Еще некоторое время паутина колебалась, потом тоже замерла, наполовину утонув в озерце. Ее серебристые веревки шевелились в воде, как щупальца медузы. Коричневыми маслянистыми полосами расползалась и стекала в ручей густая кровь чудовища.
Глава 8
— Факелы! Где наши факелы?
Это было первое, что сумел выговорить Гектор, когда они поняли, что все кончено.
— Твой попал одним концом в воду и погас, — так же тихо и сдавленно ответил Ахилл. — Вон он валяется… Мой я бросил на камень, и он еще горит. Да если бы и погас, у меня есть огниво.
— Хвала Великому Богу! Если эта тварь светится, как обычные светляки, то дохлая она вскоре погаснет…
— Ничего себе светлячок нам попался! — голос Ахилла против воли задрожал от напряжения и боли: в это время он невероятным усилием разжимал зубчатые крючья, сдирая с ноги обрубок паучьего хвоста. Рана, оставшаяся от них, охватывала всю лодыжку, была очень глубока и сильно кровоточила. Отрезав кусок паутины, герой стянул ногу выше раны, чтобы затем перевязать ее.
Гектор с тревогой посмотрел на брата и тронул его ногу ладонью, проверяя, нет ли затвердения. Ахилл понял это движение и усмехнулся.
— Ну не умру же я два раза подряд от одного и того же! Да еще и нога та самая, в которую попала стрела Париса! Нет, нет, думаю, яда у этого «светлячка» в хвосте не было. Это у скорпиона яд в хвосте, а наш красавчик плетет паутину, значит, он все же паук… А вот липкие узелки его сети, кажется, придется отрывать вместе с кожей.
Ахилл оказался прав. Братья довольно легко разрезали на своем теле многочисленные паутинные веревки, но избавиться от клейких узлов было невозможно, иначе, как отодрав их от тела вместе с клочками кожи. Это было очень болезненно, и ранки, хотя и маленькие, тоже обильно кровоточили.
Освободившись от сети, герои посмотрели друг на друга и оба одновременно расхохотались. Они стояли по колена в воде, рядом с распластанным в озерце трупом побежденного чудовища, но вид у них был совершенно не победный. Всклокоченные, бледные и окровавленные, они походили на призраков, и слабый свет угасающего факела вместе с зеленым мертвенным свечением убитой твари лишь подчеркивал это сходство.
— Надо смыть с себя поганую кровь паука, чтобы она не смешивалась с нашей! — воскликнул Гектор. — Пойдем к водопаду, братец, умоемся, а после я перевяжу твою ногу куском своей набедренной повязки, и мы уйдем из этой проклятой пещеры.
— Тебя больше не тянет ее осматривать? — вырвалось у Ахилла.
Старший брат бросил на него короткий выразительный взгляд и отвел глаза в сторону.
Умываясь в чистых струях пещерного водопадика, молодые люди заметили, что из зала ведет не один выход — справа и слева от коридора, по которому они пришли и в который втекал ручей, виднелись еще два темных отверстия.
— Пещера, вероятно, разветвленная, как многие, подобные ей! — заметил Ахилл. — И, кто знает, что тут еще водится?
— Пускай оно тут водится без нас! — зло проговорил Гектор, поднимая и раздувая факел. — Сейчас уже давно заполдень, и нельзя, чтобы сумерки застали Пентесилею и детей одних возле этой пещеры…
Ахилл кивнул. После того, как они оба едва не оказались бессильны перед чудовищем, таившимся в пещере, их вовсе не успокаивало сознание, что и Пентесилея, и Авлона могут постоять за себя не хуже мужчин. Им, всем четверым, надо было быть вместе. И как можно скорее покинуть проклятые горы.
Они уже приблизились к каменному коридору, когда откуда-то — направление звука под землей трудно было определить — послышался глухой, но мощный грохот. Он длился несколько мгновений, затем все смолкло.
— Что это? — Ахилл почему-то понизил голос до шепота. — Что это такое, Гектор? А?
— Это! — царь Трои глухо усмехнулся. — Кажется, демоны не хотят, чтобы мы отсюда ушли! Скорее, братец, идем!
Родившееся у обоих страшное предположение вскоре оправдалось. Пройдя некоторое расстояние по каменному коридору, они уперлись в беспорядочное нагромождение перегородивших проход каменных глыб.
— Будь я проклят, осел! — закричал Гектор, осветив завал факелом и в отчаянии убедившись, что он непроходим. — Будь я проклят за то, что полез сюда! Но кто, какие, в самом деле, твари это устроили?! Это не для паучьих мозгов! Тут или в самом деле демоны водятся, или обитают люди, у которых злоба на весь мир сильнее разума…
— Ты прав, брат! — проговорил Ахилл. — Тут живет кто-то разумный, но тупой и злобный. Постой — поверху завала есть щель.
— Да, видел я ее! — махнул рукой Гектор. — Она очень узка — тут разве что Авлона пролезла бы, но не мы с тобой.
— Камни можно разобрать. Людям обычной силы любую из этих глыб и с места не сдвинуть, но мы-то с тобой их поднимем.
Однако, просунув по очереди руки в оставшуюся сверху щель и изучив ширину завала, братья поняли, что на его разборку уйдет несколько часов. За это время наступит вечер, и тогда… Кто знает, что может случиться тогда у входа в пещеру, где их близкие остались ждать возвращения героев?
