В частности, такая его любознательность бросилась в глаза во время последней моей поездки с ним (19–23 июня) на Южный фронт — в связи с сообщениями КПС о катастрофической загруженности узлов Курск — Касторная и невозможности (в силу этого) подвоза подкреплений. Кстати, в эту поездку он ярче всего демонстрировал свою неспособность, глубоко и разумно, руководить делом. Тот же[388]. Наиболее близко стоящие к нему подчиненные сосредоточивают на себе также много подозрений. Таковы — состоящие для поручений при нем В.В. Ахшарумов и С.М. Танненберг и 2-й помощник начальника 3-го отдела — Юдичев.
Проверить до конца обоснованность подозрений аппаратом комиссаров нет возможности. Об этом я уже говорил.
Крайне слабо поставлена в управлении конспирация военных тайн.
К делу сводок о передвижении войск М.М. Аржанов привлекает чересчур много людей, отношение которых к этому делу является, по меньшей мере, отдаленным. Теперь производится обследование порядка хранения военных тайн.
Это обстоятельство, впрочем, не столько характеризует административную несостоятельность М.М. Аржанова.
В силу ли своей болтливости или намеренно, но всегда с особым удовольствием и длиннотами смакует он неудачи на фронте, недостатки отдельных видных большевиков, в особенности своего начальства, критикует их отдельные неудачные распоряжения. При этом привирает неимоверно. И непременно в присутствии многих. Впрочем, без особой злобы — так, со значительным привкусом сплетен.
При известиях с фронта об отходе распространяет вокруг себя невероятную панику; муссирует, изобретает новые сведения, не имеющие никакого сходства с действительностью.
Намеренно или в силу свойств характера — решить нет данных. Вероятно — основная причина вторая с легкой примесью первой.
Все существенные группы наблюдений над характером деятельности поведения М.М. Аржанова, что мне удалось сделать в течение 2-х месяцев работы в качестве военного комиссара ЦУПВОСО.
Характеристика страдает значительным недостатком — отсутствием ссылок на факты, подтверждающие обоснованность выводов. Отнюдь не потому, что фактов нет. Их чрезмерно много. Подкрепить ими справедливость каждой группы свойств М.М. Аржанова не представляло бы труда. Но доклад неизмеримо распух бы от этого. Допускаю этот крупный пробел, потому что нет решительно никаких данных заключить о личной моей неприязни к М.М. Аржанову. Отношения с ним вполне прекрасные. Резких конфликтов удается избегать. Характеристику можно сконцентрировать на следующих коротких положениях:
1. В политическом отношении внушает серьезные подозрения.
2. Как администратор — обладает значительными достоинствами, но не менее значительными недостатками.
3. Как теоретик и организатор, глубокий, серьезный руководитель делом — не выдерживает даже самой поверхностной критики.
4. Общие черты: без каких бы то ни было этических устоев — без всяких богов и…[389] в душе; строжайший и последовательнейший исповедник культа личного благополучия. Этому божку приносится в жертву все.
5. В будущем нет никаких оснований ожидать развертывания новых планов и способностей — следовательно, с точки зрения лучшего руководства делом М.М. Аржанов выявил себя полностью, со всем своим небогатым содержанием.
Нужно указать еще на одно, извне привходящее обстоятельство, осложняющее работу начальника Центрального управления военных сообщений. Вокруг М.М. Аржанова создалась атмосфера травли и недоверия.
В Полевом штабе его расценивают невысоко и не верят ему; в Реввоенсовете — также; ВЧК и (в особенности) Особый отдел ВЧК — Народный комиссариат путей сообщения ведут против него ожесточенную кампанию, хоть и не в силах собрать бесспорный материал.
В некоторых вопросах ЦУПВОСО отождествляется с личностью Аржанова и это имеет свое отрицательное значение при решении некоторых крайне серьезных дел. Таков вопрос о военном положении на железных дорогах. При обсуждении его иные противники… военного ведомства в проведении военного положения аргументировали примерно в таком роде: «Как, Аржанов будет приказывать ВЧК и НКПС» и т. д.
В воздухе уже повисло ожидание, когда «наконец» уберут Аржанова. Задают даже некоторые вопросы на эту тему.
М.М. Аржанов чуток. Атмосфера травли, недовольства, недоверия нервирует его, обесценивает его немногие, но, несомненно, имеющиеся достоинства. Я докладывал т. Склянскому и в Полевом штабе т. Аралову о необходимости разрешения атмосферы вокруг Аржанова, поскольку он не заменен лучшим. Кажется, после доклада последовало некоторое улучшение.
До сих пор я был энергичным защитником Аржанова, отнюдь не расценивая его высоко. Позиция его многочисленных, часто беспардонных противников представляется мне легкомысленной. Говорят лишь — прогнать. Никто не договаривает — кем заменить. А в этом, как раз, вся соль.
