Ремни, удерживавшие капитана в кресле, натянулись до отказа. Эх! Где тот упаковочный гель, которым так предусмотрительно заполнили подлодку на взлёте? Вокруг дрожащего судёнышка молниеносно взметались чудовищные коринфские колонны пара. Голубой океан заполнил все экраны. Ступени с рёвом вращались, замедляя сумасшедший полёт «Смуглой леди». Но вот огонь прекратился, и они, отделившись, умчались в атмосферу. Водная гладь угрожающе мерцала километром ниже: на взгляд маленького европейца, она мало чем отличалась от жёстких льдов его родной планеты.
— Парашю… — Он уже визжал от страха. И не стыдился этого.
Вверху раскрылись два огромных купола. В глазах у Манмута покраснело, затем потемнело.
Судно ударилось о поверхность моря Фетиды.
— Орфу? Эй, Орфу? — позвал моравек в жуткой тиши неосвещённой каюты, одновременно пытаясь восстановить связь с системами жизнеобеспечения.
Каюта была цела и невредима. Даже кислород исправно поступал по вентиляции. Невероятно. Внутренние часы сообщили: после столкновения прошло три минуты. Скорость корабля — ноль метров в час.
— Орфу!
— Гррр-ааа-уххх! — пророкотала линия. — Что, уже и вздремнуть нельзя?
— Как ты?
— Спроси лучше, где я. Из ниши меня выбросило, и ежели вокруг всё ещё «Смуглая леди» — хотя не убеждён, — значит, корпус проломлен. Здесь вода. Солёная. Погоди-ка, может, я просто описался?
— Но я же тебя слышу, — возразил Манмут, решив не обращать внимания на заключительные слова. — Стало быть, ты на месте. О, сонар начал выдавать информацию. Мы зарылись в ил, неглубоко, на метр. До поверхности — метров восемьдесят.
— А вот интересно, на сколько кусков меня разломало? — прикинул иониец.
— Оставайся там, — велел капитан. — Я сейчас отключу связь и спущусь за тобой. Не двигайся.
Орфу разразился трескучим смехом:
— Это ты мне, старина? А как бы я пошевелился? Когда манипуляторы и двигатели благополучно отправились в те края, куда все мы уходим после смерти… Я краб, потерявший свои клешни. И даже не уверен по поводу панциря. Манмут… Постой!
— Что ещё? — Европеец выпутался из защитных ремней и уже отсоединял шланги с кабелями виртуального управления.
— Если… ну, каким-то чудом… ты до меня доберёшься… Представим, что коридор внутреннего сообщения не расплющился при ударе и двери отсека не спаяло намертво, не покорёжило и не заклинило… что дальше-то?
— Сперва посмотрю, как ты. — Хозяин лодки пожал печами, отрывая от себя видеовходы, тем более что мониторы всё равно покрыла тьма.
— Нет, ты подумай, старина. Допустим, ты меня вытащил и я не распался у тебя на руках. А потом? Коридоры «Смуглой леди» не рассчитаны на такую громадину, как я. Каюта капитана — тоже. Цепляться за обшивку нечем, будь она неладна! Ты ведь не потащишь гигантского краба на себе, топая по морскому дну ближайшую тысячу кликов, а?
Товарищ замешкался с ответом.
— Я ещё функционирую, — продолжал иониец. — По крайней мере общаюсь. Представь себе, кислород ещё течёт по жилам и в запасе есть кое-какая электроэнергия. Мы уже сообразили, что я по-прежнему в грузовом отделении, хоть оно и затоплено. Так почему бы тебе не запустить лодку и не отвезти нас в более удобное место для личной встречи?
Манмут переключился на внешний воздух и сделал несколько глубоких вздохов.
— Ты прав, — промолвил он наконец. — Давай поглядим, что к чему.
«Смуглая леди» умирала. Маленький европеец прослужил на подлодке сотню с лишним земных лет, наблюдал за всеми её трансформациями, усовершенствованиями, и давно убедился: это не судно, а настоящая крепость. Ей ничего не стоило выдержать давление в метрические тонны на квадратный сантиметр или, к примеру, тяготение в три тысячи g. Однако и самая крепкая система не бывает сильнее своего слабейшего звена. Злополучная энергетическая атака марсиан превзошла допустимые перегрузки, и вот вам, пожалуйста.
Корпус покрыли опасные разломы и непоправимые ожоги. Нос зарылся в ил и упёрся в жёсткое дно, наружу из грязи торчала лишь часть кормы. Обшивка покоробилась до неузнаваемости, двери наглухо заклинило, десять из восемнадцати резервуаров с балластом получили повреждения. Коридор между капитанской каютой и грузовым отсеком частично обрушился и был залит водой. Две трети шпионской невидимой оболочки обгорели, захватив с собой в небытие все наружные датчики. Три сонара вышли из строя, а четвёртый работал только в одном направлении. Маршевые двигатели, а также пульсаторы маневрирования вообще не стоили доброго слова.
Но ещё большее беспокойство вызывало у Манмута состояние энергетических систем. Таинственное оружие повредило реактор, и тот сохранил всего лишь восемь процентов обычной мощности. Аккумуляторные ячейки перешли на использование резервного тока. В принципе его хватило бы, дабы поддержать необходимый минимум обеспечения; беда в том, что питательный конвертор приказал долго жить, да и пресной воды оставалось на пару дней.
