— Ну, хоть что-нибудь, — не унимался горожанин. — Консервы, сушёная пища… Да что угодно!
— Если и так, еда мумифицировалась вместе с людьми, — пожала плечами Сейви.
— Встретить бы сервиторов! Они бы нас накормили, — вздохнул кузен Ады и тут же понял, что сморозил глупость.
Друзья не потрудились ответить. Между тем троица забралась в густые бурые заросли. Здешний воздух наверняка не был столь разрежён, однако снимать маску и проверять это не хотелось никому. Если уж и под респиратором Даэман чуял гнилой запашок…
— Найдём факс-портал, и сразу же домой, — нахмурился рослый, сильный Харман.
Сквозь прозрачную дыхательную маску молодой спутник заметил первые морщины, наметившиеся у его глаз. Отметины времени? Ещё вчера их не было…
— Вот уж не думаю, что найдёте, особенно в рабочем состоянии, — возразила старуха. — К тому же после стычки с войниксами в Иерусалиме, боюсь, не только мой код занесён в чёрный список на уничтожение.
Недавний именинник тяжко вздохнул.
— Но ты же сама говорила: кресла-то одноразовые. Надо срочно искать другой выход… — Он печально обвёл взглядом тёмные улицы, плавающих повсюду мумий и шевелящиеся на клумбах «ламинарии». — Знаешь, Сейви, я ведь совсем иначе представлял себе кольца.
— Я тоже, — устало призналась еврейка. — Кто бы мог подумать? Даже в мои годы человечество верило, будто огни в ночных небесах и есть сияющие города «постов».
— Кстати, что это за железки мы видели, когда летели сюда? — без особого воодушевления спросил Даэман, лишь бы отвлечься от мыслей от пустом желудке.
— Какие-нибудь ускорители частиц, — промолвила старуха. — ПЛ были просто помешаны на путешествиях во времени. Миллион приборов создаёт столько же малюсеньких червоточин, из которых затем получаются более крупные и стабильные. Я имею в виду те вращающиеся массы на концах у многих ускорителей.
— А громадные зеркала? — поинтересовался Харман.
— Эффект Казимира, — пояснила Сейви. — Отражение отрицательной энергии обратно в червоточину не даёт ей взорваться вовнутрь и сделаться обычной чёрной дырой. Вот почему «посты» могли странствовать в пространственно-временном континууме, куда им угодно. Главное, чтобы туда выходил другой конец червоточины.
— Другие солнечные системы? — спросил девяностодевятилетний.
— Сомневаюсь. Насколько мне известно, здешние обитатели никогда не пытались создать космический корабль или что-либо в этом роде. Разве что населили нашу собственную систему умными, саморазвивающимися роботами, которые поставляли им астероиды для строительства небесных городов. Но это было ещё до моего рождения.
— Тогда в какие же края их тянуло? — недоумённо вскинул брови Харман.
— Полагаю, из-за квантовой…
Терпение молодого мужчины лопнуло.
— Хватит!!! — заорал он. — Я голоден! Я есть хочу!
— Минутку, — перебил его спутник. — Что это там? — Он указал вперёд и чуть выше.
— Лазарет, — сказала старуха.
И она оказалась права. Прокувыркавшись ещё с полмили по городу, среди парящих постмертвецов, облитых подводным сиянием, троица достигла гигантского четырёхугольника, прилепленного к мерцающей стене высоко над землёй. Сквозь прозрачный пластик вырисовывались длинные — в сотни ярдов — ряды резервуаров с телами «старомодных» людей внутри и деловитые сервиторы (обитатель Парижского Кратера едва не расплакался от умиления), сновавшие в ярком свете зала.
— Дайте передохнуть, — взмолился Даэман, тяжело отдуваясь. — Сил моих больше нет!
И хотя старуха явно горела нетерпением заглянуть в лазарет, а взор недавнего именинника пылал алчным огнём, оба повернули назад.
— На вот, попей. — Сейви протянула молодому спутнику бутыль, и тот жадно вылил к себе в рот остатки воды.
— Вообще-то я обещал взять Аду с собой, — тихо промолвил девяностодевятилетний. — А что вы так смотрите? — Он смущённо пожал плечами. — Думал, заскочим на корабле в Ардис-холл и заберём девушку. Я же не знал…
— Брось, она всё равно на тебя сердилась, — хмыкнул собиратель бабочек, понемногу приходя в себя.
— Да уж, — согласился товарищ.
Из гущи водорослей выплыла очередная изъеденная мумия, уставившись на пришельцев белыми, остекленевшими глазами, в которых читался некий упрёк. Сейви оттолкнула тело подальше.
— Сомневаюсь, чтобы Ада испытала пылкую благодарность, попав в такое место. А вот ты, Харман, должен быть доволен. Ты ведь этого хотел, верно? Пробраться в лазарет и выторговать для себя лишних несколько лет?
— Что-то вроде того. — Мужчина сглотнул.
Еврейка указала движением головы на качающийся в воздухе труп:
— Интересно, с кем ты собираешься разговаривать? Похоже, ПЛ тут давно уже ни при чём.
— Полагаешь, лазарет целиком автоматизирован? — усомнился Харман. — Не может быть, чтобы всю работу выполняли сервиторы: следили за приборами, забирали кого нужно с Земли, восстанавливали для следующей Двадцатки, факсовали поправившихся обратно — доживать их короткие, скучные жизни. И всё это в течение нескольких веков?
