Свое письмо к Чен Дусю (вернувшееся назад) тоже прилагаю при сем, так как надеюсь на то, что тебе удастся наладить связь с Шанхаем. Писать им можно по-английски, по-французски и, в крайнем случае, по-русски. Есть ли среди них товарищи, знающие немецкий язык, мне неизвестно.
Необходимо послать им первый том «Истории»[525] и написать им, что я предоставляю в полное распоряжение Исполнительного комитета оппозиции все свои книги, причем готов доставлять их в рукописи, дабы они могли издавать их прежде, чем какое-либо буржуазное издательство перехватит иностранные переводы.
Лучше всего было бы, конечно, если бы можно было найти в Берлине какого-либо китайского студента. Когда-то студент или студентка китайской национальности писал(а) мне из Берлина. Я давал тогда этот адрес Ландау, но у него, кажется, ничего не вышло. М.И. [Певзнер] пошлет тебе этот адрес на всякий случай.
Милль пишет, что из Испании от Лакруа[526] получились более благоприятные сведения относительно сотрудничества с Нином. Теперь надо, однако, ждать результатов конференции.
Обнимаю тебя и желаю бодрости. Лечишься ли? Ты об этом не пишешь. Неужели запустил? Это было бы ужасно…[527]
Твой Л. Т.
3 июня 1931 г.
Перманентная революция[528]Несколько слов к французскому изданию
Сложная и несовершенная архитектура этой книги отражает ее судьбу: книга родилась из борьбы за определенное понимание внутренней диалектики революционного процесса и пополнялась в ходе этой борьбы. Читатель, который интересуется только внешним драматизмом революции, лучше всего сделает, если отложит эту книгу в сторону. Для кого же революция не только грандиозное зрелище, но и объективно обусловленное состояние социального кризиса, подчиняющегося своим внутренним законам, тот, может быть, не без пользы прочитает предлагаемые здесь его вниманию страницы.
Выпуская эту работу на французском языке, я заранее примиряюсь с обвинениями в догматизме, казуистике, пристрастии к экзогетике старых текстов и, главное, в недостатке «ясности». Увы, в отвращении к материалистической диалектике, столь обычном в «левых» кругах Франции, не исключая, разумеется, и ее социалистических рядов, сказывается только консерватизм официальной французской мысли, которая имеет свои глубокие корни в истории французского буржуазного общества. Но мы не сомневаемся, что диалектика исторического процесса справится с идейными навыками французской буржуазии, как и с самой буржуазией. Даже прекрасный в своей законченности французский язык, в шлифовке которого не последнее место занимал такой острый инструмент, как гильотина, будет силою исторической диалектики снова брошен в большой тигель и переплавится под высокой температурой; ничего не потеряв в своем логическом совершенстве, он приобретет при этом большую диалектическую гибкость. В революции языка будет выражаться только новая революция в царстве идеи, которая, в свою очередь, неотделима от революции в царстве вещей.
Значительная часть этой книги связана с Россией, с нынешней и прошлой идейной борьбой в ее революционных рядах. Ходом событий эти споры подняты на международную высоту. В этом и только в этом оправдание появления этой теоретико-полемической работы на французском языке.
В приложении мы даем три очерка, из которых один посвящен французскому роману о китайской революции[529], а два других — анализу развертывающейся на наших глазах испанской революции. Несмотря на различие стран и эпох, одна и та же тема — «перманентная революция» — объединяет в одно целое части этой книги, вопиющие дефекты которой автору яснее, чем кому бы то ни было.
Читатель, который остановится в нерешительности на той или другой полемической главе или на перегруженном цитатами экскурсе в историческое прошлое русской марксистской мысли и поставит себе законный вопрос: к чему мне это? — поступит правильно, если, прервав чтение, обратится к заключительным страницам, просвященным Китаю и Испании. Может быть, после этого главы, которые показались ему сперва «доктринерскими» и «казуистическими», предстанут пред ним в менее отталкивающем свете. По крайней мере, автор хотел бы на это надеяться.
Кадикей, 9 июня 1931 г.
Предисловие к итальянскому изданию «Испанской революции»[530]
Я могу лишь горячо приветствовать мысль «новой итальянской оппозиции»[531] об издании этой работы на итальянском языке. В переписке с товарищами из новой оппозиции около года тому назад я высказал предположение, что в период ликвидации фашистского режима лозунги демократии могут получить в Италии известное значение. Сейчас, в свете испанских событий, я формулировал бы ту же самую мысль с гораздо большей категоричностью. Испанский опыт не оставляет никакого сомнения в том, что итальянская революция пройдет через более или менее длительное демократическое «вступление», прежде чем войдет в решающий фазис непосредственных боев пролетариата за власть. В течение этого вступительного периода пролетарский авангард ни в коем случае не может повернуться спиною к проблемам демократии. Позиция группы «Прометео», в принципе отвергающей демократические лозунги, выступает в свете испанских событий как теоретически несостоятельная, политически пагубная. Горе тем, которые не учатся на больших фактах истории!
