Кое о чём недавний именинник умолчал. Согласно древним картам, как раз в этом направлении друзей ничего не ожидало. Совершенная пустота на тысячи миль вперёд.
Через десять минут, когда сплошные льды остались позади, а внизу расстилались чёрные воды с гигантскими кусками айсбергов, аппарат начал терять высоту.
— В чём дело? — Аду раздосадовала явная дрожь в собственном голосе. — Скажите, у нас кончается энергия… в смысле, топливо… или что там?
— Я не знаю, — произнёс Харман.
Диск пролетал уже чуть ли не в сотне футов над волнами.
— Глядите! — Ханна оторвала руку от рычага и указала пальцем перед собой.
В холодном море появилась крепкая, сморщенная спина огромного существа, заросшего от древности ракушками, но, без сомнения, живого: линзы уловили алые трепещущие волны тепла, которые разбегались вокруг него. Внезапно к небесам взметнулась мощная струя воды, и путешественники почуяли запах рыбы в свежем воздухе, беспрепятственно проникавшем сквозь силовое поле.
— А?.. — заикнулся Даэман.
— По-моему, это кит, — пояснил Харман. — Я читал о таких. Правда, они должны были вымереть тысячи лет назад, ещё до Финального факса.
— А может, во время факса постлюди затащили их обратно? — предположила Ада.
— Может, и так.
Диск уносил друзей всё дальше на северо-восток, не меняя высоты, и пассажиры слегка расслабились: ведь человек издревле приспосабливался к самым необычным условиям. Харман перевернулся на спину, желая полюбоваться на яркие звёзды среди туманных клочьев облаков. Внезапный возглас Ады вывел его из задумчивости:
— Там, впереди!
Над тёмным горизонтом показался гигантский айсберг. Соньер мчался прямо на него. Друзья уже успели благополучно миновать несколько сверкающих глыб, но это ледяное чудище простиралось в обе стороны на многие и многие мили, а его зубчатые гребни вздымались на высоту, недостижимую для летучей машины.
— Мы можем что-нибудь сделать? — спросила юная хозяйка Ардис-холла.
Опытный спутник лишь отрицательно промычал в ответ. Он понятия не имел, с какой скоростью движется диск, однако её хватило бы на то, чтобы разбить машину с пассажирами вдребезги.
— А ты шевелил рукоятками? — чересчур спокойно поинтересовалась Ханна.
— Бесполезно, — вздохнул Харман.
— Пора прыгать! — Диск слегка покачнулся: это Даэман встал на четвереньки, почти уперевшись головой в защитное поле.
— Нет, — властно остановил его девяностодевятилетний мужчина. — В ледяной воде ты не протянешь и трёх секунд — это если переживёшь падение. Хотя вряд ли. Ложись на место.
Собиратель бабочек повалился на живот.
Между тем соньер не снижал скорости и не отклонялся от опасного направления. Бело-голубая стена угрожающе выросла до трёх сотен футов; летучий аппарат не набрал и двух третей подобной высоты.
— И что, ничего нельзя изменить? — полуутвердительно сказала Ада.
Харман снял капюшон (под покровом силового поля холод уже не так пугал) и обернулся на неё.
— Кажется, нет. Прости. — Он потянулся и взял девушку за левое запястье. Та обнажила лицо. Их взгляды встретились, а пальцы переплелись на несколько мгновений.
Когда до жуткого столкновения оставались считанные ярды, диск плавно снизил скорость и пошёл на взлёт. Соньер обогнул вершину айсберга с запасом в десяток футов, сделал вираж вправо, завис над южным склоном, а потом опустился на шипящий снег.
С минуту четвёрка молча лежала на своих местах, не выпуская рукояток.
Внезапно силовое поле исчезло, и страшный ледяной ветер обжёг лицо Хармана. Мужчина торопливо застегнул капюшон, бросая взгляды на Аду, которая сделала то же самое.
— Надо выбираться, — подала голос Ханна, — пока эта штука не унесла нас куда-нибудь ещё.
Друзья осторожно слезли. Налетевший вихрь едва не сбил путешественников с ног, тут же утих и снова ударил. Вьюга громко трепала края их верхней одежды и капюшонов.
— Что теперь? — Юная хозяйка Ардис-холла поёжилась.
Словно в ответ на её слова перед четвёркой замерцали два ряда инфракрасных маяков, очертив тропинку шириной десять футов и длиной сто с чем-нибудь ярдов, уводящую… в никуда.
Исследователи двинулись вперёд, стараясь держаться вертикально. Если бы не маячки, столь ярко сияющие в линзах ночного видения, товарищи наверняка повернулись бы спинами к ветру и вскоре, заблудившись, полетели бы во мрак через ближний край айсберга.
Дорожка привела к небольшой норе, прорубленной во льдах. Высеченные ступеньки уходили вниз, где их опять освещало инфракрасное излучение.
— Рискнём? — сказала Ханна.
— А что нам остаётся? — проворчал Даэман.
Уличные ботинки скользили на коварной лестнице, и только плетёная верёвка, пришпиленная к правой стене металлическими крючьями, помогала друзьям спускаться, не падая поминутно. Харман насчитал сорок ступеней, когда путь преградила стена изо льда и тропа резко свернула вправо, а ещё через пятьдесят шагов лестница так же круто забрала влево. Инфракрасные маячки в стенах позволяли хорошо видеть дорогу.
