— Ведьма выглядела старой. Как если бы слишком часто наведывалась в лазарет. — Тут он помрачнел, припомнив собственный визит. — Никогда не встречал более потрёпанного человека, чем она. Кажется, у неё даже были эти… борозды на лице.
— Морщины? — ахнула Ханна чуть ли не с завистью.
— Но имя ты не запомнил? — уточнил гость.
— Ага. У костра кто-то из наших называл его, да разве теперь… Понимаете, я столько выпил и так долго не спал…
Харман переглянулся с Адой, набрал в грудь воздуха и выпалил:
— Может, Сейви?
— Да-да, очень похоже, — обрадовался Даэман. — Сейви. Чудно, не как у всех…
Девушки обменялись многозначительными взглядами.
— А что? Это важно? Вы её знаете?
— Вечная Жидовка, — промолвила Ада.
— Ах, вы про ту легенду! — утомлённо улыбнулся хозяин. — Женщина, которая умудрилась прогулять Финальный факс тысячу лет назад и с тех пор в наказание скитается по Земле? Слыхал, слыхал. Хотя разве у неё было имя?
— Сейви, — кивнул Харман. — её звали Сейви.
Марина вошла в комнату вместе с парой сервиторов, несущих кувшины с подогретым приправленным вином и бутерброды с сыром на подносе. Неловкую тишину сменила обычная светская беседа за ужином.
— Факсуем прямо с утра, — объявил загорелый мужчина своим спутницам. — В Суходоле мог остаться какой-нибудь след.
— И как мы его отыщем? — Ханна взяла дымящийся бокал обеими руками. — Даэман прав, Горящего Человека отмечали восемнадцать месяцев назад.
— А когда следующий? — полюбопытствовала её подруга, всю жизнь игнорировавшая ритуалы безумной эпохи.
— Это не известно никому, — откликнулся Харман. — Особый Совет устанавливает нужную дату и уведомляет гостей за несколько дней до начала. Иногда между праздниками проходит два-три месяца. Иногда двенадцать лет. Сам-то я в прошлый раз изучал Средиземный Бассейн, потому и не смог явиться.
— Я хочу с вами, — выдохнул Даэман.
Остальные, в том числе и мать, уставились на него с изумлением.
— Думаешь, ты в состоянии? — усомнилась Ада.
Хозяин оставил вопрос без внимания.
— Без меня вы не признаете ведьму… Сейви, даже если отыщете.
— Отлично, — решил Харман. — Мы ценим твою помощь.
— Но факсуем не раньше утра, — поставил условие коллекционер. — Сейчас я слишком разбит.
— Разумеется, — поддакнула кузина и повернулась к своим спутникам: — Ну что, возвращаемся в Ардис-холл?
— Ещё чего, — запротестовала Марина. — Переночуете у нас. Наверху есть уютные комнаты для гостей. Мой сын пока не оправился после того… случая и может проспать довольно долго. Вот когда он встанет, тогда и отправляйтесь. Правда, только после завтрака.
— Разумеется, — повторила Ада.
Разница во времени между Ардис-холлом и Парижским Кратером составляла семь часов: там, откуда прибыли гости, ещё даже не подавали ужин — однако любой факс-путешественник первым делом учился перестраиваться под местные условия.
— Мы вас проводим. — Марина пошла вперёд, указывая путь, и сервиторы-двойники послушно поплыли рядом.
Широкая винтовая лестница вывела друзей наверх, в их комнаты, которые на самом деле оказались точной копией хозяйских покоев. Ханне приглянулось новое место, однако после осмотра она убежала поглазеть на город в одиночку. Харман заперся у себя, пожелав всем спокойной ночи. Ада закрыла за собой дверь, подивилась на занятные гобелены, насладилась с балкона видом кратера — дождь как раз прекратился, и в небесах меж рассеянных облаков ярко сияли кольца, звёзды и луна, — и велела сервиторам подать лёгкий ужин. А потом долго-долго нежилась в горячей благоухающей ванне, чувствуя, как напряжение тяжёлого дня покидает мускулы.
Девушка размышляла о Хармане. Неужели и вправду они познакомились каких-то двенадцать дней назад? Ей казалось, что с тех пор прошла уйма времени. Необыкновенный мужчина просто околдовал Аду. Произошло это в особняке у развалин Сингапура, на празднике летнего солнцестояния. Хозяйка Ардис-холла при всякой возможности избегала факсов и шумных сборищ, предпочитая вечерники в тесном приятельском кругу, и всё же в этот раз юная Ханна проявила редкую настойчивость, чтобы затащить подругу с собой. Пирушка по-своему удалась: одна из женщин отмечала четвёртую Двадцатку и пригласила кучу занимательных людей (Аду всегда влекло в общество людей старшего возраста). Но потом девушка увидела его в библиотеке особняка — и забыла обо всём на свете. Копающийся в книгах мужчина держался очень тихо, чуть ли не скрытно, однако юной гостье удалось завязать с ним разговор. Для этого она припомнила те уловки, к которым прибегали её собственные друзья, дабы расшевелить «Аду-молчунью».
Ада до сих пор не знала, что и думать о волшебной способности Хармана читать без помощи напульсной функции. (Кстати, он и сознался-то в этом лишь через шесть дней, уже на другой гулянке.) Но чем больше хозяйка Ардис-холла размышляла о таинственном умении, тем сильнее очаровывалась. Девушка всегда гордилась собственным образованием: и в самом деле, мало кто в её годы сподобился выучить все народные песни и предания, имена членов Одиннадцати семей, или сумел бы перечислить факс-узлы наизусть. Однако широта кругозора и, главное, беспредельная пытливость удивительного мужчины буквально кружили ей голову.