— Так почему бы нам не заглянуть и самим не убедиться? — рассудила еврейка.
В поблёскивающей стеклянной стене путешественники без труда обнаружили так называемый вход — белый квадрат полупроницаемой материи.
Да, это и впрямь был лазарет. Здесь имелся не только свет и атмосфера, но и притяжение — по крайней мере одна десятая земной гравитации, точно в бассейне. И тем не менее, пройдя через стену, Даэман больно упал на четвереньки. Колени его подогнулись на пороге — то ли от неожиданной перемены давления, то ли от восторга при виде привычных сервиторов, а может, ещё и от ужасных воспоминаний о последнем визите. К счастью, спутники этого не заметили: они сразу же отправились к лечебным резервуарам.
Сейви опустила респиратор на шею и глотнула воздуха.
— Не-е, вонь ужасная, — поморщилась она. — Атмосфера, конечно, погуще, чем на улице, и всё же лучше дышите через маски.
Мужчины так и поступили.
Между тем сервиторы начисто игнорировали пришельцев, продолжая следить за показаниями виртуальных панелей управления. В прозрачных трубках, подходящих к десятифутовым бакам, плескалась алая и зелёная жидкость. Недавний именинник заглядывал во все резервуары. Человеческие тела в них казались почти идеальными, но слишком уж обмякшими и, можно сказать, незаконченными: склизкая кожа, полное отсутствие волос на головах и внизу животов, пустые белые глаза… Впрочем, некоторые сохранили (приобрели?) красочную радужку и смотрели полуосмысленно, хоть и в одну точку.
Даэман последовал за друзьями, брезгливо шарахаясь от ёмкостей, где и сам плавал только на днях. Какой-то сервитор на лету обогнул молодого мужчину и как ни в чём не бывало продолжил путь.
— Должно быть, их не запрограммировали иметь дело с людьми вне целебных резервуаров, — заметила Сейви. — Но если достаточно долго путаться под ногами…
Над одним из баков замигала зелёная лампочка, и жидкость в нём отчаянно забурлила. Внутри находилась совершенно «готовая» голубоглазая девушка с рыжими локонами до плеч. Миг — и она бесследно исчезла. На её месте явилось новое тело — бледный мужчина с застывшим взором покойника и кровавой раной на лбу.
Собиратель бабочек присвистнул:
— Эй, у них факс-портал в каждом резервуаре!
«Ну да, — спохватился он про себя. — А как же иначе? Нужно же людям как-то попадать в лазарет, отметив очередную Двадцатку, или после серьёзной раны… Или смерти…»
— Вот вам и выход! — торжествующе закончил Даэман.
— У вас, может, и получится, — проронила старуха, прижимаясь лицом к стеклу. — Хотя вряд ли. Если в портале хранится код человека, который там находится, машина попросту не признает вас, а ей ничего не стоит избавиться от генетического мусора.
В бак с новым телом хлынули разноцветные струи; целые клубки синих червей вылезли из некоего отверстия, опутали мертвеца и начали забираться к нему под кожу, вгрызаясь в бледную, распухшую, израненную плоть.
— Всё ещё мечтаешь понежиться здесь лишний разок, а? — съязвила старуха, обращаясь к Харману.
Тот лишь задумчиво потёр подбородок и, прищурившись, посмотрел в другой конец зала.
— О нет, — простонал вдруг девяностодевятилетний.
Наполовину пешком, наполовину по воздуху троица двинулась вперёд. Обитатель Парижского Кратера отказывался верить собственным глазам. Почти все баки в этой части лазарета пустовали. Однако в телах недостатка не наблюдалось. Наоборот, они лежали повсюду. Пол, столы, панели управления — все горизонтальные поверхности были завалены расчленёнными трупами.
«Мумии. Просто мумии», — успокаивал себя Даэман, чувствуя, как бешено колотится сердце.
Только это оказалось не так.
На длинном-длинном столе были разложены человеческие останки — белые, розоватые, алые, кровавые, влажные, свежие. Примерно дюжина мужских и женских тел, ещё не просохших после целебного резервуара, являли ошеломлённым взглядам рваные раны и небрежно обглоданные рёбра. Под столом валялась оторванная голова; её голубые глаза навечно остекленели от ужаса — наверняка в то мгновение, когда некто вонзил острые зубы в тело, которому она прежде принадлежала. Груда окровавленных ладоней высилась перед высокой спинкой крутящегося кресла, отвёрнутого к стене.
Шведский стол каннибала, да и только.
Прежде чем кто-либо из пришельцев успел вымолвить хоть слово, кресло развернулось. На секунду собирателю бабочек померещилось, будто перед ним ещё один труп. Однако зеленовато-серое существо выглядело невредимым. И к тому же дышало. Узкие жёлтые глаза моргнули. Тварь раскинула невообразимо длинные руки с когтистыми пальцами и прошипела, ворочая бугристым синеватым языком среди отточенных клыков:
— Ты возомнил, что Я тебе подобен…[26] Ты обманулся.
Подхватив под руки молодого спутника, Харман и Сейви кинулись вплавь наутёк. Дамский любимец визжал так же пронзительно, как и по дороге в космос. Друзья прорвались сквозь белый квадрат (на морозе термокостюмы плотнее прилипли к коже) и, не замедляя хода, нырнули далеко вниз.