Да, федералы охраняют себя хорошо. Но тех, с кем контактируют, они охранять не могут. У дома каждого местного, лояльного режиму, пост ведь не поставишь. Да и нет необходимости. Этот Рашид ни кому плохо не делает, у моджахедов нет причин желать его смерти.
Рашид живёт на Сайханова, это в Октябрьском районе, ближе к южной окраине.
Его тейп ютится в почти целом трёхэтажном доме на двенадцать квартир, а рядом располагается автомобильный бокс — там раньше спецавтохозяйство было, по простому ассенизаторы. Этот бокс Рашид забрал себе и оборудовал в нём гараж.
Никто против слова не сказал, все знают, чей человек. В гараже стоят три машины: вот эта «газель», «таблетка» — тоже под перевозки, и новенькая красная «99», совсем недавно во Владике угнали (не путайте с Владивостоком, здесь так называют Владикавказ).
На бокс Рашид поставил нехитрую сигнализацию (датчики на размыкание), а ночью запускает туда двух овчарок. Считает, что таким образом обезопасил себя от всех превратностей судьбы. Дом совсем рядом, в тейпе несколько здоровых мужчин с оружием — сигнализация запиликает, собаки начнут непрошеных гостей рвать — сразу всё будет слышно.
Напрасно он так считает... Собакам под дверь сунули кусок мяса, начинённый обычными «транками», какие каждый может в аптеке купить. Подождали минут двадцать, пока они словили конкретный кайф. Псы даже не заснули, просто впали в прострацию, валялись на спине и зубы скалили — через три часа опять очухаются.
Потом тихо вскрыли замок, обошли датчики при помощи пары проводов, вообще никакого оборудования не понадобилось.
Я всегда с усмешкой относился к лихим кинобоевикам, в которых персонажи совершают чудеса мужества и героизма. Нохчи — сентиментальные люди, они тоже о своих моджахедах сочиняют сказки, делают из них былинных героев. Это всё красивое враньё, не более. Сколько занимаюсь своим делом, всегда знаю: любая акция — это прежде всего тщательное наблюдение и кропотливая работа, которая требует безграничного терпения и аккуратности. Никакого героизма. Он тут просто противопоказан.
В эту ночную прогулку со мной был мой личный механик — пузатенький узбек Анвар, который и стрелять-то толком не умеет, да два диверсанта для прикрытия и переноски груза. Диверсанты вообще в бокс не заходили, сидели на улице, за подступами смотрели. Мы с механиком тихо зашли и за полчаса «зарядили» бензобак «газели». Теперь там десять килограммов пластита под слоем герметика и радио взрыватель. Рашид может сунуть в бак щуп — под горловиной пусто, ничего не заметит. Потом мы так же аккуратно всё закрыли и ушли. Вот и вся работа.
До утра не спали, соорудили десять «сюрпризов». Тоже никаких новшеств: килограмм пластита, два кило поражающего элемента в виде гаек, болтов и рубленых гвоздей, радиовзрыватель, всё это расфасовано плоским блинчиком и запаяно в кусок автомобильной камеры. Вымазать камеру в грязи и бросить на обочине — пока вплотную не подойдёшь, не заметишь. Самая дорогая составляющая здесь — радиовзрыватель. Это, по сути, портативная рация с выставленной частотой, которая в нужный момент примет сигнал с моего передатчика. Они здесь обычно делают так: ВУ (взрывное устройство) — две «мотороллы». Для простого моджахеда десять таких устройств не потянуть — это хорошие деньги. А я могу себе позволить и это, и даже на порядок больше, если понадобится. Приятно работать, когда заказчик не скупится и щедро финансирует все твои запросы.
Можно показать хорошие результаты.
Состав сегодняшней «труппы» невелик. Я, мои «тени» — Аскер и Курбан, два гранатомётчика — тоже в двухстах метрах от «снайперского» дома, только юго восточнее моего места сидения, и две пары диверсантов в «Нивах»: одна на сорок пять градусов юго восточнее меня, по ту сторону дороги, вторая просто стоит за поворотом на обочине дороги на «Северный». Я нажимаю кнопки, Курбан документирует, гранатомётчики отстреливают две «Аглени» и, тут же превратившись в мирных жителей, уходят пешком. Диверсанты, когда придёт срок, развозят «сюрпризы» и тоже превращаются в мирных жителей. Хорошо у нас тут мирным жителям. Если при осмотре у тебя нет характерных мозолей на пальцах, синяков на плечах, кожа чиста от пороховой копоти, тебя нет оснований задерживать. Это устаревший способ определения принадлежности к НВФ (незаконным вооружённым формированиям). Это работает только с рядовыми моджахедами. Специалисты давно научились как маскировать данные признаки, так и вовсе не допускать их появления. На руки надеваются перчатки, используется специальная смазка, капроновые маски и так далее — нет необходимости раскрывать все тонкости, у каждого масса своих методов...
В 09.47 на КПП заезжает «газель» Рашида Бабаева.
— Экшн, — командую я Курбану, который примостился рядом со мной с видеокамерой в руках.
Курбан снимает. Когда-нибудь километры плёнки, которые он отснял, работая со мной, будут просматривать суровые люди в штатском и хмуро качать головами. А может, и не будут — это уж как Аллах распорядится. Я за славой не гонюсь, постараюсь сделать так, чтобы этот трогательный момент не наступил как можно дольше.
