Когда вся четвёрка опять собралась в центре павильона, облачась в тончайшую кожу и ботинки, юная хозяйка Ардис-холла рассмеялась:
— Эти вещи смотрятся ещё откровеннее, чем если б мы ходили голыми.
Собиратель бабочек смущённо шаркнул ногой, но бывалый путешественник лишь улыбнулся под маской.
— А почему мы все разных цветов? — полюбопытствовал коллекционер.
Ада сияла жёлтым, Ханна — оранжевым, Харману и Даэману достались соответственно блистающий синий и зелёный термокостюмы.
— Чтобы вы могли различать друг друга, — ответил сервитор, как будто вопрос обращался к нему.
Хозяйка Ардис-холла опять залилась своим беспечным, самозабвенным смехом, и оба мужчины уставились на неё.
— Извините, ребята. Просто… и так ведь ясно, кто есть кто. Даже издали.
Харман подошёл к силовому полю и приложил к нему синюю руку.
— А теперь-то можно? — осведомился он.
Машины промолчали, зато барьер мягко заколыхался, пропуская ладонь, а после и всё тело прошло наружу, точно сквозь серебристый водопад.
Сервиторы тронулись за четвёркой путешественников навстречу мраку и ветру.
— Нам не нужно сопровождение, — сказал девяностодевятилетний мужчина.
Даэман заметил, что ревущий вихрь унёс эти слова куда-то вдаль, и всё же они отчётливо раздавались в ушах: в капюшоне явно имелись аудиопередатчики и пара крохотных наушников.
— Извините, Харман Ухр, вы ошибаетесь, — возразила машина. — Освещение вам не помешает.
И оба сервитора озарили каменистую землю множеством ярких лучей.
Синяя фигура покачала головой:
— Я уже пользовался термокостюмами, высоко в горах и далеко на севере. Линзы капюшона настраиваются на ночное видение. Вот… — Харман прикоснулся к виску, что-то нащупывая. — И я всё различаю. Какие яркие звёзды!
— Ух ты, — восхитилась Ада, последовав его примеру.
Взамен жалких кругов света, предложенных назойливыми машинами, перед ней раскинулся Суходол во всём великолепии. Каждый камень переливался собственным пламенем, а звёзды… У девушки перехватило дыхание. Она повернула голову. Павильон полыхал, будто гигантская раскалённая домна.
— Это так… красиво, — промолвила Ханна и отошла от группы на два десятка шагов, перепрыгивая с одного валуна на другой.
Путешественники находились в самом низу просторной каменистой долины, окружённой крутыми скалами. Земля была чиста от снега, но вершины утёсов блистали под звёздами бело-голубой россыпью искр. Облака плыли по небу, напоминая стада серебряных овец.
Ветер зловеще завывал в ушах и бил в лицо, даже когда друзья просто стояли на месте.
— Я замёрз, — пожаловался Даэман, переступая с ноги на ногу.
Ещё бы не окоченеть, если на теле нет ничего, кроме ботинок.
— Возвращайтесь и оставьте нас в покое, — велел девяностодевятилетний мужчина сервиторам.
— При всём уважении, Харман Ухр, наша программа не позволяет покидать людей одних. Вы рискуете получить увечье или заблудиться в Суходоле. Впрочем, мы можем держаться на расстоянии ста шагов, если угодно.
— Угодно. И потушите фары, чтоб вам! Глаза режет.
Машины повиновались и убрались назад к павильону. Ханна первой двинулась в путь. Не считая четырёх человек в ярких одеяниях, долина была совершенно безжизненна. Ни деревьев, ни травы, никакого движения.
— А что мы ищем? — спросила подруга Ады, переступив через маленький ручей.
— Это та самая площадка? — повторил Харман.
Даэман и Ханна заозирались.
— Похоже, — нерешительно сказал собиратель бабочек. — Хотя вы понимаете, когда кругом палатки, уборные, купола, и сверху силовое поле, и полно громадных обогревателей, и ещё этот Горящий Человек, и постоянно светло как днём… В общем, тогда всё выглядело иначе. И я так не мёрз! — Он запрыгал оживлённее. — Что скажешь, Ханна?
— Я тоже не уверена… Не знаю.
Ада взяла инициативу в свои руки.
— Давайте-ка разделимся и поищем какие-нибудь следы прошлого праздника. Кострища, каменные пирамиды, что-нибудь в этом роде. Правда, я не думаю, что мы отыщем твою Вечную Жидовку прямо сейчас, Харман.
— Ш-ш-ш! — предостерёг тот, оборачиваясь на сервиторов. Механизмы находились в отдалении и тем не менее наверняка прослушивали все разговоры. — Ну, ладно, — вздохнул Харман. — Расходимся на две сотни футов, не дальше…
Мужчина в синем осёкся. Со стороны каньона появилась знакомая, смутно напоминающая человека фигура и неуклюже зашагала по камням. Когда существо приблизилось на тридцать футов, Харман окликнул его:
— Уходи. Нам не нужен войникс.
В ушах путешественников зазвучал голос еле заметного вдали сервитора:
— Мы настаиваем, леди и джентльмены. Это самый удалённый и опасный изо всех известных факс-узлов. Нельзя допустить ни малейшей возможности вреда.
— Тут что, водятся динозавры? — Голос Даэмана дрогнул.