Наряду с попыткой осветить на свежем опыте марксистское отношение к лозунгам демократии, центральной темой этой работы является критика мифа нейтральной, междуклассовой, «народной» революции и неклассовой, бесполой, «демократической диктатуры». Этому мелкобуржуазному идолу, которому в Китае принесены были гекатомбы пролетарских жертв, руководство Коминтерна пытается ныне воздвигнуть храм в Испании. Мы должны встретить попытку центристской бюрократии во всеоружии. В этой проблеме резюмируется судьба испанской революции. И опять-таки, мне кажется, что итальянские товарищи должны внимательнее, чем кто бы то ни было, следить за развитием великих событий на Пиренейском полуострове. В другой форме, при другом сочетании сил, те же проблемы станут раньше или позже — будем надеяться, что достаточно скоро, — перед пролетариатом Италии.
Кадикей, 9 июня 1931 г.
Предисловие к чешскому изданию «Испанской революции»[532]
Когда эти страницы появятся в печати на чешском языке, события в Испании снова уйдут вперед. Недаром было сказано, что революции — локомотивы истории. Но как бы быстро ни развивались события революции, они следуют своей внутренней закономерности: даже Ниагара не нарушает законов гидродинамики. Чтобы понять новые этапы революции, нужно отдать себе отчет относительно ее движущих сил и их орбиты. Этому вопросу и посвящена настоящая книжка.
Она состоит из четырех частей, отделенных друг от друга небольшими промежутками времени, но составляющих вместе одно целое.
Первая часть написана за три месяца до низвержения испанской монархии. «Десять заповедей испанского коммуниста» набросаны в день получения сведений о том, что Альфонс Бурбон[533] получил от любезных республик и монархий Европы все необходимые визы. Третья часть, посвященная внутренним опасностям, угрожающим революции, написана в самое последнее время (28 мая). Наконец, в приложении я даю те отклики на испанские события, которые находили свое выражение в течение последнего года в политической переписке автора.
Уже этот состав брошюры показывает, что читатель не имеет перед собой законченной работы. Да ее и не может быть, поскольку мы не имеем перед собой законченной революции. События только развиваются. Главное содержание брошюры составляют поэтому вопросы прогноза. Ход развития, правда, никогда не совпадает с теоретическим предвиденьем: события богаче, разнообразнее, «щедрее» теоретических схем и в сочетании своем всегда порождают «неожиданности». Но исторический прогноз оправдывает себя постольку, поскольку он облегчает зрителям или участникам ориентировку в том, что происходит перед их глазами или при их участии.
Брошюра написана под углом зрения того течения, которое автор представляет в марксизме (международная фракция большевиков-ленинцев, или левая коммунистическая оппозиция). Автор противопоставляет свою оценку движущих сил революции и свой прогноз не только взглядам либерализма и социал-демократии, но и взглядам нынешнего руководства Коммунистического Интернационала.
Автор хочет надеяться, что его работа будет не лишней для чешского читателя, которому под видом марксизма преподносят нередко чудовищные взгляды, в которых невежественное филистерство при помощи крикливой брани пытается прикрыть внутреннюю пустоту и неуверенность в себе.
Читатель, который хочет учиться, должен проверять борющиеся взгляды на событиях. Помочь в этом отношении вдумчивому читателю — такова задача этой книжки.
15 июня 1931 г.
Административному секретариату интернациональной левой оппозиции
Дорогие товарищи!
Ходом событий поставлен сейчас в порядок дня грандиозный вопрос, в области которого левая оппозиция может и должна сказать свое слово. Я имею в виду испанскую революцию. Сейчас дело идет для Интернациональной левой не о критике задним числом, а об активном вмешательстве в события для предупреждения катастрофы.
У нас мало сил. Но в том и состоит преимущество революционной ситуации, что даже малочисленная группа, если она дает правильный прогноз и выдвигает своевременно правильные лозунги, может в короткий срок вырасти в большую силу. Я имею при этом в виду не только нашу испанскую секцию, непосредственно захваченную событиями, но и все остальные секции, ибо ход революции чем дальше, тем больше будет поглоща