Сейви ещё раз уныло покачала головой:
— Это сложно объяснить. Чересчур сложно для глупой старухи, перебравшей вина.
— Но ты растолкуешь нам попозже? — настаивал девяностодевятилетний мужчина.
— Я покажу вам завтра, — откликнулась старуха. — Прежде чем наши пути разойдутся.
Ада поймала взгляд Хармана: тот едва скрывал возбуждение.
— Подожди… Ведь эта самая сфера, чем бы она ни была, — Ханна сморщила лобик, — хранит записи о тебе? То есть при желании ты сможешь…
— О да, — печально усмехнулась еврейка. — Меня — то им не забыть. Тысячу с лишним лет назад я подобно прочим факсовала ежедневно. Теперь логосфера поджидает меня, словно невидимая кошмар-птица… И мгновенно вычислит. Стоит допустить оплошность, и вашей покорной слуге придёт конец.
— Да о чём ты? — изумилась Ханна.
— Давайте отложим технические подробности, — отмахнулась старуха. — Просто знайте, что ваши ненаглядные факсы не для нас с Одиссеем. И что мне к вам лучше не соваться.
— Почему? — Недавний именинник изогнул бровь. — В нашем мире нет насилия. Разве только в туринской драме. Так ведь это всё выдумки… — Он многозначительно покосился на сына Лаэрта, однако тот не проронил ни слова.
Сейви допила последние капли.
— Просто поверьте, явиться в открытую для меня — смерть. А главное, поймите, ваши люди непременно должны увидеть Одиссея, поговорить с ним, выслушать его. Ну так что, примет его кто-нибудь у себя дома? Недельки на три? В крайнем случае на месяц…
— Только на три недели! — невежливо перебил её мужчина: похоже, ему не нравилось слышать о себе в третьем лице, как об отсутствующем. — И ни днём дольше.
— Ладно, пусть не дольше. Друзья мои, вы готовы проявить гостеприимство к этому пришельцу, чужаку в ваших краях?
— Разве его не подстерегает та же опасность, что и тебя? — усомнился Даэман.
— Одиссей Ухр в силах о себе позаботиться.
Наступило неловкое молчание. Четвёрка пыталась осознать неожиданную просьбу и последствия, которые повлечёт за собой её исполнение. Первым заговорил недавний именинник:
— Я бы с удовольствием. Но мне не терпится попасть туда, где, по твоим словам, может быть спрятан космический корабль. Кольца — вот моя цель, Сейви Ухр. К тому же ты же сама заметила, мне осталось не так уж и много. Конец последней Двадцатки не за горами. Поэтому я лучше потрачу время на поиски судна. Если бы ты показала, как управлять соньером…
Старуха потёрла виски, словно у неё разболелась голова.
— Ты говоришь о Средиземном Бассейне? Туда не долететь, Харман Ухр.
— Это запрещено?
— Нет. Просто не долететь. И соньер, и прочие воздушные машины отключаются на той территории… — Вечная Жидовка сделала паузу и огляделась. — Однако мы можем дойти или доехать. Кстати, я так и не побывала там за долгие столетия. Хотя проводить сумею… Если один из вас исполнит мою просьбу.
— Я хочу с вами, — решительно заявила Ада.
— И я, — встрял Даэман. — С удовольствием посмотрю на этот-как-его-Бассейн. А чего уставились? Я вам не трус какой-нибудь. Спорим, я здесь единственный, кого сожрал аллозавр.
— За это надо выпить, — изрёк Одиссей и опустошил бокал.
Сейви перевела взгляд на Ханну:
— Остаёшься ты, моя милая.
— Вообще-то буду очень рада, — замялась девушка, — но мы с матерью живём уединённо и редко собираем гостей.
— Боюсь, так не пойдёт, — помрачнела Сейви. — Три недели — короткий срок, и для начала потребуется место, которое знали бы многие. Вот Ардис-холл пришёлся бы как нельзя кстати. — Она бросила выразительный взгляд на Аду.
Та недоверчиво сощурилась:
— Откуда ты знаешь об Ардис-холле? Да и про всё прочее тоже: что Харман читает, как устроена Земля?.. Факсы не для тебя, свободно расхаживать между нами — опасно…
— А я наблюдаю. Наблюдаю и жду. Иногда выбираюсь в свет.
— Горящий Человек, — понимающе кивнула Ханна.
— И не только. — Старуха поднялась. — У вас усталый вид. Не пора ли по комнатам и баиньки? Завтра договорим. Тарелки можете оставить, я вымою.
Тарелки? Вымыть? Путешественники округлили глаза. Ах да, ведь поблизости ни единого сервитора.
Ада хотела взбунтоваться, мол, рано ещё спать, да и Одиссей не поведал свою историю. Потом посмотрела на своих спутников: у Ханны слипались веки, Даэмана так развезло, что он клевал носом, Харман вдруг по-настоящему состарился… Только тут девушка ощутила собственную усталость. В самом деле, денёк выдался не из лёгких. Пора и на покой.
Сын Лаэрта не спешил покидать столовую, но Сейви отвела друзей вниз по коридору, озаряемому лишь редкими грозовыми вспышками, потом по застеклённому эскалатору, что вился вокруг Золотых Ворот, и наконец на самый верх северной башни, где прямо к прозрачному тоннелю виноградной гроздью лепились пузырьки спальных комнат.
Первую дверь еврейка распахнула перед Ханной. Девушка замерла на пороге: она ожидала увидеть прозрачные изогнутые стены и потолок, но чтобы пол? Гостья сделала шаг вперёд — и тут же отпрыгнула обратно.