— Вот что, — предложил Ахилл. — Мы видели, что из пещеры ведут и другие проходы. Наш факел будет гореть еще часа три. Попробуем пройти наудачу по любому из проходов — ведь какой-то из них выводит из пещеры — твари, что живут в этой горе, не могли отрезать от внешнего мира самих себя. Хотя, похоже, они в дикой злобе на нас — судя по всему, они и вправду молились пауку, а мы убили их божество.
— Пускай они молятся хоть дохлым лягушкам! — взревел Гектор, которого сводила с ума мысль об ужасных последствиях его затеи. — Если они мне попадутся, я отправлю их молиться в недрах Тартара! Но боюсь, ты не прав… Идти по другому проходу неразумно: мы же не знаем, куда он нас заведет. Лучше все-таки поднатужиться и разобрать завал так быстро, как сможем.
Ахилл и не подумал спорить. Подавив волнение, осмотрелся, прикидывая, как укрепить факел, чтобы освободить руки для работы. В это время за спиной героев, в темной глубине прохода послышались какие-то шорохи, что-то, смутно напоминающее глухие бормочущие голоса. Потом все смолкло.
— Демоны следят за нами? — Гектор взял у брата факел и, вытянув руку, попытался осветить проход как можно глубже. — Однако близко подходить они все же боятся… Ладно, лишь бы не помешали возиться с камнями.
Снова в проходе послышались голоса, кто-то побежал, шаркая то ли ногами, то ли лапами. И вдруг раздался пронзительный крик:
— Мама! Ма-а-ама!
— О, боги, это… Патрокл! — вскрикнул Ахилл, и даже в свете факела стало видно, как побелело его лицо.
Гектор не ответил ни слова. Оба брата тотчас поняли, ЧТО могло случиться за время их отсутствия там, на каменистой площадке возле входа в пещеру… Детский голос прозвучал снова, теперь дальше и глуше — малыша уносили в глубь прохода.
— За ними, скорее! — опомнился Гектор. — Только бы не потерять направление!
— Патрокл! Отзовись! — на бегу крикнул Ахилл.
— Мама-а-а! — залился звонкий голос.
Свет факела выхватил в темноте какие-то неуклюжие скрюченные фигуры, стремительно убегающие в сторону зала паука-сколопендры. Патрокла видно не было, но крик повторился несколько раз, и братья побежали еще быстрее.
Они миновали зал, где по-прежнему тихо покачивались над водой лохмотья изорванной паутины, и, полупогрузившись в воду, плавал мертвый паук, продолжая испускать холодный зеленоватый свет, но уже не такой сильный, как раньше.
Темные тени убегающих тварей мелькнули в одном из боковых проходов.
— Вон они! Туда! — взмахнул рукой Гектор.
— Патрокл! Патрокл! — опять позвал Ахилл.
И снова из прохода донеслось гулко и пронзительно:
— Мама!
Казалось невероятным, что неуклюжие твари (братьям так и не удалось рассмотреть, люди то были или животные вроде обезьян), что эти странные создания убегают так быстро. Их уродливые тени мелькали впереди, на довольно приличном расстоянии — видимо, обитатели пещеры прекрасно видели в темноте и легко передвигались в ней.
Добежав до конца прохода, Гектор вдруг резко остановился.
— Смотри-ка! Теперь, по крайней мере, ясно, что мы имеем дело с людьми…
Проход обрывался, выходя в широкое пустое пространство, как бы новую пещеру, с высоким, теряющимся во мгле сводом и без пола, потому что в конце коридора был совершенно вертикальный обрыв. Но от этого обрыва к противоположной стороне пропасти, до которой свет факела не доходил, тянулся мост. Самый настоящий мост, сделанный из переплетенных веревками длинных и гибких стволов. Одна связка соединялась с другой теми же веревками, продетыми сквозь продолбленные в дереве отверстия. Держалось сооружение на растяжках, привязанных к столбикам, и других — уходящих в стороны и вверх.
— Веревки из паучьей сети! — воскликнул Гектор. — И мост, как он ни примитивен, сделан не последними дикарями. Похитители мальчика прошли по нему — свернуть, кажется, им было некуда. Надеюсь, нас он тоже выдержит. Только здесь уже не бежать… Нагоним их по ту сторону!
Мост был узок и без перил, а тьма под ним выглядела совершенно непроглядной и бездонной. При каждом шаге идущие ощущали, как все сооружение дрожит и изгибается под ними, мотаясь из стороны в сторону. Но братья все равно спешили, с трудом заставляя себя не перейти вновь на бег, покуда шаткий подвес не окажется позади.
Пройдя шагов тридцать, они увидели другую сторону пропасти, до которой, наконец, добрался свет их факела. Там была ровная каменная стена и выступ, на который опирался конец моста. Сбоку темнело что-то вроде небольшого, ниже человеческого роста, отверстия.
— Если это проход, то он очень узкий — хоть ползком пролезай! — сказал Гектор, невольно ускоряя шаг, чтобы быстрее дойти до твердой опоры.
— Гектор! — вдруг выдохнул Ахилл. — Послушай… А если это — ловушка?
Старший брат не только не успел ответить, но даже понять смысл слов младшего. В следующее мгновение он ступил с мостика на выступ стены и почувствовал, как из-под его ноги, той, что еще оставалась на дрожащих древесных стволах, стремительно уходит опора. Он услышал глухой возглас Ахилла и, развернувшись, сохраняя равновесие на одной ноге, успел поймать руку брата в тот миг, когда под ним уже распахнулась бездна.