Аппарат военных сообщений при Аржанове так или иначе работает. Напоминать о важности перевозок войск в этот момент излишне. Всякая смена влечет за собой некоторый период междуцарствия, пока новая метла не овладеет делом, не освоится с ним в полной мере. На этот период (продолжительность его различна) ослабление… деятельности аппарата, бесспорно будет иметь место. Так бывает во время хотя бы коротких отлучек Аржанова и замены его другим.
Если так, то смена может быть оправдываема лишь несомненными и крупными преимуществами нового кандидата. Между тем, бесспорно лучшего, безусловно выше стоящего кандидата до сих пор никто не только гарантировал, но и не выдвигал. Втихомолку, трусливо и безответственно подсовывают кое-кого, но все это крайне не серьезно, легковесно. При таком отношении к делу через месяц, если не раньше, явится необходимость новой замены — и так без конца.
Положение может быть формулировано так.
На посту начальника такого чуткого, сложного, важного аппарата, как Управление военных сообщений, не только желателен, но и необходим более сильный кандидат, чем М.М. Аржанов.
Замена его настоятельно нужна, но требует крайне осторожного заместителя.
До сих пор такового не имелось.
Лучшим исходом, несомненно, явилось бы назначение партийного техника, достаточно сильного. Его, говоря по совести, нет. Образец работы одного из тайных претендентов на этот пост представляю (См. в приложениях т. Голлендера, военного комиссара 3-го отдела ЦУПВОСО). Доклад адресован мне.
Остается выбор из ценных специалистов.
На основании наблюдениий — беру на себя ответственность аттестовать 3-х сильнейших кандидатов:
1. Серебряков Владимир Георгиевич — Генерального штаба бывший генерал-майор.
Глубокий теоретический знаток военных сообщений. Лучший из всех, кого мне удавалось наблюдать. Подходит к вопросам научно, серьезно, всегда с обстоятельной аргументацией, с большим размахом мысли, додумывает до конца, до деталей. Много писал по военным вопросам. Практический стаж значителен. Во время войны 1914–1918 гг. был начальником военных сообщений Румынского фронта.
В последнее время начальник военных сообщений Белитармии (теперь 16-й армии).
В данный момент — инспектор при начальнике центрального управления.
Минус — слабость военных импульсов, что он сам признает в беседе с близкими.
Угнетен материальным ущербом, нанесенным революцией. Он из довольно состоятельной фамилии; ныне ходит в кое-каких сорочках, хоть (по привычке) чистенько и аккуратно. Естественно, что общее настроение его нерадушно. Однако не злобствует.
Как руководитель и организатор стоит безусловно высоко. Как администратор слабее, но…[390]
Нет смелости и развязности в обращении с различными инстанциями Советских учреждений, как у Аржанова. Нет нажима. Этот недостаток может и должен быть компенсирован более активной ролью военного комиссара.
Точных данных о политической физиономии его не собрано. Общее впечатление — безопасен. Самый серьезный из имеющихся кандидатов[391].
2. Бармин Иван Александрович — Генерального штаба бывший генерал-майор.
Стаж более 20 лет. Служил долгое время заведывающим передвижением войск в различных районах, главным образом на Западе.
В войну 1914–1918 г. был, между прочим, начальником эксплуатационного отдела при Ставке (Главперевоз). Дело знает основательно. Властный. С большой волей и нажимом. В этом он отнюдь не слабее Аржанова и едва ли не превзойдет его. С политической стороны — вполне безопасен.
Теоретическими познаниями не блещет.
Очень серьезный кандидат. Если бы сказалось, что Серебряков не принял бы поста, ссылаясь на слабость воли и малой неприспособленности к современным условиям — Бармин может заменить его без особых дефектов.
3. Томлин Сергей Владимирович — Генерального штаба бывший генерал-майор.
Стаж не велик. Дело относительно знает. Первоначально берет вопрос глубоко и верно, но никогда не додумывает до конца. Бросает лишь мысль — искру, которая, ярко-ярко блеснув, угасает без следа. Есть основания опасаться, что как администратор разменяется на мелочи, не сумеет сохранить за собой основных нитей[392] руководства. Был начальником военных сообщений Северного фронта. Теперь помощник начальника центрального управления.
Значительно слабее двух первых.
Есть еще довольно сильный кандидат, четвертый — Чеботаревский Владимир Николаевич, начальник 2-го отдела ЦУПВОСО. Бывший полковник. Старый опытный передвиженец. Был долгое время заведывающим передвижением войск Рязанско-Уральского и других районов. Дело знает очень основательно. Умный. Прямой…[393], не лебезит перед начальством. Держится независимо.
Кандидатура его не может считаться серьезной по формальным причинам. Он не Генерального штаба и против его назначения будет энергично восставать Полевой штаб.