Однако самое ужасное — отказал конвертер кислорода. Топливные батареи прекратили производить воздух. На «Смуглой леди» имелись и внутренние запасы, правда, без пополнения они истощатся за день-два. Капитан искренне надеялся, что раз уж иониец месяцами трудился в условиях полного вакуума, то такая мелочь, как отсутствие кислорода, не слишком ему повредит. И всё же… не стоит спрашивать об этом прямо сейчас.
Тревожно пищали датчики систем искусственного интеллекта. Единственное, что ещё спасло бы подлодку, — это целый месяц, проведённый в ледяных доках на Хаосе Конамары в обществе дюжин старательных мастеров-моравеков. В противном случае дни «Смуглой леди» — любые дни, хоть земные, хоть марсианские, хоть европейские — были сочтены.
Не теряя контакта с молчаливым другом (больше из страха, что тот вздумает отдать концы без предупреждения), Манмут запустил на поверхность буй перископа, после чего поделился с ионийцем самой оптимистичной информацией, какую сумел собрать. Он мог бы просто «скинуть» все невизуальные сведения, однако предпочёл пересказать собственный вариант, а заодно разговорить приятеля.
Поплавок имел крохотные размеры и уложился бы в ладони европейца, но зато внутри размещалась целая уйма видео— и прочих датчиков.
— Хорошие новости, — бодро промолвил капитан.
— Консорциум Пяти Лун выслал спасательную экспедицию, — ухмыльнулся товарищ.
— Ну… не настолько хорошие. Буёк в порядке. Мало того, позиционирующие и коммуникационные сателлиты, запущенные Коросом и Ри По, до сих пор целы. Странно, почему те… люди, что нас атаковали… не уничтожили их на месте.
— Ветхозаветный божок и его подружка? — уточнил Орфу. — По-твоему, они должны разбираться в комсатах?
— Я бы сказал, тут попахивает античностью, а не Ветхим Заветом, — отшутился Манмут. — Хочешь дослушать?
— А как же.
— Сателлиты докладывают, что мы в южных пределах области Долины Хриза, это в северном океане, за триста сорок километров от побережья Ксанте Терра. Большая удача. В этих краях Асидалия и Море Хриза образуют нечто вроде гигантского залива. Сверни мы чуть западнее, на пару сотен кликов, — угодили бы в холмы Тэмпе Терра. То же самое на восток — Арабия Терра. Задержись мы в воздухе ещё на несколько секунд…
— …и стали бы частичками, распылёнными в верхних слоях атмосферы, — подытожил иониец.
— Точно. Зато теперь, если вытащить «Смуглую леди» из тины, можем направиться, куда пожелаем. Хоть в дельту Долины Маринера.
— Вы с Коросом III должны были приземлиться в другом полушарии. Ваша миссия заключалась в том, чтобы провести разведку и доставить прибор к Олимпу. Скажешь, подлодка в состоянии обогнуть полуостров Тэмпе Терра?..
— Нет, — признал капитан.
Честно говоря, он почёл бы за истинное чудо, если бы «Смуглая леди» подержалась и не рассыпалась до ближайшего берега, но сию минуту ему как-то не хотелось распространяться об этом.
— Есть ещё добрые вести? — полюбопытствовал Орфу.
— Ну… ещё здесь отличная погода. Вся вода в пределах видимости буйка — жидкая. Волны слабые, не выше метра. Голубое небо. Температура воздуха — за двадцать…
— Нас разыскивают?
— Прошу прощения?
— Эти самые… люди… что напали на корабль? Они нас ищут?
— А, да. Пассивные радары засекли несколько летающих машин…
— Колесниц.
— …несколько машин, которые носятся над морем, обследуя тысячи квадратных километров в районе падения обломков.
— Ищут, — мрачно проронил краб.
— До сих пор ни единого радара не обнаружено. Во всех спектрах — полный штиль…
— Они обнаружат нас, Манмут? — бесцветным голосом изрёк иониец.
К чему обманывать верного друга?
Капитан помедлил и неохотно выдавил:
— Возможно. Особенно если у них имеется похожее на наше оборудование. Только это вряд ли. Как я понимаю, они просто… смотрят. Глазами. В крайнем случае прощупывают окрестности магнитометрами.
— И всё же на орбите нас выследили с лёгкостью. Почуяли.
— Да.
Никто не сомневался: пассажиры колесницы обладали некой системой слежения, позволявшей видеть противника аж за восемь тысяч кликов.
— Ты втянул буй обратно?
— Разумеется, — отозвался Манмут.
Друзья помолчали. В наступившей тишине стало слышно, как потрескивает повреждённый корпус, негромко шипит вентиляция да глухо стучат и гудят насосы, тщетно пытаясь откачать воду из затопленных отделений.
— Знаешь, у нас несколько преимуществ, — начал маленький европеец. — Во-первых, по волнам сейчас плавают тонны и тонны космического мусора и радиус пятна довольно широк.
Во-вторых, «Смуглая леди» зарылась носом в ил, а на корме по-прежнему болтаются лохмотья шпионской оболочки. В-третьих, наши запасы энергии смехотворны и радарам их не засечь. В-четвёртых…