— Может, стоит связаться с ними по радио или как-то ещё? Приземлиться в открытую, сыграть роль друзей, а не шпионов?
— Мы прорабатывали этот вариант, — изрёк руководитель миссии. — Но местная квантовая активность до такой степени выходит за обычные рамки, что мы сочли целесообразным собрать как можно больше сведений, прежде чем обнаружить своё прибытие.
«Ну да, собрать сведения — и доставить оружие массового поражения как можно ближе к вулкану», — с горечью подумал Манмут. Он никогда не собирался быть солдатом. Моравеки не созданы, чтобы сражаться; мысль об убийстве разумного существа глубоко противоречит их программе, столь же древней, как и сам род.
И всё же капитан принялся готовить «Смуглую леди» к спуску: перевёл её на автономные источники питания, отключил внешние линии жизнеобеспечения, оставив только общие коммуникации; последние связи оборвутся, когда подлодка, заключённая в ультраневидимую шпионскую оболочку, нырнёт в океанские глубины. Судёнышко поддерживали реактивные опоры; Корос III лично разведёт и отбросит их, а также сам откроет парашюты, которые замедлят падение. И лишь на морском дне Манмут снова станет распоряжаться собственной подлодкой.
— Приготовиться к поднятию на борт, — произнёс ганимедянин.
— Доступ на борт разрешён, — откликнулся капитан «Смуглой леди», хотя руководитель полёта и не думал спрашивать позволения: откуда неевропейцу знать протоколы?
Замигали предупредительные огоньки; двери отсека разъехались в стороны, ожидая Короса III. Манмут бросил взгляд на изображение «колыбели» Орфу, и тот почувствовал внимание к своей особе.
— Пока, дружище, — сказал он. — Увидимся.
— Надеюсь.
Капитан «Смуглой леди» открыл нижние шлюзовые двери и собрался отсечь кабели коммуникации.
— Погодите, — вмешался каллистянин. — Там, на горизонте.
Камеры в отсеке управления показывали, как руководитель полёта захлопнул уже распахнутую задвижку шлюза и вернулся к своим инструментам. Маленький европеец убрал палец с кнопки уничтожения последних линий связи.
Из-за края планеты появилось нечто; пока это была лишь точка на экране радара. Носовой телескоп отказывался сообщать подробности.
— Должно быть, они запустили аппарат, пока мы находились по ту сторону планеты, — предположил Орфу.
— Поздороваемся с хозяевами, — промолвил Ри По.
Судно послало несколько запросов на разных частотах. Загадочная точка не отзывалась.
— Видите? — спросил ганимедянин.
Манмут видел отлично. Объект не длиннее двух метров смахивал на конную колесницу, окружённую мерцающим силовым полем. Внутри находились двое, мужчина и женщина. Она правила, а он не сводил взора с космической посудины в восьми тысячах километров над собой, словно та и не обладала искусственной невидимостью. Дама оказалась рослой царственной блондинкой, а её кавалер — приземистым седобородым старцем.
Орфу расхохотался:
— Не думал, что у богов бывают такие симпатичные подружки!
Будто услышав оскорбление, мужчина поднял правую руку.
Видеовход полыхнул и отключился; маленького европейца швырнуло обратно на высокогравитационное сиденье. Корабль поразили жуткие судороги. И ещё раз. Потом его так часто и мощно затрясло, что Манмута отбросило к противоположной стене и вжало в потолок.
— Эй, ребята, у вас всё в порядке? — прокричал он по общей линии. — Меня кто-нибудь слышит?
Несколько мгновений ответом ему было молчание и шум помех. Затем через нарастающий рёв пробился тихий и спокойный голос Орфу:
— Я тебя слышу, дружище.
— Как ты? Как судно? Мы их подбили?
— Я повреждён и ослеп от вспышки, — ответил иониец сквозь шипение и потрескивание. — Но прежде, чем это произошло, я успел кое-что увидеть. Мы не стреляли. А корабль… его уже нет. Наполовину.
— Наполовину? — бессмысленно повторил Манмут. — А что…
— Своего рода энергетическое копьё. Отсек управления пропал — вместе с Коросом и Ри По. Испарился. Носа не осталось. Верхний корпус оплавлен. Судно вращается вокруг своей оси, делая по два оборота в секунду, и вроде бы начинает разваливаться. Мой собственный панцирь проломлен, манипуляторы почти целиком уничтожены. Я теряю силы и чувствительность покрова. Выбирайся отсюда вместе со «Смуглой леди». Торопись!
— Да я не знаю как! — выкрикнул европеец. — Всем управлял Корос! Я даже не знаю…
Внезапно корабль снова тряхнуло, и последняя связь, а также видеолинии полностью оборвались. Вокруг обшивки раздавалось оглушительное шипение. Посудина испаряется, сообразил Манмут. Он переключился на внутренние камеры подлодки. Экраны отобразили клубы горящей плазмы.
«Смуглая леди» завертелась и задрожала ещё отчаяннее — то ли вместе с погибающим кораблём, то ли сама по себе. Капитан активировал прочие объективы, систему контроля повреждений и подводные зонды. Половина приборов не работала или же реагировала недостаточно быстро.
— Орфу?
Молчание.
Европеец включил вездесущие мазеры, пытаясь восстановить личный луч.
— Орфу?
Молчание. Тряска усилилась. Отсек для «Смуглой леди», куда в ожидании Короса III предварительно накачали воздух, неожиданно лишился атмосферы, и подлодка закрутилась с бешеной скоростью.