— Это совершенно безопасно, — заверила старуха.
— Ну, ладно, — вздохнула Ханна и попыталась ещё раз.
Кровать находилась у дальней стены; как и крохотный туалет с ванной, она была защищена от посторонних глаз. Зато стоило девушке опустить взгляд — восемью сотнями футов ниже ослепительные молнии чётко обрисовывали каменные развалины на склоне холма.
Осторожно переступая по невидимому стеклу, Ханна добралась до постели и благодарно рухнула на неё. Друзья рассмеялись и захлопали в ладоши.
— Интересно, как я ночью выйду кое-куда, если приспичит, — проворчала девушка.
— Ничего, Ханна Ухр, ты быстро обвыкнешься, — утешила её Сейви. — И запомни, дверь подчиняется только твоему голосу.
— Дверь, закройся, — кротко сказала девушка, и та затворилась.
Каждому из гостей отвели отдельные апартаменты. Даэман доковылял до кровати, не изъявляя ни малейшего страха перед зияющей под ногами бездной; Харман пожелал товарищам спокойной ночи; следующей поселилась Ада.
— Отоспись хорошенько, милая, — сказала Сейви. — Надеюсь, ты поднимешься рано: здесь бывают чудесные рассветы.
На постели лежало свежее атласное бельё. Девушка торопливо приняла горячий душ, просушила волосы, бросила одежду на стульчике возле раковины и в шёлковой сорочке забралась в кровать. Повернувшись к прозрачной стене, юная хозяйка Ардис-холла устремила взгляд на горные, затянутые тучами пики. Гроза понемногу отходила на восток, молнии всё реже полыхали где-то вдали, а ближние вершины уже заливало бледное сияние луны. Ада свесила голову и посмотрела вниз, на мост и руины. Как там говорил Одиссей? Ягуары, бурундуки и привидения? Серые камни в зловещем ореоле и впрямь наводили на думы о призраках.
В дверь негромко постучали.
Девушка соскочила на прохладный пол, прошла через всю комнату и приложила пальцы к металлической створке.
— Кто здесь?
— Харман.
Сердце Ады подпрыгнуло. В глубине души она, конечно же, надеялась, мечтала, что мужчина присоединится к ней этой ночью.
— Дверь, откройся, — шепнула девушка и отступила назад, мимоходом полюбовавшись на свои стройные руки и белоснежную сорочку, озарённую молочным мерцанием.
Харман, тоже в одной пижаме синего шёлка, шагнул внутрь и подождал, пока хозяйка прикажет створке захлопнуться. Ада ждала. Вот сейчас он подхватит её на руки, пройдёт по невидимому полу, бережно положит на мягкую постель… Каково это — заниматься любовью над бездной, среди туч и горных вершин?
— Нам нужно поговорить, — вполголоса промолвил мужчина.
Девушка молча кивнула.
— Я чувствую, что наш Одиссей должен провести эти недели в правильном месте, — выдохнул гость. — И что жилище Ханны ему не подходит.
Ада скрестила руки на груди. Надо же быть такой… На миг ей почудилось, будто холодный горный ветер подул сквозь стекло.
— Да ты же в первый раз его видишь, — шёпотом возмутилась девушка. — Что у него на уме?
— Согласен. Однако если сын Лаэрта — тот, за кого себя выдаёт, это может оказаться очень важно.
В сердце Ады закипела злоба. Кто он, собственно, такой, чтобы ей приказывать?
— Ну и приглашай его к себе домой, на здоровье!
— У меня нет дома, — произнёс ночной гость.
От неожиданности хозяйка заморгала. Непонятно. У всех есть дом.
— Я много лет провёл в странствиях. Пожитки возил с собой. Правда, в Парижском Кратере осталось пустое, нежилое обиталище, там собраны мои книги.
Девушка открыла рот, но не нашлась что ответить. Харман подошёл к ней вплотную. Ада уловила чистое благоухание мужского тела. Так он тоже принял душ, прежде чем прийти? «Значит, после этого разговора мы…» её гнев бесследно улетучился. А гость не отступал:
— Мне просто необходимо попасть в Средиземный Бассейн вместе с Сейви. Шестьдесят с лишним лет разыскивать космический корабль, грезить о полёте на кольца, и вот, когда мечта почти уже в руках… Понимаешь, я не могу отказаться.
Девушка снова рассердилась:
— А как же я? Я тоже хочу с вами. Потому и помогала тебе всё это время.
— Знаю. — Он ласково коснулся её руки. — Это было бы замечательно. И всё же дело Одиссея сейчас важнее.
— Да, но…
— Мать Ханны ведёт слишком уединённую жизнь. И дом у них маленький.
— Да, но…
— И твой Ардис-холл подошёл бы идеально. — Выпустив её ладонь, мужчина продолжал испепелять хозяйку настойчивым взглядом.
Небеса прояснились, и над округлым прозрачным потолком высыпали крупные звёзды.
— Верю, подошёл бы. — Девушка закусила губу, буквально разрываясь на части. — Знать бы только, что задумал этот сын Лаэрта… И кто он вообще такой.
— Конечно, нам известно очень мало. Вот и выяснишь всё, что нужно, пока мы будем обшаривать Средиземный Бассейн. А когда отыщем корабль, обещаю взять тебя в полёт.
Ада помедлила. Затем подняла глаза на Хармана. Их лица почти соприкасались. «Если бы мы не беседовали, он поцеловал бы меня…»