Ада рассмеялась и раскинула руки навстречу холодной воющей тьме:
— Сомневаюсь, братец. Если только не появилась новая, морозоустойчивая порода, о которой мы никогда не слышали.
— Почему же, всё возможно, — поддразнила Ханна. — Видите вон тот гигантский валун? А вдруг это аллозавр, облизываясь, поджидает добычу?
Коллекционер попятился и чуть не споткнулся о камень.
— Да нет их здесь, — вмешался Харман. — Что вообще может завестись при такой холодрыге? Ничего. Не верите — снимите на секунду капюшоны.
Спутники послушались. И тут же радионаушники наполнились резкими воплями.
— Держись подальше, — обратился мужчина в синем костюме к войниксу. — В случае чего мы тебя позовём.
Друзья тронулись в дорогу — на северо-запад, как показала напульсная функция ориентирования. Под бешеным напором ветра качались даже колючие звёзды, и путешественникам постоянно приходилось укрываться за каменными глыбами, дабы не повалиться наземь. Когда вихрь утихал, четвёрка осторожно двигалась дальше.
— Я что-то нашла, — раздался голос Ады.
Товарищи поспешили к ярко-жёлтой фигуре, удалившейся на юг. На первый взгляд под ногами девушки лежал обычный камень, однако вблизи становилась заметна щетинистая шерсть, диковинные конечности-плавники и пара чёрных дыр вместо глаз.
— Это тюлень, — сказал Харман.
— Тюлень? — непонимающе переспросила Ханна, присаживаясь на корточки, чтобы потрогать недвижное существо.
— Морское млекопитающее. Мне попадались такие на побережьях… далеко от факс-узлов. — Мужчина тоже коснулся холодного тела. — Бедняга окаменел. Мумифицировался. Он мог пролежать здесь сотни, тысячи лет.
— Так мы на побережье? — полюбопытствовала Ада.
— Не обязательно. — Харман поднялся и огляделся вокруг.
— Эй! — обрадовался Даэман. — А вон тот утёс я помню. Под ним ещё стоял пивной павильон.
И он потрусил к большому валуну у скалы.
— Ты уверен? — наморщила нос Ада, когда товарищи догнали коллекционера.
Одинокая глыба вздымалась к ледяным мерцающим звёздам и быстрым облакам, сбивающимся в стаи, но ни единая примета не указывала на то, что когда-либо тут проводился праздник. Друзья осмотрели почву у подножия, ища следы от шатровых колышков, кострища или оттиски машинных колёс, однако ничего не нашли.
— Да ведь прошло полтора года, — рассудил Харман. — А сервиторы — отличные уборщики, значит…
— О господи! — воскликнула Ханна, задрав голову вверх.
Спутники последовали её примеру, хотя уже за мгновение до того успели заметить удивительную игру красочных бликов на камнях и скалах.
Ночной небосклон ожил, превратился в сияющий занавес из танцующих лучей лазурного, лимонного, алого цветов.
— Что это? — шепнула Ада.
— Не знаю. — Мужчина в синем тоже понизил голос.
А чудесный свет продолжал переливаться между облаками. Харман откинул капюшон:
— Вот это да! Оно так же полыхает и без ночного видения. Кажется, две-три декады назад я видел подобное, когда…
— Сервиторы! — вмешался Даэман. — Что это за огоньки?
— Атмосферное явление, вызванное влиянием заряженных солнечных частиц на электромагнитное поле Земли, — донёсся голос невидимой машины. — Таково научное определение. Феномен имеет несколько названий, например…
— Спасибо, достаточно, — вмешался самый опытный из путешественников, застёгивая капюшон. — Глядите-ка! — вдруг изумился он.
На утёсе проявились таинственные царапины; ветер или другие природные причины таких не оставляли.
Ада озадаченно нахмурилась:
— Непохоже на символы из книг.
— Да уж, — согласился тот-кто-умел-читать.
— Следы прошлой гулянки? — спросила Ханна.
— Возле пивной палатки? — усомнился Даэман. — Что-то не припомню. Если только сервиторы не исцарапали скалу, убираясь после праздника.
— Возможно, — промолвил Харман.
— Ну как, продолжим искать? — заторопилась Ада.
— Нет, — изрёк девяностодевятилетний мужчина. — Ничего мы здесь не найдём. Пора факсовать куда-нибудь потеплее и как следует перекусить.
Девушка изумлённо посмотрела на спутника, но промолчала. Сервиторы плавно подлетели ближе, и позади замаячил войникс.
— Мы уходим, — объявил Харман. — Осветите нам дорогу назад, к павильону.
В Уланбате едва перевалило за полдень, и привычная сотня с лишним гостей, собравшихся отметить Вторую Двадцатку Тоби, развлекалась на семьдесят девятом уровне «Небесных колец». Висячие сады шелестели и вздыхали на ветру, что налетал из красной пустыни. Несколько молодых людей и девушек, заметивших отсутствие Даэмана в последние дни, бурно приветствовали его возвращение; мужчина кивнул им и последовал за своими новыми товарищами. Четвёрка набрала еды на длинном банкетном столе и, отойдя подальше от шумной толпы, села за каменный столик у низенькой стены на краю кольца. Сервиторы налили в бокалы холодного вина. Восемью сотнями футов ниже войниксы с помощью умных машин вели несметные караваны верблюдов по шоссе Гоби.
— Что произошло? — спросила Ада, когда друзья немного подкрепились в тени висячего сада. — Я же чувствую, что-то пошло не так.