«Газель» минует шлагбаум, останавливается у здания, слепленного из бетонных блоков. Выходит Рашид, общается с омоновцами. Вот он достаёт упаковку с пивом... Прощай, Рашид. До встречи в аду.
Я вытягиваю руку с пультом в сторону КПП и нажимаю кнопку.
Пыххх!!! Да, взрыв не всегда бухает. У каждого взрыва есть своя тональность и неповторимый колорит. Сейчас он именно «пыхает». Мягко так, интимно. «Газель» неохотно подпрыгивает и стреляет во все стороны фрагментами кузова и трансмиссии. Стоящих вокруг людей легко разбрасывает, как тряпичных кукол. Взрывная волна мгновенно сметает будки на шлагбаумах и тенты палаток на базарчике. Кому-то там не повезло. Не надо так близко с оккупантами торговать, это опасно для жизни.
Чу чуххх!!! Со стороны юго восточной пятиэтажки с интервалом в полсекунды стартуют «Аглени». Середина второго этажа «снайперской» «свечки» возмущённо плюётся густыми сгустками рыжего крошева... Так-так, и что у нас там? Ага!
«Свечка», как будто несколько секунд поразмышляв, плавно и, как мне кажется, совершенно беззвучно складывается до самого основания. То есть не рушится с треском и гулом, как можно было бы ожидать, а именно складывается: аккуратно, как будто действительно свечка сгорела, только показано это на сильно ускоренной съёмке. Через несколько мгновений КПП и местность на сто метров вокруг погребены в густом облаке рыжей взвеси. Из этого облака раздаются отчаянные вопли и крики о помощи. Но это уже норма при таком течении событий.
— Заводи, — командую я Аскеру.
Аскер спускается к машине. Мы с Курбаном не торопимся. Надо доснять завершающий эпизод. Это может занять от десяти минут и более, Аскер три раза успеет прогреть двигатель.
— Южнее, — корректирую я Курбана.
Курбан увлёкся съёмкой зоны разрушения, а там уже смотреть нечего, всё скрыто монументальным столбом рыжей пыли. Надо снимать наши «Нивы», которые неспешно петляют по трассе (раскладывают «сюрпризы» по обочинам, в шахматном порядке — справа и слева), останавливаясь через каждые пятьдесят метров. Помощь можно ожидать с двух направлений — со стороны «Северного» (там госпиталь) и из местной горбольницы. Понятно, для чего понадобилось рушить «свечку»? Не только ведь из-за амбиций и для пущего шума. Тут, напомню, везде подступы «лысые», сразу бы заметили. А сейчас они спокойно разложили «сюрпризы», за пару минут, и убрались восвояси. Всё, осталось ждать дальнейших шагов противника.
Минут через семь из облака рыжей пыли выезжают две «БМП» и направляются прочь от города, в сторону «Северного». На броне разместили раненых. Хороший у них командир. Быстро всё сделал. Наверное, и в первую войну тут был. Раньше, когда активные боевые действия были, все так делали — своих раненых самостоятельно транспортировали в госпиталь. Не ждали никаких медбригад и санитарных бортов, потому что это было бесполезно. Сам о себе не позаботишься, никто и не почешется.
У нас для командира сюрприз. Я достаю из сумки второй пульт, с десятью кнопками. Теперь главное, чтобы диверсанты последовательность не перепутали. Я каждый «сюрприз» пометил порядковым номером.
Головная «БМП» приближается к первому «сюрпризу». Меток нет, приходится работать по памяти, но я постарался хорошенько запомнить, в каких местах разложили «СВУ».
Пропускаю их дальше, жду, когда головная машина поравняется с третьей точкой.
Дух!!! — громко и хлёстко звучит взрыв. «БМП» идут с маленьким интервалом, на обоих достаётся в разной степени всем бойцам — и раненым и сопровождающим.
Несколько человек падают с брони в грязь.
Машины по инерции проскакивают мимо. По всем законам тактики, им бы теперь прибавить скорость и побыстрее проскочить опасный участок. Так положено действовать, если попал под огонь при движении по вражеской территории.
Потеряли бы четверых пятерых, остальные спаслись бы.
Но они не считают эту дорогу вражеской территорией. Позади родной КПП, здесь их зона ответственности, да и раненых потеряли... «БМП» останавливаются, головная крутит башней по сторонам, злобно щерясь на враждебный мир зрачком 30 мм пушки. Насчёт зрачка не сочиняю, я его вижу. Сижу под правильным углом к месту событий, дым мне не застилает сектор, труба у меня такая, что ни один бинокль в подмётки не годится.
Уцелевший десант обоих «БМП» спешивается, приседают — кто-то там горлопанит, пытается руководить на фоне новых криков о помощи и воплей раненых.
Самое время привести в действие четвёртый заряд.
Дух!!! — держите ещё, для поправки настроения.
Убойное действие поражающего элемента довольно относительно, до четвёртого заряда метров двадцать. Но опять понемногу достаётся всем. Люди падают на дорогу, отчаянно орут. Со стороны КПП бегут несколько человек, наверное, думают, что могут как-то помочь.
Дух!!! — активируем заряд номер один.
М да, я вам сочувствую. Сейчас вам трудно и странно. Невредимых на дороге уже нет, повезло только тем, кто был внутри «БМП». Что теперь делать ребяткам?