нем старшину, – перейти в их отряд хотел.
– Не, парень, без решения командира – никак. К тому же мы не только в лесу проедаемся, мы еще и воевать успеваем. Вот недавно эшелон немецкий с боеприпасами подорвали.
Партизаны с грузом соли ушли в свой отряд.