Год скрывались они в пещере за древней гробницей, тайну которой фараон Рамзес открыл своему начальнику охраны. Они ждали, пока хоть немного подрастет малыш Патрокл, чтобы он мог выдержать этот путь, тяжкий и опасный даже для взрослых. За это время полностью прошла лихорадка Ахилла, долго дававшая себя знать. За это время лазутчики Панехси успели убедиться, что беглецов нигде нет — они словно стали невидимыми или провалились сквозь землю…
Однажды троянцев ухитрился навестить их друг Сети, принесший вести о том, как бесится оставшийся ни с чем везир, как пытается искать беглецов по всему Египту, как растет его вражда к Рамзесу, ибо он не мог не понять, кто именно устроил исчезновение Гектора и его родни… Сети привез троянцам карту, не совсем точную, но дававшую представление о том, по каким местам и в каком направлении им придется идти, чтобы добраться до Великого моря[40], огибающего с запада Черную землю[41]. Правда, земли за горами были отмечены на этой карте уже совсем наугад — египтяне, которые ее составляли, не бывали за снежными вершинами великих гор и следовали лишь рассказам тех, кто достигал западных берегов Черной земли со стороны Великого моря.
И вот беглецы выступили в свой опасный и нечеловечески трудный поход. Прошел еще почти год, покуда они добрались до тех мест, откуда стали видны горы. Правда, путь по ту сторону гор был, если верить их неточной карте, раза в три короче, но так ли это? И не окажется ли там еще больше опасностей и препятствий?
Без малого три года минуло с тех пор, как они покинули разрушенную Трою. Когда они вновь увидят ее?
Обо всем этом Гектор старался сейчас не думать и знал, что Ахилл и Пентесилея тоже гонят от себя эти мысли. Они шли, это было главное. Но ведь дойти до моря мало… Они должны были, прежде чем вернутся домой, все же попробовать найти Андромаху и Астианакса. Если они живы. Если живы…
Молодой царь внимательно осмотрел поверхность реки. Ничего подозрительного. И все же, перед тем, как ступить в воду, на скользкие камни речного брода, он закинул лук за спину и отцепил от пояса короткий дротик.
Одного крокодила он не так давно убил. Водяной ящер кинулся на них, когда они переходили одну из бесчисленных рек, причем тогда шли дожди, река была полноводной и бурной. Течение унесло тушу — путникам было не до того, чтобы ее вылавливать.
Гектор перешел реку без всяких препятствий и углубился в густые заросли. Он не стал больше окликать брата — им предстояло встретиться прямо на месте стоянки, а поднимать в этом чужом лесу лишний шум было вовсе ни к чему.
Лес, в отличие от молчаливой саванны, был полон звуков. Птичий свист и щебет, крики древесных лягушек и яростные вопли передравшихся в ветвях баньяна мелких обезьян, треск сучьев, какое-то неясное шуршание, — все сливалось в нестройный гомон, то более громкий, то угасающий до почти полной тишины. Лучи солнца, пронизывая двойной шатер древесных крон и лиан, дополняли звучание леса игрою света и теней. Казалось, что звук и свет сливаются, исполняя некую невероятную мелодию.
Звериная тропа вывела героя на прогалину, где кусты росли реже, а деревья расступались. Здесь начиналась невысокая скалистая гряда, за которой была буковая рощица, она росла уже на самом краю саванны. Там, в тени деревьев, путники устроили стоянку. Там их с Ахиллом ждали Пентесилея, Авлона и маленький Патрокл.
Внезапный вопль, затем оглушающий, чудовищный рев раздавшиеся почти рядом, не ошеломили Гектора, не вызвали страха и смятения — за год странствий по этой наполненной опасностями земле путники привыкли к любым неожиданностям. Он круто остановился, рука крепче сжала дротик. Из зарослей прямо на него вылетело некое существо, черное, лохматое, что-то вроде громадной обезьяны, и, дико визжа, пролетело почти вплотную. А в сплетении деревьев и кустов раздался треск, будто ломались не ветви, а самые стволы громадных баньянов, сокрушаемые какой-то чудовищной силой. И тотчас прогремел голос Ахилла:
— Гектор, берегись! Прочь с тропы!
Не рассуждая, не думая, молодой человек отпрянул. В то же мгновение зеленая стена зарослей разорвалась пополам. Из нее показалась гигантская голова с растопыренными ушами-парусами, с торчащими в стороны белыми страшными клыками. С визгом и сопением слон вломился в узкое пространство тропы, сминая и сокрушая все на своем пути.
Гектор не успел подумать о том, видел ли его Ахилл или закричал, догадавшись, что именно по этой тропе он возвращается с охоты, не понял он сразу и причину появления слона. Чудовищная серая гора как раз пронеслась мимо него, когда сбоку, из чащи, послышался знакомый свист. «Пелионский ясень», рассекая воздух, рванулся вслед за чудищем. Еще миг, и могучее древко чуть не наполовину вошло в тушу гиганта.
Слон завизжал, резко осел на задние ноги, два раза повернулся вокруг себя и грузно шлепнулся на бок. Копье торчало в его левом плече.