А эта самая «карта»? Даже Ханна, любопытная искательница приключений, не оценила клочок бумаги по достоинству, владелицу же Ардис-холла проделанный труд потряс до глубины души. Прежде ей и в голову не приходило, что можно создать нечто подобное.
И ещё: Земля имеет форму шара. Именно Харман объяснил это девушке. Многие ли из её друзей догадывались — да нет, вообще задумывались, как выглядит их мир со стороны? Любой растолковал бы вам на пальцах: «мир» — это собственный дом и сеть факсов, необходимая, чтобы навещать приятелей. Но что скрывается внутри привычной системы, что прячется за нею? Ой, ну кого волнуют такие подробности?..
Уже в первую встречу Ада заметила усиленный интерес Хармана к постлюдям, граничащий с одержимостью. «Не-ет, — поправила себя девушка, тонкими бледными пальчиками подгоняя островки радужной пены от груди к шее, — он и впрямь одержимый. Только и гадает, где сейчас ПЛ да почему они нас оставили. Как будто других тем не существует. Зачем ему это?»
Впрочем, даже не понимая загадочной страсти к далёкому прошлому, девушка заразилась ею, приняла, как дети принимают захватывающее приключение. А мужчина продолжал задавать вопросы, над которыми расхохотался бы каждый нормальный человек: «Почему нас только миллион? Ни больше ни меньше? С какой стати постлюди выбрали это число? И почему отпустили на жизнь ровно век? И зачем оберегают от всякой опасности, помогая дотянуть до вожделенной сотни?»
Ох уж эти вопросы, приводящие в замешательство своей наивностью и глубиной! Как если бы взрослый вдруг потребовал у вас ответа, зачем ему пупок.
Однако Ада охотно включилась в игру. Искать летучие машины? Пожалуйста! И космический корабль? С удовольствием! Отправиться на кольца, лично встретиться с постлюдьми? Потрясающе! Теперь вот эта Вечная Жидовка из легенды. Каждый прожитый день приносил новые, сногсшибательные сюрпризы.
«Например, Даэман…»
Девушка увидела, как её бледная кожа заливается краской до самой линии воды и пены. Нет, но ведь это правда: ни хозяйке Ардис-холла, ни её гостям не доводилось видеть, чтобы динозавры пожирали человека. И почему вдруг растерялись охранники?
«А что они вообще такое? — говорил Харман двенадцать дней назад, на вечеринке в Сингапуре. — Откуда взялись войниксы? Кто их создал: человечество Потерянной Эпохи, постлюди, а может, они — порождение безумной агонии Рубикона? Что, если эти твари — чужаки в нашем мире и времени, явившиеся сюда с какой-то собственной целью?»
Ада прекрасно помнила, как беспокойно рассмеялась и чуть не пролила шампанское из бокала, впервые услышав нелепые слова, произнесённые столь серьёзным тоном. Да и прочие гости в увитой виноградом беседке хохотали до слёз. А вот ответить не смогли. Ни один из них. И ныне девушка, привыкшая к войниксам с рождения, взирала на них с тревожным любопытством. Кстати, Ханна вела себя так же.
«Кто ты?» — изумлялась юная хозяйка Ардис-холла, выступая из крытого ландо в Парижском Кратере и взирая на молчаливое существо, якобы не имеющее глаз, на его ржавый панцирь и мокрый от дождя капюшон из кожи; убийственные лезвия, способные искромсать динозавра, таинственная тварь запрятала подальше, выпущенные вместо них манипуляторы с мягкими подушечками учтиво придерживали дышла повозки.
Выбравшись из ванны, Ада обтёрлась полотенцем, накинула на себя тонкий халат и приказала сервиторам исчезнуть. Когда те покорно удалились через полупроницаемую мембрану в стене, девушка вышла на балкон.
Харман поселился справа от неё, их веранды разделяла плотная перегородка из бамбукового волокна, выдающаяся на три фута наружу. Ада приблизилась к самому краю, кинула взгляд в бездну красноокого кратера, возвела глаза к прояснившемуся звёздному небу и кольцам — а потом перебросила ногу через перила. Гладкий, влажный бамбук на секунду прижался ко внутренней поверхности бёдра, словно ласкаясь, и вот уже девушка очутилась по ту сторону перил, на узеньком внешнем выступе. Босая ступня осторожно потянулась вперёд, ища новой опоры. Следом взметнулась рука.
На миг Ада зависла в воздухе, держась только за счёт цепких ладоней и пальцев на ногах; земное притяжение неумолимо тащило её вниз. Интересно, каково это — упасть с такой высоты в бурлящую магму, сознавая, что жить осталось несколько ужасных мгновений абсолютно свободного полёта? Беда в том, что она никогда этого не узнает. Даже если отпустит перила, даже если похолодевшие пальцы не вытерпят и соскользнут. В подобной роскоши людям было отказано: очнувшись в лазарете, никто не помнил собственной смерти.
Прижавшись грудью к перегородке и силясь удержать равновесие, девушка не смела поднять глаза, чтобы убедиться: а пуст ли балкон Хармана? Лишь бы не сорваться в пропасть!..