Лестница окончилась коридором, который продолжал уводить внутрь айсберга. Временами путешественникам попадались развилки, но одна дорога неизменно оставалась в тени, тогда как вторую освещали алые, зелёные и голубые огни. Товарищи то шагали вверх, то вновь брели куда-то вниз. Наконец бесчисленные повороты, развилки и тупики заставили друзей потерять чувство направления.
— Нас явно ждут, — шепнула Ханна.
И Ада ответила:
— На это я и рассчитываю.
Четвёрка вышла в просторный зал, наверное, в шестьдесят футов шириной. Ледяные стены были изрезаны несметным количеством других дверей, а пол тоже имел несколько уровней. Обогреватели на подставках мерцали оранжевым; на стенах, полу и потолке сияли многочисленные лампочки. На невысокой платформе, устланной мохнатыми звериными шкурами, лежали подушки, а рядом находился маленький столик. Друзья встали вокруг него, с подозрением глядя на круглые чаши с едой и плодами, кувшины и наполненные кубки, не решаясь присесть на мягкие шкуры.
— Всё в порядке, — послышалось у них за спинами. — Это не отравлено.
Женщина появилась в высоком ледяном проёме и стремительно сошла по кривому зигзагу лестницы. Харман успел заметить меловую седину волос хозяйки — почти невообразимый оттенок, который в его дни выбирали только самые отъявленные сумасброды, — и лицо, изборождённое, как и говорил Даэман, древними морщинами. Боже, ну и стара она была. Никто, кроме коллекционера бабочек, прежде не видел более ветхого человека. Даже девяностодевятилетнего мужчину покоробило при взгляде на неё.
И всё же, несмотря на возраст, дама сохранила некую привлекательность, и её походка дышала силой. Хозяйка носила банальный синий жакет, брюки из рубчатого плиса и жёсткие ботинки. Накидка из алой шерсти поражала взгляд живописной окраской и непонятным дизайном. Очутившись на платформе, женщина подняла и нацелила на гостей тёмный металлический предмет, который с самого начала находился у неё в руке, и спросила:
— Кто-нибудь знает, что это?
— Нет, — негромким хором откликнулись трое из них.
— Да, — сказал Харман. — Это какое-то оружие Потерянной Эпохи.
Товарищи обернулись на него. Они видели оружие в туринских драмах, но мечи, копья, щиты и луки со стрелами нимало не походили на эту чёрную машинообразную вещь.
— Верно, — изрекла женщина. — Оно называется пистолетом и умеет только одно — лишать жизни.
Ада выступила вперёд:
— Вы хотите убить нас? Вы что же, позволили нам проделать такой путь ради этого?
Старуха улыбнулась и опустила оружие на столик, подле чаши с апельсинами.
— Здравствуйте, Даэман. Приятно снова увидеться, впрочем, не уверена, что вы запомнили нашу прошлую встречу. Мужчина в подобной степени опьянения…
— Я не забыл тебя, Сейви, — холодно ответил коллекционер.
— И всем вам, — продолжала старуха, — Ада, Ханна, Харман… добро пожаловать. Вы очень настойчиво читали мои следы.
Она опустилась на шкуры и жестом пригласила гостей присоединиться. Один за другим товарищи присели вокруг столика. Сейви взяла апельсин, предложила другим и, когда те отказались, принялась чистить его длинным ногтем.
— Мы не встречались, — промолвил недавний именинник. — Откуда вам известно моё имя? И остальных?
— Вы подняли достаточную шумиху… э-э-э… как там сейчас почтительно величают людей?.. Харман Ухр.
— Шумиху?
— Удаляясь от узлов так, что войниксам приходилось следовать за вами. Научившись читать. Разыскав немногие уцелевшие библиотеки мира… в том числе и принадлежащую Аде Ухр. — Сейви указала глазами на девушку, и та кивнула в ответ.
— Как вы узнали о войниксах? — насупился мужчина в синем термокостюме.
— Они наблюдают за вами. — Разломив плод на дольки, хозяйка раздала их четвёрке на льняных салфетках. На сей раз товарищи приняли угощение. — Я тоже наблюдаю, — заметила она.
— Но зачем? — Харман взглянул на дольки и опустил салфетку на стол. — С чего за мной шпионить? И каким образом?
— Два разных вопроса, мой юный друг.
Тот, кого назвали «юным», не мог сдержать улыбки.
— Тогда ответьте на первый. Для чего?
Сейви расправилась со второй долькой и облизала пальцы. Опытный путешественник заметил, как заворожённо рассматривает Ада сморщенные пальцы и иссохшую кожу старухи. Впрочем, та или не замечала пристального внимания, или делала такой вид.
— Харман… можно без Ухр? — Хозяйка не стала ждать ответа. — Так вот, Харман, на сегодняшний день ты единственный человек на Земле, не считая меня, единственный среди трёхсот с лишним тысяч, кто способен читать письменную речь. Или хотя бы пытается.
— А… — начал странник.
— Три сотни тысяч? — вмешалась Ханна. — Да ведь нас миллион. Так всегда было…
Сейви улыбнулась и покачала головой:
— Милая, кто вам сказал, что на планете живёт миллион человек?
— Ну-у, никто… В смысле, это и так известно…