Ахилл появился почти тотчас. Как и его брат, он был в широкой набедренной повязке, но не матерчатой, а кожаной, вроде тех, которые носили амазонки. К поясу из бычьей кожи был привешен нож в деревянных ножнах… Плечи героя прикрывал только белый с синими полосами египетский платок, завязанный узлом на груди. На ногах — такие же, как у Гектора, боевые сандалии и кожаные, до щиколотки, чулки.
Поверженный слон упал почти возле самой каменной гряды. Несколько судорожных движений, и громадная туша затихла — ахиллово копье попало в сердце гиганта.
Гектор стоял совершенно ошарашенный. Он знал невероятную отвагу своего брата, но знал и его благоразумие: Ахилл ни за что не напал бы на такого опасного зверя без самой крайней необходимости, ведь было очевидно, что слон за ним не гнался — скорее это Ахилл догонял слона… Не обезьяну же преследовал гигант, и не из-за нее же так рисковал молодой троянец?
Все это лишь на мгновение озадачило Гектора, в следующий миг ему и его брату стало уже не до того… Новый рев, но во много раз более сильный и свирепый, потряс весь лес. Снова оглушительный треск, и вот из чащи возникла чудовищная серая гора, по сравнению с которой сраженный великан мог показаться безобидным малышом. Это тоже был слон, но такой, какого братья еще не видывали. Его размеры были колоссальны, а дикая мощь, стремительность неудержимого бега, ужасный рев и свирепо вскинутые грандиозные бивни, каждый в человеческий рост, могли вселить трепет в кого угодно…
Продолжая реветь, слон летел прямо на Ахилла. Он видел убитую слониху (теперь братья поняли, что то была именно слониха), должно быть, он знал, как она погибла…
— Берегись, Гектор! — снова крикнул герой и кинулся прочь.
Он видел, что не успеет подбежать к туше слонихи, дабы вытащить свое копье. Да оно и не помогло бы ему против лобовой атаки слона: поразить такую махину в грудь или в голову одним ударом невозможно… Ахилл мчался к одному из громадных баньянов — при всей его мощи слону не свалить разом такое дерево, и если успеть на него взобраться, какое-то время охотник будет в безопасности, а там можно что-то придумать…
Но персы не зря считают слонов самыми умными и коварными животными. Серый исполин отлично понял замысел врага. Мощным рывком он преградил ему путь, и в следующее мгновение герой оказался прижатым к каменной гряде.
Гектор вскрикнул от ужаса, увидав, как чудовищный хобот обвивает плечи его брата. Сам он бежал, бежал изо всех сил, но отлично понимал, что не успеет…
Однако Ахилл не потерял голову от страха и не подумал сдаваться, хотя сама мысль о схватке с этой горой свирепой мощи была нелепа. Герой заревел едва ли не громче слона и, прежде, чем старый самец успел оторвать его от земли, чудовищным напряжением мышц ослабил хватку хобота-удава, изогнувшись всем телом, вывернулся из его петли, а затем кулаком что есть силы ударил в чувствительный конец хобота. Дикий визг слона, визг боли и ярости, и вот уже хобот вновь взлетел над головой человека. Но в это мгновение герой выхватил нож. Короткий встречный удар, и весь лес… нет, как будто весь мир огласился воем. Отсеченный конец хобота упал под ноги Ахиллу, а сверху на него хлынул фонтан крови. Слон выл и ревел, вскинув окровавленный обрубок.
В это мгновение Гектор добежал до каменной гряды, до того места, где громоздилась туша убитой слонихи. Его ужасу не было предела. Он понимал, что сейчас его брат будет убит. Слону не жить без хобота, теперь он погибнет, и он знает это. А раз так, то он уже ничего не боится и уничтожит убийцу любой ценой.
Рев слона разрывал уши. Чудовище нацелилось бивнями в своего врага, однако Ахилл стоял, вжавшись спиной во впадину между камней, и бивни лишь искрошили камень справа и слева от него. Слон вновь нацелился, и снова человеку неуловимым движением удалось уклониться и оказаться меж его бивней. У гиганта было мало времени — он истекал кровью. Тогда он легко, будто весил совсем немного, взмыл на задние ноги, собираясь опустить передние на голову врага.
В отчаянии Гектор занес дротик, но Ахилл, задыхаясь, крикнул:
— Копье, Гектор! Копье!
«Пелионский ясень» торчал из бока мертвой слонихи в полушаге от Гектора.
В какую-то долю мгновения царь Трои испугался, что у него не хватит силы одним рывком вытащить копье из туши, но вот оно уже было у него в руке, до половины окрашенное кровью, мощное, тяжеленное. Бежать к месту схватки нет времени, до слона шагов сорок. Придется бросать.
«О Ты, Бог единственный и милосердный! Только на этот миг дай мне силу моего брата!» — эта мысль не словами, но как бы вспышкой света пронеслась в сознании.
Ахилл поднял руки над головой, хотя отлично понимал, что ему не отвратить удара и не сдержать неимоверного веса чудовища. Просто он дрался до конца.
Гектор вскинул мощное древко к плечу и толкнул его с такой силой, что едва не вывихнул себе руку. Гигантское копье со свистом пронеслось над прогалиной и вошло в бок чудовища в тот самый миг, когда оно уже собиралось опустить свои ноги-столбы на голову Ахилла.