— Я иду к тебе, Орфу! — воскликнул Манмут.
Он распахнул двери шлюза и порвал сдерживающие ремни. Где-то позади, не то на корабле, распадавшемся на части, не то в каюте, прогремел взрыв. Европейца ударило о панель управления. Наступила кромешная тьма.
13Суходол
Поутру, вкусив отменных блюд, приготовленных сервиторами Марины, четверо друзей покинули Парижский Кратер и факсовали на площадку, где праздновался последний Горящий Человек.
Внутри самого павильона, как и положено, горел свет, зато вокруг царила кромешная ночь, и завывания ветра доносились даже сквозь полупроницаемое силовое поле.
Харман посмотрел на Даэмана:
— У меня записан вот этот код: двадцать один — восемьдесят шесть. Ничего не всплывает в памяти?
— Да мы же в павильоне! — простонал тот. — Они все на одно лицо. А снаружи темно, хоть глаз выколи. Как тут признаешь место, которое посещал белым днём и в шумной компании?
— А мне кажется, код верный, — встряла Ханна. — Помню, числа были крупные и номер незнакомый, раньше я по нему не факсовала.
— В смысле, до шестнадцати лет? — осклабился собиратель бабочек.
— Нет, я была чуть постарше. — Мускулистая загорелая девушка наградила бледного и дряблого собеседника ледяным взглядом, и тот попятился, хотя ни разу, кроме как в туринской драме, не видел, чтобы человеческие существа бились друг с другом.
Не обращая внимания на перепалку, Ада шагнула к силовому полю и прижала к нему тонкие пальцы. Преграда подёрнулась рябью и чуть подалась, но не более того.
— Эй, а оно твёрдое. Мы не выберемся.
— Бред какой-то, — произнёс Харман.
Они вдвоём принялись толкать барьер и тыкать в него локтями, пинать и налегать всей тяжестью; эластичное поле оказалось не таким уж полупроницаемым — по крайней мере для людей.
— Что-то новенькое. — Подруга Ады тоже попыталась толкнуть невидимый барьер плечом. — В павильоне факса — и вдруг заграждения?
— Мы в ловушке! — Даэман страшно завращал глазами. — Попались, точно крысы.
— Не болтай, — отмахнулась Ханна; нельзя сказать, чтобы эти двое отлично ладили с самого утра. — Всегда можно вернуться. Портал прямо за твоей спиной, и он-то исправен.
Не успела она договорить, как из упомянутого мерцающего портала явилась и подлетела к путешественникам пара сферических сервиторов общего пользования.
— Поле нас не выпускает, — пожаловалась им хозяйка Ардис-холла.
— Знаем, Ада Ухр, — отвечала одна из машин. — Приносим извинения, мы торопились на помощь. Здешний узел… м-м-м… редко используется.
— Ну и что? — Смуглый мужчина нахмурился и скрестил руки на груди. — С каких это пор вы запечатываете факс-узлы?
— Ещё раз просим прощения, Харман Ухр, — откликнулся сервитор очень близким к мужскому голосом, обычным для машин этого сорта. — Климатические условия снаружи чрезвычайно опасны для жизни. Вам просто необходима термокожа.
Его напарник вручил каждому из людей молекулярный костюм тоньше простой бумаги.
— Они издеваются? — озадаченно промолвил коллекционер.
— Нет, — покачал головой опытный спутник. — Я уже носил такое.
— И я, — поддакнула Ханна.
Молодой мужчина развернул невесомую термокожу — всё равно что дым в руках держать.
— На мой наряд это не налезет.
— И не должно, — пояснил Харман. — Чтобы эффективно действовать, оно обязано прилегать к самой коже. Есть ещё капюшон, но ты сможешь отлично видеть и слышать сквозь него.
— А как же наша собственная одежда? — озабоченно спросила хозяйка Ардис-холла, которую после ночных похождений как-то не тянуло на подвиги. Во всяком случае — в вопросах добровольного раздевания.
— Не считая обуви, — отозвался первый сервитор, — не рекомендуется налагать лишние слои, Ада Ухр, они только снижают эффективность.
— Шутите? — возмутился Даэман.
— Всегда можно вернуться домой и надеть самые тёплые куртки, пальто и шапки, — ответил его спутник. — Правда, я не уверен, что здесь это поможет.
Он обернулся на чёрную стену силового поля, за которой грозно ревел ветер.
— Нет, — вставил второй сервитор. — Стандартные одеяния неадекватны обстановке Суходола. Однако, если предпочитаете, мы способны изготовить более благопристойные костюмы и доставить их через тридцать минут.
— К чёрту, — рявкнула Ада. — Я хочу взглянуть, что там.
Она вышла на середину павильона и принялась разоблачаться у всех на виду. Подруга шагнула к ней и тоже начала стягивать блузку вместе с шёлковыми шароварами.
Молодой мужчина вытаращил глаза. Харман взял его за локоть и отвёл в сторонку. Избавляясь от одежды, коллекционер исхитрился несколько раз обернуться через плечо на спутниц. Галогеновые светильники заливали кожу Ады ослепительным, сочным сиянием, а стройное и крепкое тело Ханны мерцало, словно начищенная бронза. Натягивая термокостюм на ноги, вторая девушка бросила взгляд на Даэмана и нахмурилась. Тот поспешил отвернуться.